Контора Игрек - Антон Орлов

Грязновато-зеленые стены с крючками для одежды, изношенный плитчатый пол, узкая полоска зеркала над раковинами – отражается только лицо, слегка сплющенное по горизонтали, остальное срезано. Возле двери приклеен листок глянцевой водостойкой бумаги, над столбцами текста броский заголовок: «Инструкция». На всем лежит печать казенного места. «Оставь надежду, всяк сюда входящий…» Тина не смогла вспомнить, откуда эти слова.

– Порядок. Я пошла.

Лицо вымазано белым кремом – косметическая маска, на голову намотано тюрбаном истрепанное махровое полотенце. Тренировочный костюм цвета чернослива, на плече висит спортивная сумка – предполагается, что там смена белья и банные принадлежности.

Приоткрыв дверь, Тина вышла в коридор. Оглянулась. На двери табличка: «Женская душевая № 3», ниже еще одна: «Душ не работает». Тина поздравила себя с первым промахом, но в коридоре никого не было, и она повернула в ту сторону, где лампы светили ярче.

На «Гиппогриф» ее забросил Стив, и он же заберет ее отсюда. А всемогущим (как назвал его Живущий-в-Прохладе, с кислой иронической улыбочкой) он не был, иначе заметил бы воспрещающую табличку.

Перекресток двух коридоров, тягучий сквозняк. Возле стены, покрытой темным свалявшимся ворсом, прямо под тусклым оком терминала, сидит на корточках насупленная девчонка в болотно-коричневой форме, неспешно двигает челюстями. Дежурная или кого-то ждет?

– С помывкой! Разве душ починили?

– Старую грязь долой, – благодаря фильму Клисса Тина заучила с десяток здешних ритуальных фраз. – Я была в другом душе. Я Зойга ищу.

– А что ему здесь делать?

– Вот и я думаю, нечего, а мне сказали, он сюда пошел.

– Кто сказал?

– Лонпе.

Имя из фильма. Хорошо, если этот Лонпе до сих пор жив и не дезертировал.

– Трепло. Это ж «салага»! Надавай ему щелбанов, чтоб в другой раз не болтал.

– Так и сделаю.

– Выполняешь приказ Лорехауна? – с ехидцей спросила девчонка, когда Тина шагнула наугад к левому коридору.

– Который?

– Чтобы бойцы женского пола были похожи на женский пол, – она передразнила чью-то торжественную интонацию. – Чем это ты намазалась?

– Что-то питательное. Я в Солбурге на рынке взяла тюбик, на пробу.

– А мне такого не надо, у меня хорошая кожа. Но пахнет приятно, как будто скошенной травой. Хорошо, когда нюхалка в порядке, – девушка потрогала свой небольшой аккуратный носик. – А то, когда этот мутант-«сканер» хрястнул по ней, совсем было дерьмово. Мне в первый раз нюхалку расколбасили.

«Значит, она была среди тех, кто набросился на Поля в ангаре. И получила по заслугам. Н-да, если бы Лиргисо окунулся в здешнюю языковую стихию, его бы удар хватил. Расколбасить нюхалку, надо запомнить. Скажу ему как-нибудь, если он вконец меня достанет».

На борту «Гиппогрифа» находилось, по спискам, тысяча триста с лишним человек. Сейчас, наверное, поменьше, кое-кто сбежал, и все равно людей тут достаточно, чтобы творожисто-белая косметическая маска и полотенце на голове превратили Тину в невидимку. Дважды ее называли Сабриной, один раз Жанной и один раз Жекой, имена здешних девушек окутывали ее зыбкой маскирующей дымкой. В качестве Сабрины-Жанны-Жеки, только что из душа, она могла сколько угодно слоняться по кораблю.

«Гиппогриф» напоминал ей нутро вечно запертой кладовки, с виду таинственной, а на поверку забитой неинтересным хламом, который давно пора выкинуть, с тараканами и паутиной по углам. Паутины тут не было, и чистоту пока еще поддерживали, однако все равно возникало впечатление запущенности, неистребимой казенной бедности (видите ли, финансирование недостаточное…). А может, дело было в том, что любой нестандарт «Конторой» не поощрялся, подлежал искоренению, и это проявлялось во всем – и в отделке корабельных помещений, и в облике людей.

В фильме Клисса из-за размытости изображения невозможно было разобрать детали, а теперь Тина видела все в деталях, и, несмотря на это, «Гиппогриф» по-прежнему казался ей смазанным, как вид за окном, по которому долго возили грязной тряпкой.

Если, опять же, верить Клиссу, эта махина кочевала по Галактике на протяжении нескольких столетий, притворяясь торговым кораблем с торгово-экономической академией на борту (это чтобы объяснить при необходимости, зачем здесь столько народа). Скоро ей придет конец, как и всему конторскому флоту. «Гиппогриф» получит повреждения, летальные для космического транспорта; системы жизнеобеспечения при этом не пострадают, и люди смогут дождаться эвакуации, поскольку Стив сообщит Космополу координаты атакованных кораблей. Поль хотел, чтобы Зойг избежал общей участи, потому-то Тина здесь и находилась.

Она решила, что без Зойга отсюда не уйдет. Хватит того, что «заказ на убийство» она так и не выполнила: Саймон Клисс улизнул, пока они с Лиргисо громили заведение с тайником под стойкой, обнаруженным слишком поздно. Оставалось надеяться, что Живущий-в-Прохладе на территорию Космопола за Клиссом не полезет. В интервью, которые он давал при каждом удобном случае, он столько распинался о своей законопослушности и о том, что с Космополом не воюет, что зарваться сейчас – это значило бы пустить все насмарку.

Тина по запаху нашла столовую, и там ей (Жанне) сказали, что Зойга видели в тире. Еще бы догадались объяснить, где здесь тир… В конце концов она набрела на дверь с соответствующей табличкой и обнаружила зал с кабинами, парадными портретами метких стрелков, убогими коричневыми диванчиками и выключенным пивным автоматом. Когда Тина вошла и остановилась, озираясь, сидевшие на сдвинутых в кружок диванчиках начали на нее коситься, словно чего-то ждали. Зойга среди них не было.

– Привет, – бросила Тина.

– Жека, это уже свинство! Что нужно сказать?

«Хоть убей, не помню. Знала, но забыла».

– Где Зойг? Его к Лорехауну, срочно.

– Что нужно сказать, когда заходишь в тир?! – гаркнул, поднимаясь, рослый альбинос.

На дверцах занятых кабин высвечены имена и цифры – число сделанных выстрелов, число попаданий, коэффициент меткости. Вот где Зойг. Рванув дверцу, Тина увидела повернувшегося навстречу смуглого черноволосого гинтийца с резко очерченными скулами.

– Э, подруга, знаешь, кто ты после этого? – альбинос дернул ее за локоть. – Штатская шлюха!

Тина швырнула его обратно в угол – не могла она отказать себе в таком удовольствии. Загремели диванчики. Чей-то зашибленный возглас.

Выбив у Зойга оружие, Тина поймала его руку, включила передатчик и негромко позвала:

– Стив, готово.

Услышав это, гинтиец попытался ударить в горло. Тина была в ускоренном режиме и без труда перехватила его вторую руку; они упали на искристый сиреневый пол в комнате с зеркальными стенами и позолоченными умывальниками.