Под-Московье - Анна Калинкина

— Павел Иванович! — облегченно вскрикивает Нюта. — А я уж думала — не вырвусь оттуда. Как хорошо, что вы меня спасли! Только… как вы здесь оказались?

Она оглядывается. Знакомое небольшое помещение с низким потолком, старик сидит перед ней на колченогом стуле, а на полу лежит мутант Маруська, смотрит умными глазами.[3] Круглую черную голову положила на две передние конечности, а остальные четыре вольготно вытянула по полу.

— Значит, мне все это померещилось. Как же я рада, — говорит Нюта.

Павел Иванович кивает; он в плаще с капюшоном, и глаз его не видно. Старик почему-то нарочно от нее отворачивается.

— Павел Иванович, мне теперь к своим надо… А пойдемте со мной? — предлагает Нюта. — И Маруську с собой возьмем. Чего вам тут в овраге с пауками сидеть? Пора выбираться к людям.

— Нельзя мне к людям, — отвечает старик, наконец-то поворачиваясь к ней. И девушка вдруг видит, что глаза его светятся красным из-под капюшона.

Нюта вскрикивает и кидается бежать, пригнувшись, по тесному проходу. Вдруг проход неожиданно кончается, выходит на обрывистый склон. И она падает. Катится кубарем на дно огромного оврага, где протекает речка, излучая слабое зеленоватое свечение.

Нюта с трудом поднимается на ноги. Вроде за ней никто не гонится. Она неуверенно идет по берегу. Не так уж тут и страшно, лишь бы пауки ее не заметили.

Она наклоняется к воде. В глубине что-то белеет. Женское лицо смотрит из темной воды. И самое страшное — что глаза открыты, но смотрят словно бы сквозь Нюту. При этом Нюта уверена, что женщина отлично ее видит, просто притворяется.

Показывается белая рука, манит Нюту к себе. Нюта отшатывается, поверхность воды идет рябью. Наверное, женщина хочет выбраться на берег и схватить ее. Нюта вновь бежит, но впереди стоит Павел Иванович, сверкая красными горящими глазами, оскалившись в жуткой ухмылке. Нюта кричит в ужасе.

— Да что с тобой?! — слышится недовольный голос Кирилла. — Уже третью ночь спать мне не даешь!

От облегчения Нюта рыдает. Так это был только сон, а на самом деле она в палатке на Тушинской, и рядом Кирилл, брюзжит, как всегда. Сейчас она даже рада его брюзжанию.

Она потихоньку приходила в себя после пережитого кошмара. «Кто бы видел меня сейчас — ни за что не поверил бы, что перед ним та самая победительница зверя, которая спасла Улицу 1905 года, — усмехнулась она. — Наверняка волосы растрепаны, лицо бледное, глаза покраснели от слез…»

Нюта давно боялась воды. Оттуда приходило самое страшное. Жуткие черные твари. Чудовище, о котором она старалась не думать, хотя именно ему была обязана своим спасением. Хорошо, что с тех пор она почти не выходила на поверхность, тем более вблизи водоемов.

И вот теперь — этот сон. Что он означает? Нюта была уверена — кому-то грозит беда. Необязательно ей. Страдания причиняло то, что иногда она могла предсказывать события, но не знала точно, с кем из ее близких они произойдут. А некоторые сны явно не имели к ней отношения, и она мучилась оттого, что понятия не имела, кому предназначался сон и кого предупреждать об опасности. Нюта научилась сама анализировать свои сны. Неудивительно было, что она видела во сне кинотеатр «Балтика», пользующийся такой дурной славой, и что привиделся ей загадочный отшельник из Тушинского оврага, Павел Иванович. Все это были отголоски впечатлений, оставшихся от выхода на поверхность. Но белое лицо утопленницы приснилось ей впервые, и наверняка — не просто так.

Нюта была уверена, что почти все ее сны — вещие, и изводилась оттого, что кто-то попал в беду, а она не смогла предотвратить. Ее дар был скорее наказанием, чем благословением.

Девушка поняла, что уже не уснет. Кирилл задремал, а она тихонько выбралась из палатки. Станция Тушинская жила своей обычной жизнью — повариха уже была на ногах, гремела черпаком в котелке, висевшем над огнем. Вольный город Тушино потихоньку просыпался.

Хотя Нюта успела уже побывать не на одной станции, ей все так же мила была Тушинская, пусть ее убранство было не таким уж вычурным. Стены отделаны светлым мрамором, высокие серо-голубые четырехугольные колонны, бордовая полоса с белым зигзагообразным орнаментом ближе к потолку — вот и все украшения, пожалуй. Да еще четыре алюминиевых панно с изображениями самолетов, вделанные в стены.

Нюта шла и вспоминала, как она появилась здесь впервые, как первый раз увидела Кирилла. И с болью думала, что тогда станция была гораздо более людной и оживленной. Плотными рядами стояли разноцветные палатки и другие жилища. Теперь на Тушинской стало просторнее и тише, а на детской площадке, оборудованной даже пластмассовой горкой, почти не было малышни. После нашествия черных водяных гадов, случившегося у нее на глазах, Тушинская никак не могла оправиться. Тем не менее станция не собиралась сдаваться. Временный комитет поручил уходившим в большое метро приглашать на Тушинскую всех, кто недоволен жизнью и не боится работы. И несколько новичков уже появилось на станции. Об их прошлом никто особо не расспрашивал, и если человек хорошо проявлял себя, то быстро становился своим.

Нюте встретился отец Кирилла, обходивший посты, — он улыбнулся ей, но в глазах была тревога. Нюте иногда казалось, что он понимает ее лучше, чем сам Кирилл.

Нюта шла по станции, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, вещим ли был сон или все же случайным. С чего она взяла, что все ее сны что-то значат? Не слишком ли самонадеянна?

С тех пор, как девушка избавила от жуткой напасти станцию Улица 1905 года, многие внимательно прислушивались к ее словам. Считали, что у нее особые способности, которые еще развиваются. Кирилл делал вид, что подтрунивает над ней, но она видела — он беспокоится.

Конечно, нельзя было отрицать, что ей очень везло — несколько раз она выходила живой из таких переделок, уцелеть в которых шансов практически не было. Но кто знает, были ли тому причиной ее способности? Может быть, выручал амулет, подаренный подругой Крысей? Нюта прикоснулась к мешочку, висевшему на груди. По уверениям Крыси, там находился большой палец Алики-заступницы. Сколько пришлось ей выдержать насмешек Кирилла по этому поводу! Нюта сама не знала, верит она в чудотворную реликвию или нет. Святая никогда не являлась ей — ни в видениях, ни во снах. Но кто знает, может быть, и помогала ей незримо?

Ей вспомнилась Мура, а потом в памяти всплыло озабоченное лицо Ильи Ивановича, лысого коменданта Улицы 1905 года. Неужели у него опять что-то случилось?

Нюта подошла к колонне, где висел экземпляр «Тушинской крысы», машинально отметила, что газету давно не обновляли.

Постепенно обитатели станции выбирались из палаток. Скоро начнется обычная суета, и она не сможет прислушаться к себе, не сможет понять, был ли то знак или так — наваждение, обман.

И вдруг такая тоска навалилась на Нюту, что стало трудно дышать. В этот момент она думала о своей единственной подруге Крысе, Кристине, которая осталась на Гуляй-Поле, выйдя замуж за анархиста Валета. Неужели с ней что-то случилось?

«Нет, — решила Нюта, — мы так были связаны, что я бы почувствовала более ясно. Скорее всего, беда грозит не ей, но кому же?»

Она машинально улыбнулась худенькой темноволосой женщине, проходившей мимо. Та улыбнулась в ответ, лицо ее показалось Нюте смутно знакомым. Женщина уже давно прошла, а Нюта все думала — кого же она ей напоминает?

И тут ей ясно представилось лицо гадалки Коры в тот момент, когда она изрекала свои пророчества. И ее голос отчетливо произнес: «Они идут, беда уже близко. Мы все можем погибнуть из-за одного».

Нюта нахмурилась. Теперь она знала, что ей надо делать. Это тоже было нелегко, но все же лучше, чем сидеть сложа руки — такого она себе не простила бы. Надо только придумать убедительное объяснение для Кирилла. Он, конечно, очень добр к ней, но иногда без должной серьезности относится к ее снам, ставит ее предчувствия под сомнение. Это свойственно большинству мужчин — они предпочитают логику, а не эмоции.

Нюта вернулась в палатку, еще немного посмотрела, как спит Кирилл. Во сне лицо его было безмятежно, но дышал он трудно, с присвистом. Вот по лицу пробежала тень — наверное, приснилось что-то. Она осторожно потрясла Кирилла за плечо. Тот мгновенно приподнялся, протирая заспанные глаза, отбрасывая со лба длинные русые волосы.

— A-а, что-то случилось?

— Насколько я знаю, пока еще ничего, — серьезно ответила Нюта. — Но у меня для тебя новость. Мы возвращаемся на Улицу 1905 года.

Кирилл удивленно посмотрел на подругу, но спорить не стал, только вздохнул. Нюта легко могла представить, о чем он думает, — вот только недавно, после долгих скитаний, вернулся на родную станцию, встретился с отцом, которого не надеялся уже увидеть живым, и снова надо собираться в поход. Нюта и сама со страхом думала о предстоявшем переходе через заброшенные, пустынные станции, особенно о том участке перед Беговой, когда придется выходить на поверхность. Ее так напугали тогда загадочные всадники! Хотя чего уж тут, не видела она самих всадников, и никто из них не видел. Слышали только топот копыт — все ближе, ближе. Они тогда еле успели добежать до лаза в подземку. Дожидаться таинственных скакунов ни у кого мужества не хватило.