Империя очень зла - Константин Мзареулов

А высадившиеся в Крыму диверсионно-разведывательные группы растворились среди разрушений. Спецназ и внутренние войска разгромили два отряда десантников, рассеяли три других и продолжали поиск уцелевших «зеленых беретов». Несколько групп диверсантов, оставшиеся необнаруженными, затаились, дожидаясь ночи.

Москва. Редакция журнала «Московский Бульвар».

Переезд отнял уйму времени, так что они освоились на новом месте, когда над Украиной наступило очередное затишье.

— Раньше мы работали на «окошках», — рассказывал Череп. — Но теперь загружаем на эти компы свою оперу. Без мастдаевских ключей.

«Своя опера», то есть операционная система «Радуга» восхитила «легионеров». Работала она, правда, чуть помедленнее «Форточки», но зато АНБ не имела потайных ходов для удара по винтам, оснащенным «Радугой».

— Ты будешь в этой же комнате? — спросила Лея.

— Нет, мы переходим на другой этаж…— Богдан честно предупредил: — Имейте в виду: мы хакали с этих хостов не один день. Адреса — в группе риска.

— Приспособимся, — отмахнулся Шаман.

Под предлогом «я покажу тебе здание» Череп увел Лею в укромный уголок, так что в ближайшие полчаса влюбленных никто не видел. За старшего в комнате осталась Кобра.

Мельком оглядев «привлеченных», лейтенант Дутова ревниво оценила Лею как потенциальную соперницу. Шаман показался Галине приятным мужиком, хотя и чересчур наглым. Марцелла она без долгих раздумий сочла чрезмерно воспитанным мальчиком из хорошей семьи. Этот биологический вид ее ни капли не интересовал — такие кадры обычно бывают очень капризными.

«Легионеры» тоже вполголоса обсуждали незнакомую даму, которую Череп представил им, как лучшего системного программиста фирмы.

— Ничего телка, только какая-то грустная и нервная, — сделал вывод Игорь. — Наверное, личная жизнь неудачно сложилась.

Марцелл возразил авторитетным тоном:

— Личная жизнь не бывает удачной или неудачной. Личная жизнь, как гомосексуалист, может быть или активной, или пассивной.

— Вот именно пассивную личную жизнь я и называю неудачной, — сообщил Шаман.

Между тем Галя, запустив инсталляцию «Радуги» на всех компах, вернулась к занятию, от которого ее оторвало появление вневойсковых хакеров. Сегодня лейтенант Дутова вышла на вахту пораньше, чтобы подготовиться к охоте на «Мерримака». Она увлеклась работой, не обращая внимания на окружающих, и была раздосадована, услышав за спиной голос Эрнеста Леонтьева.

— Игорь, глянь, чего чувиха делает, — шепотом позвал Марцелл. — Хочет убрать из виртуальности атакующий корабль.

Галина собралась возмущенно посоветовать детишкам, чтобы не лезли в серьезное дело, но Шаман, игнорируя ее попытки навести порядок, скептически выразился:

— Так у нее хрен чего выйдет. Тут твоя «Шапка-невидимка» нужна.

— Не влезет. — Марцелл покачал головой. — Подгонять придется.

Он вытащил из висевшего на поясе кошеля пачку дисков и перетасовал их, словно принц Корвин перед козырным контактом. Воспользовавшись паузой, лейтенант Дутова ехидно осведомилась:

— Может, я сама управлюсь?

— Ща! — нагло фыркнул Марцелл. — Отхакать «Мерримака» — мечта моей половой жизни.

Шаман добавил, снисходительно усмехаясь:

— Чтобы охота на такого зверя — и без Леонтьева? Это вряд ли.

Только тут Галина сообразила, какой подарочек подкинула ей нелегкая. Безусловно долговязый парень был тем самым Леонтьевым, который написал массивный том «Четырежды уничтоженный. Российский флот в ХХ веке». Этот обильно иллюстрированный кирпич в шесть сотен страниц был настольной книгой Андрюши, а мерзкий автор гадкой книжонки собирался охотиться на крейсер-стелс…

Через полчасика ее неприязнь развеялась. Эрнест, который с первого взгляда казался отпетым придурком, внезапно превратился в лидера компании, которому беспрекословно подчинялись Шаман и Дублон. Они быстренько перестроили марцелловскую прогу ShapkaInvizible 2.0, так что теперь «Шапка-невидимка» идеально легла под конкретную задачу.

Несколько оторопевшая лейтенант Дутова вынуждена была признать, что результат достигнут: турецкий фрегат «Гемлик», на котором они опробовали «Шапку 2.0», полностью выпал из виртуального пространства. Вся информация о корабле, поступавшая с радаров и спутников, надежно блокировалась. Локаторы и объективы, нацеленные на «Гемлик», упорно отказывались «видеть» стальной корпус.

— Будем топить? — нетерпеливо осведомился Марцелл. — Хочешь, подорву глубинные бомбы в его трюме?

Покачав головой, Галя грустно произнесла:

— Не раньше, чем получим приказ. Выключай прогу, пока они тревогу не забили.

Богдан и Лея уже начали одеваться, когда мобильник девушки заиграл мелодию из «Титаника».

— Крези, ты чего в фирму не пришла? — возмущенно спросил из трубки Гадюка. — У хахаля, что ли?

Растерянно поглядев на Черепа, она принялась, придумывая на ходу, плести чего-то про новый заказ в редакции журнала. Услышав, как Лея называет собеседника Ленечкой, старлей моментально сориентировался и шепнул:

— Пусть сюда идет.

Лея объяснила, где находится редакция, добавив:

— Поднимешься на второй этаж. Я тебя на лестнице встречу.

— Лады, я как раз в центре, — обрадовался Гадюка. — Не успеешь колготки снять — рядом буду.

Богдан по городскому телефону приказал отодвинуть подальше от входа милицейский патруль, чтобы не спугнуть долгожданного гостя. А насчет своей быстроходности Sekans преувеличил: Лея успела надеть и колготки, и костюм и даже получила подробные инструкции, как себя вести.

Гадюка послушно пошел за ней в тупик редакционного коридора, где неожиданно появился старший лейтенант, объявивший:

— Министерство безопасности. Гражданин Сечкин, вы арестованы.

Презрительно смерив глазом оибиста, который был килограммов на двадцать легче и на дециметр ниже ростом, Sekans попытался нокаутировать противника. Увернувшись, Богдан перехватил летящий кулак, надавил на локоть и заломил гадюкину руку, заодно приложив Сечкина макушкой об стену. Однако разница в весовых категориях — не шутка. Гадюка повалился на бок, увлекая более легкого соперника, и сумел освободить руку.

— Я ж тебя задавлю, — проревел он, выхватывая финку.

Богдан засмеялся.

— То же самое ты брехал в двухтысячном. А чем кончилось? Припомни, как я тебе диск зачистил.

— Череп? — поразился Гадюка. — Ну, ты — покойник.

Они приплясывали в боевых стойках. Sekans трижды пытался ударить лезвием, но всякий раз промахивался, а Богдан никак не мог провести обезоруживающий прием, но все-таки приложил противнику пяткой пониже коленной чашечки, так что теперь Гадюка прихрамывал и матерился вдвое громче прежнего.