Разрешенное волшебство - Ник Перумов

— К бою! — рявкнул Иван, очертя голову бросаясь прямо к ближайшему серому летучему чудовищу. Бу, Твердислав и Джейана кинулись следом. Откуда-то с небес щедро лилась дармовая Сила; судя по всему, враги тоже рассчитывали ею воспользоваться, но, пока они раскачаются, это сделаем мы!

Всего против них было десять тяжёлых летающих машин и не меньше семи десятков людей. Впрочем, какие они люди! Нелюдь это, самая что ни на есть отвратительная нелюдь, раз поднимает руку на настоящих людей, возлюбленных чад самого Великого Духа!

Джейана чувствовала себя невероятно сильной. Сильной до непобедимости. Это пьянило и кружило голову, разжигая неведомый ранее боевой азарт. Сейчас, сейчас, все вместе, синхронно… Она чувствовала, как их противники судорожно готовят своё собственное магическое оружие, и презрительно рассмеялась — редко помогает магия, творимая в такой панике!

А вот и кое-что знакомое. Да, да, то самое оружие, плюющееся мертвыми слитками металла, презренное оружие трусов, которое не заблокировать соответствующим заклятием, но против него отлично помогает щит.

Сложное заклятие удалось наложить меньше чем за долю секунды. Мир вокруг на миг подёрнулся тотчас растаявшей серой рябью, а щит внезапно весь расцвёл огоньками сгоравших в нем разъярённых железных ос. Точнее, нет, не железных. Запах этого металла был незнаком.

Иван на бегу кивнул, точно и не ожидал ничего иного. С той стороны раздавался усиленный магией голос — его никто не слушал. В бой неожиданно вступил Твердислав — за пределы очерченного Силой Джейаны круга вырвался точный двойник юноши, только сотканный из слепящего белого пламени. В один миг он оказался рядом с врагами — первое тело, навылет пробитое его молнией, покатилось по песку, колотясь о него уже мертвыми руками.

Это казалось легко и просто. Удары в щит выглядели комариными укусами, Джейана отражала их играючи; призрак Твердислава уже гнал бегущих к лесу; казалось, победа близка — и это при том, что в бой не вступил сам Иван!

Однако враги оказались не так просты. Они не собирались покорно умирать, не в силах защититься от магического оружия. Они тоже умели пользоваться Силой. И нанесли ответный удар.

Он не отличался изощренностью или своеобычностью. Нет. Враг не придумал ничего, кроме самой обычной молнии — правда, такой силы и ярости, что её хватило бы обрушить скалы вокруг поселка Твердисл авичей.

Змеящаяся огненная черта прянула откуда-то из-за деревьев, попутно поджигая вековые сосны. Иван аж застонал, отражая этот удар, однако отразил и удачно. Всё вокруг заполыхало — и, наверное, целый десяток врагов с воплями принялись кататься по земле, пытаясь сбить охватившее их пламя.

— В машину! Быстрее! — прохрипел Иван. Выглядел он неважно, лицо почернело, словно у умирающего.

До ближайшего летучего создания оставалось около сотни шагов, однако пройти эту сотню оказалось невозможно. Напор злой магии усилился до предела; созданного Твердиславом призрака давно разорвало на мелкие огненные клочья; теперь всё приходилось отдавать защите, потому что вокруг горела и рушилась сама земля; лишь отчаянными усилиями удавалось поднять из пылающих проломов шаткий, тотчас же распадающийся за спиной мостик.

Воздух обращался в ядовитую слизь; из провалов с воем вылетали какие-то извивающиеся многоногие твари, которых не мог остановить щит Джей-аны, — их кромсал когтями Бу…

И, наконец, настал миг, когда Иван не смог шагнуть дальше. Нога его словно бы уперлась в невидимую преграду. Зашипев от боли, он удвоил усилия — напрасно. А где-то там, за спинами откатившихся врагов, уже готовился следующий удар — оглушающий и испепеляющий.

“Кажется, всё”, — переглянулись Твердислав с Джейаной. По лицам обоих тёк пот, от ярящегося вокруг пламени вот-вот начнет тлеть одежда; защита пожирала всё, что они имели, и нечего было даже и думать о нападении-. Здесь, под защитой кокона Силы, они могли продержаться ещё некоторое время — не слишком, правда, большое.

Однако секунды шли, а последнего удара так и не последовало. Более того, в рядах врагов вдруг вспыхнула паника, да-да, самая настоящая паника; сквозь дым можно было разглядеть бегущие фигуры с изрыгающими железную смерть копьями наперевес, словно кто-то в решающий момент ударил противнику в спину!

Так оно и было.

Из глубины леса с ревом рвалась вперед плотная цепь здоровенных серых созданий, очень похожих на Бу, только куда крупнее и с четырьми боевыми конечностями наверху. Пара могучих лап попирала тела врагов, а стальные серпы когтей делали своё дело.

Правда, их не прикрывал магический щит, они гибли, но каждый перед гибелью успевал захватить с собой хотя бы одного врага.

Это было жуткое зрелище. Прилетевшие дрались упорно, не помышляя об отступлении; серых бестий разили молнии, их глотали внезапно раскрывавшиеся провалы в земле, летучая железная смерть в один миг обращала их грудь в подобие взрыхленного поля; однако, не страшась смерти и словно бы не чувствуя боли, они рвались вперед. Рвались и погибали…

— К машине! — вновь рявкнул Иван, однако и на сей раз он опоздал. Тот, кто владел здесь магией, понял, что добыча вот-вот ускользнёт; и удар его был нацелен не в прикрытую многослойной колдовской броней четверку, нет, — в ту самую летающую машину, к которой они рвались.

Иван застонал от натуги, и рука его, внезапно удлинившись чуть ли не на целых полтопорища, рванулась наперерез сгустку тёмного пламени. Джейана не успела поразиться такому чародейству, а Иван уже швырнул обратно, в заросли, пойманный им огненный шар. Среди деревьев вспух слепящий пузырь разрыва.

А сам Иван, пошатнувшись, вдруг уселся прямо там, где стоял.

Среди деревьев ещё кипел бой, однако яростный напор чужого волшебства на время прекратился; закряхтев, Твердислав приподнял тяжеленное тело Ивана, потащил к ближайшей летучей машине. Бу ринулся помогать, но при этом всё время озирался через плечо, туда, где в лесной полосе постепенно начал стихать бой. “Надо бы помочь”.

— В машину, скорее, — выдавил Иван слова пополам с кровью. — Если я не запушу это — всё погибнет.

Высотой серая машина была как два Твердисла-вовых роста. В гладком борту — дверь, не на петлях, как положено, а отъезжающая вбок. Она открылась без малейшего усилия.

Внутри было столько всего удивительного, что впору было встать, разинуть рты и, не произнося ни слова, долго глазеть на все эти чудеса. Серые панели, все усеянные непонятными огоньками, какие-то рычаги, кнопки и тому подобная машинерия, как говаривал Учитель.

Вдоль бортов тянулись жёсткие скамейки, в стенах были устроены небольшие вытянутые окошки, забранные сероватым мутным стеклом.