Мясорубка Фортуны - Ольга Вешнева

— Приехать на комбинат?

— Да. На твое имя выпишем пропуск.

— Не забудьте. Диван кто-то должен сопровождать по дороге в его новый дом и читать заклинания, — предупредил Юрий. — Оставляю вам дедушкину книгу до субботы. Там закладками отмечено. Найдете. Меня ждут в редакции. Пресс-служба прислала ответ. Надо заменить пару фраз. Если что, звоните.

— Позвоним, — Юми не верила в возможность быстрого решения наболевшей проблемы.

Самураев вызвали на мясокомбинат. Сопровождать кушетку Лаврентия пришлось мне. Сидя напротив нее в кузове «Газели» на привинченной к полу железной табуретке, я читал заклинания тишайшим шепотом, чтобы их не услышали водитель и грузчик в кабине.

При въезде на мост над широкой рекой Чурихой грузовичок сильно тряхануло из-за выбоины в асфальте. Волшебный порошок посыпался с гладкой шелковой обивки. Чуть не откусив кончик языка, я прервал чтение заклинаний. Кушетка встряхнулась, сильным ударом лап открыла дверцы и выскочила на автотрассу. Я прыгнул за ней, прихватив с собой настольную книгу медиума.

Заколдованная кушетка сиганула с моста в реку. Автомобилисты притормозили, водители и пассажиры стали высовываться из окон, снимать мобильными устройствами плывущий в легких волнах и заметно подгребающий львиными лапами диван в стиле ампир.

Я шел к левому концу моста по узкой пешеходной кромке спиной к машинам, прятал лицо от крохотных видеокамер.

Кушетка выбралась на пологий берег, заваленный жестяными банками и прочим разноцветным мусором, стряхнула с себя воду и степенной походкой побрела домой. Идя следом, я возобновил чтение заклинаний, но они больше не действовали на нее, и скоро я закрыл книгу. Как назло, в семь вечера на городских улицах было много прохожих. Люди возвращались с работы, гуляли с детьми и собаками.

— Смотрите!

— Диван идет по улице!

— Это обман зрения или колдовство?

— Ну и прикол!

— А чей диван?

— Да вон того мужика!

Слышать, как меня, потомственного дворянина, кличут мужиком, было во сто крат обиднее, чем если бы меня назвали толстяком или вампиром.

— Ваш самоходный диван? — мне наперерез кинулся прыткий старичок с клюшкой. — Продадите? Я буду на нем в погожие деньки прогуливаться на свежем воздухе, и на почту ездить за пенсией.

— Я больше заплачу. Мне продайте! — воскликнула девушка в ярко-розовом коротком пальто, подняв руку как на аукционе. — Я так гламурно буду смотреться на этом диване, — шепнула она подруге. — Буду ездить на нем на работу и с работы, и ни один мужик не сможет меня не заметить.

— Не в курсе я, чей диван, — безжалостно эксплуатируя современный русский язык, солгал я.

— Раз он бесхозный, его можно бесплатно взять, — сделал вывод лысый здоровяк с фигурой штангиста. — Кто первый поймает, того и диван.

— Витюха, у тебя есть в рюкзаке веревка? — спросил долговязый студент своего друга. — Надо сделать лассо.

— Есть провода от наушников, — ответил тот.

— Народ, вам его не взять. Диван кусается, — предупредил я.

Отважные прохожие попытались зажать кушетку в клещи, двинулись на нее рычащим стадом, загоняя за продуктовый ларек.

Заколдованная мебель притворилась испуганной, заманила преследователей в тесное место и бросилась на них с ужасающим ревом. Перекусила пополам клюшку бойкого старика, растерзала рюкзак студента, порвала рукав розового пальто девушки. Ловцы разбежались кто куда. Только пятки засверкали.

Кушетка галопом понеслась домой. Я потрусил за ней.

У витрины мебельного магазина кушетка устыдилась, посмотрев на примерно ведущих себя сородичей, и встала как вкопанная.

По энергетическому следу меня нашли охотники на вампиров, одетые в камуфляжную форму.

— Вот он, вампир. Мы его чувствовали, — Смолин натаскивал сына на охоту и учил уму-разуму.

Иван Иванович давно развелся с женой. Его бывшая супруга и двое сыновей жили где-то в Сибири, и вот старший сын был направлен в Волочаровск проходить студенческую практику.

— Сердечно рад неожиданной встрече, господа охотнички, — я улыбнулся с легким поклоном, сидя на кушетке нога на ногу.

— Тихон! Что ты тут делаешь? — удивился Иван Смолин.

— Провожу рекламную акцию, господа. Продаю антикварный диван. Дешево, — я похлопал кушетку по мягкой спинке. — Натуральное красное дерево. Золотистый китайский шелк… Великолепный диван… Мне почти что ровесник.

— И часто у вас в городе вампиры на улицах торгуют?! Распродают мебель из своих дворянских гнезд?! — осведомился потрясенный Смолин — младший со строгостью прокурора советской закалки.

— Так это же Тихон! Писатель! Фантазер! Он еще и не такое может учудить! — Иван Иванович разразился нервными взрывами смешков.

— Что нам с ним делать? Пристрелить или осиновый кол всадить ему в сердце?

— Остынь, Димка! Тихон — домашний вампир. В октябре я его выгодно продал хозяйке здешнего мясокомбината.

— Разве мы можем продавать вампиров людям?

— Хо! Так говоришь, как будто я его в рабство загнал! Я пристроил Тихона в хорошие руки. Сделал доброе дело… Жалко было смотреть, как несчастное живое существо шатается всеми ночами по городу от тоски… и радар мне сбивает. А теперь… погляди, какой франт. Хозяйка мясокомбината души в нем не чает. Кормит его слитой с убитой скотины кровью… Часы ему покупает швейцарские, золото, бриллианты, дорогие костюмы… Мажет его автозагаром, чтоб народ не пугался его бледной рожи… Людям Тихон не мешает… Все довольны…

Пока молодой охотник в недоумении шевелил черные кудри на макушке, его папаша осмотрел кушетку со всех сторон, проверил мягкость сиденья и спинки.

— Надоел, что ли, вам с Лизаветой диван? С чего продать решили?

— Лизавета Филипповна модернизирует интерьер усадьбы. Старинная мебель не вписывается в современную обстановку, — объяснил я.

— Почем отдашь?

— Для старого друга сделаю приличную скидку. Отдам за считанные гроши. Пять тысяч рублей ассигнациями. Платежных карт не принимаю.

Я считал, что у Ивана Смолина нет с собой наличности.

— Пять с полтиной, — охотник вытряхнул все карманы пятнистого военного костюма. — Дай посидеть.

— Присаживайтесь, — я положил деньги в книгу медиума и уступил покупателю кушетку.

— Спинка жестковата, а так ничего, — Иван Иванович и сел, и лег, и встал, и снова сел. — Красиво смотрится! Богато!

Львиная голова на левом подлокотнике извернулась и тяпнула охотника за тощий окорок.

Иван Смолин с диким воем отскочил от кушетки, снова замершей в ожидании добычи.