Подъем и падение Запада - Анатолий Уткин

Схватки вполне вероятны и между христианскими государствами по ряду причин. Скажем, практически лишенные будущего, африканские страны южнее Сахары имеют государственные границы, которые вовсе не совпадают с этническими границами. Унижение одного из племен легко может перекинуться через существующие государственные границы. Уничтожение относительно небольшой народности в Руанде в 1994 г. вызвало серию войн и интервенций, которые обрушились на гигантские территории Конго, Анголы, Зимбабве, Намибии, Уганды и Руанды. Погибло примерно два миллиона конголезцев. В результате Конго стала чем–то вроде Германии после окончания Тридцатилетней войны, унесшей две трети германского населения. Германия восстала из пепла Тридцатилетней войны — и то же может произойти с нынешними африканскими жертвами милитаризма, но не требуется особой фантазии, чтобы представить себе, что Нигерия, Уганда и Конго предстанут в не столь уж далеком будущем хорошо вооруженными державами.

На Западе не все осознали, что движение «простить долги» бедной части мира энергично поддерживается религиозными деятелями Юга, в том числе и христианами. Лидерами выступили кардинал Родригес из Гондураса и англиканский примат Ньонгулу Ндунгане (заменивший известного Десмонда Туту в Кейптауне). В то же время воинствующий консерватизм папы Иоанна Павла Второго объективно способствовал религиозному противостоянию. Этот папа сформировал свою внешнеполитическую философию в процессе противостояния коммунизму, несколько абстрагируясь от реальных конфликтов современности и будущего. Ему еще не был виден мир, где католиками будут прежде всего африканцы и латиноамериканцы, где вместо Бельгийского Конго будет Конголезская Бельгия.

Чистым результатом натовского вторжения в югославские дела стало массивное наступление мусульманских сил, подъем их воинственности в юго–восточной Европе за счет древних христианских общин. В*то же самое время угнетаемые христиане Судана не получили никакой поддержки со стороны НАТО или любой западной христианской страны. Даже церкви на Западе не пожелали осудить эти преследования. Едва ли будет чистой фантазией представить себе противостояние Республики Христиана против Дар–аль–Ислама, мусульманского мира, что низвело бы мир до жестокого четырнадцатого века с его черной чумой, ухудшившимся климатом и бесконечными войнами.

На что следует обратить особое внимание: христианство и мусульманство выделятся «в своих лагерях». Первые будут преобладать в относительно уменьшившемся «золотом миллиарде», а вторые — в среде бедной части мирового населения. Практически несомненно произойдет поляризация. В 2050 г. 20 из 25 крупнейших государств мира будут либо преимущественно христианскими, либо мусульманскими. Как полагает известный американский историк религии Ф. Дженкинс, «международная политика грядущих десятилетий будет вращаться вокруг конфликта между христианством и исламом. Понимание этого с трудом проникает на Север, вытесняемый на обочину мировой истории. Северяне испытывают сложности в осознании религиозных процессов, определяющих возникающий новый мир и в буквальном смысле слова неспособны к контактам с иными верованиями».

Вдумаемся: арабы в 2050 г. достигнут полумиллиарда. Будут ли они спокойно сидеть на двух третях мировой нефти? Соединение ислама и нефтяного богатства уже дало заметные результаты. И будет им главной энергетической кладовой мира. Иным будет мировидение таких стран, как Узбекистан, которые к 2050 г. удвоят свое население. В Китае ислам примет под свое крыло многие десятки миллионов новых верующих.

Логично предположить начало конфликтов в странах, где имеется уже сейчас весьма мощное противостояние между исламом и христианством. Мы уже достаточно хорошо знаем о полях межцивилизационной битвы.

Обе великие религии, христианство и ислам, пытаются войти в зону действия друг друга. И сталкиваются со значительными отличиями. Христианские миссионеры говорят о 10–40 уязвимых местах, где христианское наступление считается возможным с большими трудностями. Христиане — разумеется, эти случаи крайне редки — могут перейти в ислам, но обратное движение крайне трудно. Популярная оценка гласит: «Ислам — это движение в одном направлении. Ты можешь войти в ислам, но ты не можешь из него выйти».

Фундаментальным по важности является вопрос: могут ли ислам и христианство мирно сосуществовать? Историк может указать столетия относительно мирного сосуществования ислама и христианства. Но в западной мысли начинает преобладать точка зрения, что «долговременный прогноз относительно сосуществования религий «нехорош… Две сестры слишком похожи друг на друга, чтобы жить вместе… За последние двадцать лет мусульманский мир пережил массовое религиозное возрождение». Фанатизм вспыхивает каждые полстолетия. На фоне процессов глобализации, действующих явно не в пользу мусульманских стран, мир ислама явственно ожесточился. Согласно выводам американской разведки, к 2015 г. «в значительной части Ближнего Востока население вырастет, оно при этом станет беднее, живущим уже преимущественно в городах и все более теряющим иллюзии». Согласно американским прогнозам ситуация усугубится к 2050 г. еще более. Мусульмане настаивают на том, что их вера требует создания мусульманского государства — вне зависимости от существования иных религиозных верований, меньшинств, религий, сект. Вывод: не важно по каким причинам, но мусульманская враждебность к христианам в грядущем, весьма вероятно, возрастет.

Некоторые фронты уже сформировались. В Судане правительство объявило ислам господствующей религией, чему сопротивляются 2 млн христиан и 8 млн анимистов. Здесь уже погибли полтора миллиона человек. К 2050 г. население Судана составит вместо сегодняшних 25 млн почти 84 млн. Масштаб конфликта, нужно думать, вырастет соответствующе. Допустим, Судан слишком беден. Но в гораздо более богатой Саудовской Аравии христианство запрещено полностью и абсолютно. В соседнем несколько более богатом Египте идет организованное истребление христиан–коптов.

Колоссальный очаг насилия зреет в Нигерии, где мусульман и христиан поровну, примерно по 45 процентов от общего населения. Север — мусульманский, восток — христианский. К 2001 г. шесть из 36 нигерийских штатов ввели шариат. К 2050 г. в Нигерии будут жить 300 млн человек, а к концу века — полмиллиона. Нигерия выступает как первостепенный по важности источник конфликта в ближайшие 15 лет. Начало взаимоубийства христиан и мусульман, скажем, в соседнем Камеруне, весьма легко может вызвать вмешательство мусульманской части Нигерии. Соседние страны с преобладающим христианством ответят на вмешательство нигерийцев. Собственно, разделенная по религиозному признаку Нигерия быстро может (не без помощи Уганды) дойти до края ожесточения, и апокалиптическое видение происходящего превзойдет региональные границы и доведет дело до глобального уровня.

Нетрудно представить себе и битву христианских Филиппин с мусульманской Индонезией — обе страны могут прийти на помощь своим страждущим единоверцам, вначале не обязательно открыто, но постепенно втягиваясь все больше. В ближайшие десятилетия здесь, пожалуй, не избежать конфликта. Китай в будущем вполне способен взять на себя роль защитника китайских общин в этой части света, особенно, по мере того как США, Британия и Австралия будут действовать здесь с вполне понятной осторожностью.

Трепещут три миллиона пакистанских христиан. За поминание всуе пророка Мухаммеда их может ждать смертная казнь. В Индонезии примерно в таком же положении находятся 21 млн христиан. Через пятьдесят лет это будет гигантская страна, но острота конфликта в ней лишь усилится. Насилие нависло над собственно Западом. К 2050 г. мусульман во Франции будет не менее десяти процентов всего населения страны. Это не сможет не повлиять, в частности, на позицию Парижа, скажем, в ближневосточном конфликте. Это усилит значимость арабской нефти. В Австралии с ужасом воспринимают проекцию роста индонезийского населения к 2050 г. Индонезийцы будут превосходить австралийцев в соотношении четырнадцать в одному.

Ислам станет доминировать в бедном мире, но при этом он будет главенствовать в богатейших нефтеносных странах и иметь союзников в зависимых от потребления энергии странах. Хуже всего придется странам, где уже сейчас происходит схватка прозелитических религий. Речь идет, прежде всего, о колоссальных Бразилии, Индонезии, Нигерии, Филиппинах, но также и о странах вроде Судана и Гватемалы, характерных жестким религиозным расколом. Ислам может опираться в определенных вопросах на христианские движения бедных стран.

Отметим, что среди двадцати пяти наиболее крупных странах мира в 2050 г. в двадцати будет преобладать либо ислам, либо христианство.