Волга. История главной реки России - Дженет Хартли

официальные праздники нередко сочетали с прежними языческими или мусульманскими. Особенно важно это было в Татарской АССР как средство укрепления отдельной мусульманской идентичности. Днем республики в Татарской АССР было 25 июня, что удачно практически совпадало с татарским (и башкирским) летним праздником – Сабантуем, так что оба торжества можно было отмечать одновременно[1051]. Татары нередко брали на день больничный для празднования какого-то из татарских праздников («в этот день мы не ходим на работу, мы празднуем Ураза-байрам [ид аль-фитр][1052]», как сообщалось в отчете 1955 года)[1053]. В 1960-е годы Сабантуй отмечался уже во всех крупнейших городах Татарской АССР[1054]. Сегодня татарская идентичность и отдельность часто подчеркивается с помощью народных песен и концертов. Я сама была тому свидетелем в 2018 году, когда на выходных у Казанского кремля выступало несколько фолк-групп – татарских и русских. Лидер одной очень бодрой и популярной татарской фолк-группы выкрикнул: «Слава свободному Татарстану!»

В 1950–1960-е годы в СССР велась массированная атака на религию; в Татарской АССР и в Поволжье в целом закрылось множество мечетей; яростная кампания против ислама и других религий велась на русском и татарском языках. После распада Советского Союза наблюдается возрождение интереса к исламу. В Татарстане отмечаются все крупные мусульманские праздники, татары начали соблюдать Рамадан. Исламская идентичность важна для татар, хотя они не так активно посещают мечети. В 1983 году, когда до распада СССР оставалось всего несколько лет, лишь 0,9 % татарских студентов (то есть представителей образованной элиты) называли себя верующими; в 1990 году этот показатель достиг 20 процентов – невероятное увеличение[1055]. Физическое присутствие ислама отмечено строительством в Казанском кремле мечети Кул-Шариф, названной в честь мусульманского ученого, служившего в мечети в XVI веке и погибшего вместе со своими учениками при защите цитадели, сердца мусульманской Казани, от русских войск в 1552 году. Мечеть может принять 6000 верующих и считается крупнейшей в Российской Федерации и одной из крупнейших в Европе. Она была открыта в 2005 году и ныне занимает доминирующее положение в кремле – случай довольно удивительный, учитывая, что кремль традиционно был визуальным проявлением власти русского, православного режима и имел на своей территории кафедральный собор и административные сооружения (все мечети в цитадели были снесены еще в 1552 году). В 1994 году на верхушку башни Сююмбике в кремле был символически помещен полумесяц. По легенде, Иван IV хотел взять в жены племянницу хана Сююмбике, и она согласилась, если он построит башню выше любого здания Казани. Когда он так и сделал, она поднялась наверх и бросилась вниз, доказав, что царю может достаться город, но не ее сердце… 15 октября стало днем памяти защитников, павших при завоевании города в 1552 году.

Татары имеют преимущество перед другими нерусскими этническими группами Поволжья в том, что их мусульманская идентичность связывает их с более широким исламским миром; хотя само по себе это, конечно, тоже сложно. В целом Татарстан позиционирует себя сегодня как модель веротерпимого ислама и оплот мультикультурализма, как своеобразный мостик между православной Россией и исламским миром[1056]. Одно из физических проявлений этого – довольно вычурный «храм всех религий», недавно построенный по частной инициативе бизнесмена Ильдара Ханова культурный центр на окраине Казани – комплекс, в котором собрано несколько типов религиозных сооружений. Положение Татарстана довольно сложное, учитывая значительное количество более агрессивных исламских движений не только в таких регионах, как Дагестан, но и в других частях Поволжья: например, в Астрахани существует весьма воинственное течение ислама, испытывающее дагестанское влияние[1057]. Случались в Казани и акты терроризма: в 2012 году были убиты два высших представителя исламского духовенства[1058]. Однако самый кровавый теракт в Поволжье произошел в декабре 2013 года в русском по большей части Волгограде, когда два смертника – один в автобусе, а другой на железнодорожном вокзале – насмерть подорвали 34 человека.

Другие нерусские народы – марийцы, чуваши, мордва – не могут воспользоваться религией для утверждения своей отдельной, нерусской идентичности, поскольку большинство в XVIII веке обратилось в православие. Однако в Марий Эл наблюдается возрождение интереса к народной религии. Исследование 2004 года показало, что около 15 процентов марийцев в республике относят себя к приверженцам традиционных верований. Национальное интеллектуальное движение в Чувашской Республике поддерживает возрождение (и одновременно указывает на непрерывность) чувашских традиционных верований, а также преподавание и официальное использование чувашского языка. В 1995 году на месте незаконченного коммунистического памятника был установлен священный столб для общих молитв и жертвоприношений, посвященный 1100-летней годовщине основания Волжской Булгарии. Существовали планы создания этнографического музея с церемониальными зданиями и святилищами древней чувашской религии, однако этом воспротивились православные чуваши, не желавшие возврата к «язычеству». Святилище подверглось вандализму и так и не было закончено[1059]. В день Чувашской Республики проводятся публичные ритуалы, молитвы и благословения, а также церемонии, связанные как с традиционными верованиями, так и с православными праздниками. В последнее время в Чувашской Республике отмечается также интерес к исламу, связанный с сознанием этнических и лингвистических тюркских корней[1060].

Еще один пример укрепления татарской идентичности – постоянный поиск корней народа. Вопрос о происхождении татар, как мы знаем из главы 12, поднимался еще в конце XIX века, но вновь возник в 1950-е годы, когда татарские ученые объявили, что волжские татары – наследники древних булгар[1061]; эта позиция получила официальное отражение в Татарской энциклопедии 1962 года. Эта интерпретация важна по двум политическим причинам: во-первых, она отделила волжских татар от других – например, крымских; во-вторых, она возвела татар к тюркской цивилизации, имеющей определенные корни в Европе, а не к менее цивилизованным, по общему представлению, хищным кочевникам-монголам с востока.

Булгарское наследие и сейчас занимает значительное место в татарской идентичности. В 1989 году тысячи татар отмечали 1100-ю годовщину принятия ислама волжскими булгарами[1062]. Руины древнего Болгара (на Волге, к югу от Казани) стали туристическим направлением и священным местом (хотя еще в советское время, когда поездки за границу не разрешались, Болгар был своего рода альтернативой Мекке и путешествие сюда считалось «малым хаджем»). В 2014 году Болгар вошел в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Обнаруженные археологами руины реконструированы в соответствии с планами древних мавзолеев и минаретов. Здесь есть прекрасный музей с огромной коллекцией экспонатов – как оригиналов, так и копий экспонатов Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Активные раскопки в Болгаре продолжаются, изучение Болгара ведется полным ходом. В городе есть археологический институт и семь музеев. Болгар важен и для идентичности современных волжских татар и Татарстана. Рядом с музеем находится копия мечети Болгара, где расположен музей ислама, а также самый большой в мире Коран, о чем свидетельствует укрепленная на стене табличка Книги рекордов Гиннесса. Это современный Коран, но он прямо указывает на духовную значимость места для всех волжских мусульман и мирового ислама в целом. Более того, недавно была построена гигантская Белая мечеть прямо за стенами древнего