Милли Брэди меняет профессию - Джилл Мэнселл

В шесть часов утра он наконец уснул. В итоге он проспал до четырех часов дня — в этом преимущество работы на себя, но разочарование для клиентов, которые ждут его с выполненной работой, за которую они уже заплатили.

К половине шестого Хью решился. Бесповоротно. Это было единственно правильное решение.

Обратного пути не было. Лукас был прав: что случилось, то случилось. Нельзя рисковать, упуская нечто столь для тебя важное. Если даже мысль о будущем поступке — и о возможном отказе — была ужаснее всего, что он мог представить.

В половине седьмого он был на месте, то есть заворачивал на улицу, где жила Милли. И тормозил около ее дома.

Хью выключил мотор и осмотрел свои трясущиеся руки. Это было действительно страшнее последнего экзамена. Страшнее приготовлений к прыжку на «тарзанке» с башни. Страшнее, чем... да чего угодно.

Чувствуя слабость, он взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Боже, ну прямо как девчонка! Ладно, еще один повод помедлить. Вроде тех моментов, которые можно оправдать тем, что ты проверяешь, не застрял ли у тебя шпинат между передними зубами.

Хорошо. Волосы — как обычно.

Лицо — на месте.

Зубы — шпината нет. Что неудивительно, потому что он никогда не ел эту гадость. Лосьон после бритья — да. Не многовато ли? Будем надеется, что нет. Глубокий вдох. Еще один глубокий вдох.

Он так настраивал себя, а Милли вообще могло не оказаться дома.

Но она была дома, он это знал. На другой стороне улицы была припаркована ее светло-зеленая «мини» с почти истекшим сроком годности и с веселенькой розовой шляпой от солнца, брошенной на заднее сиденье.

Ладно. Ты будешь сидеть здесь весь вечер, как последний кретин, или все же сделаешь то, что задумал?

Хью открыл дверцу машины и шагнул на пыльную мостовую.

Помнишь, как в прошлый раз ты был здесь, стоял около этой двери, больше всего на свете хотел поцеловать Милли и говорил себе, что этого делать нельзя?

Вот, теперь он знал, что делать.

Он поднял руку и позвонил в дверь.

Через несколько мгновений дверь распахнулась.

Милли была в своем костюме гориллы; должно быть, она собиралась на работу. Хью понял, что даже рад этому; он обращался со своей речью к девушке в костюме гориллы, что, конечно, было нетрадиционно, но он не мог видеть выражение ее лица, и это облегчало задачу.

Не делало совсем легкой. Но облегчало. Немного.

— Ладно, дай мне сказать. — Хью поднял руки, потому что Милли изобразила небольшой танец, а он не хотел, чтобы его сбивали с мысли.

Она послушно остановилась и вопросительно склонила голову на бок. Вот так.

— Так вот. Дело в том, что я был полным идиотом. Я запаниковал в ту ночь, когда мы... ну, ты знаешь. Я испугался, потому что понял, что к тебе чувствую, а это не должно было случиться. Я знал, что не могу позволить, чтобы это случилось. Я так плохо обошелся с тобой, но я не хотел... черт, ты не поверишь, сколько раз я это репетировал, а получается все не так. — Хью потряс головой, пот стал стекать по его шее. — Слушай, я только хочу извиниться за все и... Я тебя люблю. То есть я действительно тебя люблю. Если ты думаешь, что сможешь меня простить за все, что ты пережила из-за меня, мы попробуем начать заново. На этот раз все сделаем правильно. — Черт, это было непросто. Отбросив со лба волосы, он закончил: — А если ты не можешь меня простить, пожалуйста, не смущайся и захлопни передо мной дверь.

Вот, он это сделал. Сказал горилле, что любит ее. Теперь все было на виду. Все в ее руках.

Да, в волосатых лапах.

Дрожа от волнения, Хью смотрел, как она поднимает лапы, собираясь снять голову гориллы. Раздался резкий звук — это отстегнули голову от шеи обезьяньего костюма.

Голова была снята, Хью приветствовала широкая улыбка.

— Это просто здорово, не могу выразить, как я польщена, — весело заявила Эстер. — Но я очень счастлива с Нэтом.

ГЛАВА 54

— Лучше зайди внутрь, — ласково сказала Эстер. — Пока ты не рухнул на мостовую.

Только что за пять секунд Хью испытал столько унижения, сколько другие не испытывают за пятьдесят лет, и ему показалось, что рухнуть на мостовую было бы неплохим выходом из положения. Тем более что рядом не наблюдалось удобных дыр, в которые можно было бы провалиться.

Но так как потеря сознания тоже была маловероятна, он последовал за Эстер в гостиную.

— Садись сюда. — Она заботливо похлопала по краю дивана. — Принести тебе что-нибудь? Чашку чая, стакан вкусного холодного лимонада? — Короткая пауза. — Большое ведро со скотчем?

Эстер боролась с искушением, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Хью понял, что она от души веселилась, получая максимальное удовольствие из создавшейся ситуации.

Другими словами, немного издевалась. Если честно, он не мог ее осуждать.

— Давай веселее. — На лице Эстер появилась широкая непочтительная ухмылка. — Когда-нибудь в будущем мы еще посмеемся над этим. Вернее, ты посмеешься. А я смеюсь уже сейчас.

Все ведра с виски в мире не помогли бы ему сегодня.

— Можно тебя спросить? — Хью указал рукой на костюм. — Почему на тебе обезьяний костюм Милли?

— Я ее дублерша. У Милли сегодня вечером заказ. Она не может пойти, поэтому попросила меня поработать вместо нее. А теперь я задам вопрос, ладно? Как давно это у вас с Милли? И почему я ничего об этом не слышала? Что конкретно ты сделал, что такого ужасного?

Хью вздохнул:

— Это целых три вопроса.

— Не беспокойся. Мне нужно быть в Полперро в восемь, у нас еще полно времени. — Говоря это, Эстер расстегнула молнию на костюме, высвободилась из него, смахнула несколько нейлоновых волосков со своей футболки с надписью «Нет больше веры» и удобно устроилась рядом с ним на диване. — Я его только примеряла, чтобы проверить, как он на мне. Услышала звонок в дверь и решила устроить Нэту сюрприз. Теперь сделай глубокий вдох и расслабься. — Она говорила успокаивающим тоном, но в глазах сверкали искры. — Обещаю, ты почувствуешь себя в миллион раз лучше, когда все мне расскажешь.

Хью проигнорировал эту вопиющую ложь.

— Где Милли?

— На кухне.

— Что?

— Это шутка. — Эстер весело передразнивала выражение ужаса на его лице. — Она в Лондоне. Орлу пригласили на какой-то большой прием. Очевидно, ей не хотелось ехать одной, и она потащила с собой Милли.

— Что за большой прием?

— Бог его знает. Кажется, Милли говорила, вручение каких-то наград. Они пробудут там пару дней, но Милли обязательно вернется к ланчу в субботу, потому что у нее субботний заказ. Впрочем, хватит об этом. — С видом школьной учительницы Эстер похлопала его по руке. — Ты еще должен мне многое объяснить. Особенно я хочу знать, когда это все началось?