Тринадцатая невеста - Милена Завойчинская

Ой-ой! Так, срочно включить телефон в розетку и отзвониться. Телефон пискнул, экран засветился и пошел поток смс. М-да-а-а-а. От мамы, от папы, от бабушки, от подруги, от однокурсников, снова от мамы, от мамы, от мамы. Ох, мамочки! Поток иссяк, и я, даже не читая их, быстро набрала мамин номер.

- Мамулечка, привет! Это я, я приехала домой, а вас никого нет, а я так по вас соскучилась! - выпалила на одном дыхании.

Мама помолчала, а потом… Гм. Ну, в общем, я узнала много интересного о своем безответственном поведении и о безалаберности. И смыть свою вину я могла только кровью и потом на благо родной фазенды, а потому чтобы через два дня была на даче. Тут я начала с мамой торговаться и объяснять, что мне бы к институту кой какие предметы сначала прикупить, а потом я честно-честно приеду. На этом мы и сторговались. Потом отзвонилась любимой подруге, пообещала позвонить вечером и поболтать вволю, а сейчас я только с дороги.

Так что остаток дня я потратила на то, чтобы сбегать в магазин и купить немного продуктов, потом уборка, потом разбирала багаж. Бережно развешала все вещи в шкаф. Книги Керсента, чтобы уберечь кожаные обложки, убрала в тканые чехлы, в которых обычно продают женские сумки. Сложила в шкатулку все драгоценности, и даже сережки сняла. А то выглядят они очень дорого, и я не знаю, как объяснять их наличие у меня родителям.

И наконец, добралась до коробки, которую мне всучил Эликс. Страшно мне было в нее лезть, так что я ходила вокруг нее кругами, поглядывала с опаской и всё никак не решалась открыть.

А лежали там два векселя, свернутые в трубочки, и перевязанные ленточками скрепленные сургучом. Сумма на векселе к предъявлению в банк Калахари мне не говорила ничего, я не знаю много это, или очень много, или наоборот, совсем немного. А вот сумма в рублях… Я даже поперхнулась воздухом. На эти деньги можно было бы купить четырехкомнатную квартиру улучшенной планировки в самом центре города, и еще хватило бы на ремонт и мебель. Фух, меня аж в жар бросило, и ладошки вспотели. Кошмар, какие деньжищи.

А под векселями находилось несколько коробочек с ювелирными изделиями. И в них был гарнитур из белого золота состоящий из колье, браслета, сережек и кольца. Невероятно изящные украшения в виде веточек с листочками, усыпанными крошечными белыми прозрачными камушками, а из них выглядывали бутоны из розовых крупных камей. Если бы это были земные камни, то я бы решила, что это белые бриллиантики, и либо розовые бриллианты, либо поудреттеиты. Но так как происхождение камней было внеземное, то об их названии мне оставалось только догадываться. С ума сойти какая роскошь… Да уж, не обидели меня материально. Вознаграждение за месяц в статусе невесты превышало все разумные границы.

Следующие два дня я бешеной белкой бегала по магазинам и скупала разные жизненно необходимые вещи с запасом на несколько месяцев и канцелярские принадлежности. Список, который мне выдал мастер Антей, оказался весьма внушительный, а учитывая, что в Калахари большинство привычных для меня мелочей, вроде дырокола, степлера и банальных маркеров и фломастеров было недоступно, то количество покупок было впечатляющим. С запасом пришлось набрать не только толстых тетрадей, но и ручек и карандашей. Больше чем уверена, что большую их часть, у меня растащат мои новые однокурсники.

Примерно на третий день моих метаний по магазинам у меня появилось ощущение, что меня преследует чей-то взгляд. Такое неясное чувство, как будто за мной кто-то следит. Но, сколько я не пыталась неожиданно оглянуться, или притаиться за углом, а потом резко выйти, я никого не обнаружила. Так что, списав всё это на свою, развившуюся за время пребывания в Калахари паранойю, я махнула рукой. В конце концов, я дома, и я больше не невеста наследника, так что кому я нужна? Решив так, я уехала к родителям на дачу. Долго не могла решить взять ли с собой кинжал, но побоялась. Разрешения на ношение холодного оружия у меня нет, и объяснить ношение с собой кинжала я не смогу так же легко, как рапиры. Тогда мне просто повезло.

Родители встретили меня в своем репертуаре. Когда объятия и поцелуи перемежаются упреками и высказываниями о моём безответственном поведении. Учитывая, что я действительно была не права, я стоически вытерпела все эти нотации и лекции, и даже не особо оправдывалась, что в результате заставило маму подозревать худшее. Она выговорилась, но затаилась и стала приглядываться, что заставляло меня нервничать. А она от этого еще больше напрягалась и приглядывалась всё сильнее. А я нервничала из-за этого, потому что, зная свою маму, я не сомневалась, что в ближайшее время меня ожидает серьезный разговор. А еще ощутимо волновало чьё-то присутствие. Не то чтобы я кого-то заметила, как раз наоборот. Но от постоянного ощущения чьего-то взгляда свербело между лопаток. При всём том, что я не занималась ничем интересным. Просто отрабатывала на грядках 'наказание', загорала на газончике, и периодически вместе с папой ходила на ближайшее озерцо поплавать.

Так прошла неделя. Времени у меня оставалось всё меньше, так как путем сверки календарей Калахари и Земли, я вычислила, что первое кумина выпадает на двадцать девятое августа. Плюс два дня на дорогу до Калахари, плюс запас в пять дней, о которых мы договорились с Хиларом. Итого времени, которое я могла провести на Земле, осталось всего меньше недели. А ведь ещё не улажены дела в институте с академическим отпуском, и не всё собрано в дорогу. Я собиралась перед отъездом купить себе еще немного вещей и обуви, с учетом тамошней моды. Ведь большую часть своей местной одежды я взять не могла, а денег Калахари у меня совсем нет. Не гасить же вексель ради нескольких монет? Насчет векселей я вообще собиралась поговорить с наместником или Адриэном и попросить разбить их мне на две суммы. Большую в земной банк, а меньшую в банк Калахари. В итоге всех этих мыслей я всё более нервно поглядывала на календарь, отсчитывая последние дни на Земле, а мама всё более нервно косилась на меня. В итоге она не выдержала.

- Доча, пойдём-ка, поговорим, - она помялась на пороге комнаты, в которой я читала книжку. - Папа и бабушка уже ждут нас. Пошли уж, горе ты моё, будем держать семейный совет.

Папа и бабушка действительно сидели в гостиной на диване и встретили нас напряжёнными взглядами. Мама села рядом с ними, и я оказалась под прицелом трёх пар глаз.

- Рассказывай, - мама вздохнула.

- Эм-м-м, - я поёжилась. Я очень люблю своих родителей и бабушку, кроме них у меня никого нет, и у нас по-настоящему дружная семья. Но вот как рассказать всё? Поверят ли?

- Не мнись, - заговорил папа. - Мы видим, что с тобой что-то происходит, и очень хотим понять что. Не бойся, просто расскажи и мы решим, что нам дальше делать.