Эринил – Последний Элемий. Том 1-3 - Михаил Васильевич Усачев

медленно и негромко, но так как она осматривала тело мальчика и была рядом с ним, он всё слышал.

– Может и так. Не проснётся он, давай-ка лучше поскорее уберёмся отсюда. Мы уже за стенами, а даже тут начинает жечь как в печи.

– Хорошо, ухо…

– Маги? Демон? – Как только они хотели уйти, мальчик простонал эти слова и открыл глаза. Увидев перед собой мужчину в солдатской броне и бабушку, лет шестидесяти. Может шестидесяти пяти.

Бабка смотрела в эти глаза и видела, что в них отражается очень много боли и страха. А так же начинает появляться гнев.

– Ты видел их, парень? – Мужчина тут же подскочил к нему и принялся за расспрос.

– Не видел. – Помотал головой мальчик и его взгляд остановился на его груди. Рубаха была разорвана, судя по всему, это сделала эта бабушка, но вот сама грудь. Кожа была почти чёрная, из фиолетовой плоти были видны сломанные рёбра, которые уже приобретали желтоватый цвет. Увидев себя таким, мальчик взвыл и со всей силы сжал кулаки. Хотя силы в них было едва ли хватит удержать пучок соломы. – Демон. Это сделал демон? Что такое демон? – Он снова посмотрел в глаза бабушке, и теперь она рассмотрела в них ужасную обиду и злость.

– Успокойся парень! Мы тоже ничего не знаем. – Солдат быстро попытался успокоить его, но, не сильно усердствуя, а затем показал головой своей спутнице, что пора бы им уходить. Парень всё равно умрёт, а вот они если не поторопятся, то может произойти непредвиденное.

– Демон. Хотел бы я…

– Уходим. – Бабушка кивнула головой и с сожалением окинула взглядом умирающего паренька. – Он уже у ворот…

– Хотел бы я… – Снова простонал парень. – Хотел бы я… – А затем рассмеялся. Так сильно и громко, что из его разорванной груди брызнул гной. А двое людей, что едва успели ступить пару шагов, обернулись на него.

– Может это, какое проклятие или наговор? Он весь фиолетовый…

– Да откуда мне знать. – Фыркнула старуха. – Давай поспешим.

– Хотел бы я… хотел бы… я… – Парень говорил едва слышно и замер на последнем слове.

– Всё? – Солдат качнул головой, как бы извиняясь за свою беспомощность.

Вдруг, от тела мальчика прошёл круг света, коснулся ног уходящих людей и вернулся обратно к умершему телу. Он обвалок почти разлагающийся труп и, вспыхнув, начал исцелять его кожу. Но чем больше он исцелял, том больше сам окрашивался в чёрный цвет. Становясь не белоснежным кольцом, а чёрным туманом.

– Магия! Он маг! – Закричал солдат и снова подскочил к мальчику.

– Не горячись. – Старушка попыталась охладить своего спутника, но в её глазах тоже читалось замешательство.

– Ты же видишь. Он исцеляет себя. Наверняка он один из тех, кто это всё сотворил! Поэтому и жив до сих пор!

– Да не говори глупостей, он же ребёнок! – Бабка потянула за руку разгорячившегося солдата, в его глазах читалась ненависть и злоба. Стоило ему увидеть магию, как он почти утратил над собой контроль.

– Столько людей из-за него погибло, пусть сдохнет!

Белый и чистый свет лучился над лежащим телом, которое уже было абсолютно целое и чистое, как будто его раны и не было вовсе. Вот только чёрный туман, что изначально просто клубился в округе, собрался в шар на груди мальчика. Со стороны он напоминал безобразный нарост или какую-то опухоль. Она расширялась и сжималась в такт его дыханию и поглощала в себя остатки белого света, уже насильно обращая его в чёрный туман.

– Хотел бы… я… – Он снова заговорил. Эти слова услышал стражник, который уже подошёл к нему, чтобы насильно его упокоить. Он занёс руку, а в его ладони лежала рукоять штатного армейского меча.

– Подожди, не глупи, безумный! – Бабка почти кричала и хотела оттащить стражника, но сил у неё было явно маловато.

– Я… – Снова повторил мальчик. Затем, чёрная опухоль на его теле разорвалась на куски, обрызгав стражника порцией гнилой крови. Мальчик закричал от боли, а с места, где был нарост, в небо взмыл чёрный как ночь ворон. Едва взлетев, он спикировал вниз, а сразу за тем на землю упали две головы. Одна голова стражника, вся покрытая чёрной гнилой кровью, а вторая бабушки, в глазах которой отражался испуг.

Мальчик тяжело дышал и стонал, а затем согнулся в поясе и сел на землю. На его теле больше не было ни единой царапины. Как будто и вовсе все, что с ним случилось, было сном. Он смотрел на трупы перед ним пустыми и холодными глазами. Он сидел долго. Сидел без движений и просто думал о своём. Затем он повернул голову и посмотрел на ворона, который всё это время сидел на его плече.

– Как тебя зовут? – Спросил он, смотря на птицу. Затем, через секунду продолжил. – Вот как… Сумрак значит… ясно.

Глава 3

Внутри огромного поместья, в большой медной ванне плавала Эринил. Ванна была такой большой, что её в пору было бы называть полноценной купальней. Учитывая невысокий рост девочки, она лежала в воде, как будто плавала в море, причём далеко от берега. Если бы она время от времени с чувством не бултыхала ногами, поднимая брызги, то её можно было бы принять за бревно, которое просто бросили туда, и оно как-то само себе дрейфует от борта к борту. Стукнется одним концом и медленно плывёт в другую сторону, почти не поднимая волн.

Был момент, когда девочка думала о том, когда последний раз она принимала ванну. Но, поразмыслив об этом и приняв в расчёт, что купание в бочке не считается ванной, то это был её первый раз. Большая ванная с тёплой водой. Большой белый камень, который называется мыло. Обычно, простолюдины используют для мытья особую траву. Она так и называется, трава – мыльная. Люди из знати использовали вот этот белый камень, изготавливаемый зельеварами. Было странно, что в военное время, когда каждый человек на счету, особенно тот, кто умеет делать зелья для тренировок, исцеления или ещё какие, кто-то занимается производством мыла. Но это всё только с точки зрения Эринил. Естественно, знать бы не отказалась от многих изысков своей жизни, слишком много их всегда было, и слишком они привыкли жить хорошо. Эринил знала, что когда началась война, то много чего пришлось сокращать и перестраивать. Многие дворяне восприняли это в штыки, и тогда ещё не покойный король даже решился провести в их рядах своего рода чистку. Но, естественно, много где пришлось идти и на уступки. Должно быть, мыло было в их числе и