Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс

— Проклятие! — повторил Крушила и, показав свободной рукой себе за спину, бросил: — Марш туда! Туда, — повторил он, отступая в сторону. — И дайте мне лампу.

Не сводя глаз с Крушилы, девица поставила лампу на пол, и обе бочком протиснулись мимо него в пустой коридор.

Крушила, не опуская меч, закрыл обе створки. В них были вмонтированы толстые железные скобы. Крушила придвинул ногой засов, поднял его и вставил в скобы.

— Здесь так темно! — донесся до него приглушенный толстыми дверями полный ужаса голос.

Не обращая внимания на жалобы девиц, Крушила поднял лампу и осмотрелся. По обе стороны от дверей в стене имелись ниши. И если створки распахнуты, то стоящих в нишах людей заметить невозможно. Сами створки походили на двери в соседние помещения. Идущий по коридору человек не мог догадаться, что коридор запирается. А значит, подвал изначально задумывался как ловушка. Интересно, как давно Лорд-Чародей начал готовиться к появлению Избранных? Неужели еще когда начал строить башню — восемь или девять лет назад?

Крушила попытался понять, что происходит на самом деле. Может быть, Лорд-Чародей сознательно собрал и заманил к себе Избранных? Не преследовал ли он свою цель, заостряя внимание Ясновидицы и Ведуна на том, что случилось в Каменистом Склоне пять лет назад?

Нет, это полная нелепость. Лорд-Чародей делал все, чтобы сохранить свое преступление в тайне. А ловушки в замке — всего лишь запасной план на случай, если Избранные до него доберутся.

Итак, Лучник заперт где-то в коридоре, и ему пока что ничего не угрожает. Но где в таком случае Вожак?

Крушила попытался воссоздать в памяти все, что видел и слышал, войдя в башню. В результате этих усилий он вспомнил, что так и не услышал шагов Вожака за своей спиной и не видел, чтобы его тень заслоняла пробивающийся сверху свет.

Стало быть, Вожак не пошел за ним вниз.

Странно. Почему он не пошел за Избранным Воином? Может быть, Лорд-Чародей сумел устроить для Вожака ловушку, прежде чем тот вообще ступил на лестницу?

К тому времени, когда ему в голову пришла эта мысль, он уже шел по ступеням вверх. Поднявшись на первый этаж, Крушила остановился и внимательно огляделся по сторонам, изучая обстановку.

Он увидел четыре двери и коридор, который вел к входу в башню. Входная дверь благодаря стреле Лучника все еще стояла открытой. Четыре двери были закрыты, и ими давно не пользовались, о чем свидетельствовала затянувшая их паутина.

Вожак мог уйти за подкреплением, но в таком случае почему он оставил на месте стрелу? И… в этот момент Крушила услышал голоса. Слов разобрать он не мог, но говорили определенно мужчины, а звук долетал откуда-то сверху.

Как ни странно, голоса показались ему знакомыми. Они походили на те, что он не раз слышал в полусне, по пути от Зимовья до этой башни. Тогда Крушила не придавал голосам особого значения, полагая, что это остатки снов или беседы лерров. Теперь те самые же голоса доносились до него с вершины башни.

И один из них мог вполне принадлежать Вожаку.

Только сейчас до него дошло, что один из голосов, которые он слышал по ночам, тоже сильно напоминал голос Избранного Вожака.

Держа в одной руке меч, а в другой лампу, Крушила двинулся по винтовой лестнице вверх.

33

Оказавшись этажом выше, Крушила увидел, что большая часть башни — всего лишь пустая оболочка, никаких помещений там нет. Башня оказалась полым цилиндром, высотой в пятьдесят футов, с винтовой лестницей посредине. С площадки в конце лестницы имелся выход на единственный верхний этаж.

И оттуда доносились мужские голоса. Окончательно убедившись, что один из них принадлежит Вожаку, Крушила ускорил шаг.

Когда его голова сравнялась с уровнем пола, он, услыхав слова Вожака, замер.

— Полагаю, они уже поняли, что угодили в ловушку. Ты уверен, что им не удастся выбраться?

— Уверен, — ответил второй голос.

Это был высокий, незнакомый Крушиле тенор, но не было никаких причин сомневаться, что тенор принадлежит Лорду-Чародею. До сих пор он слышал, как правитель говорит голосами различных животных, однако сейчас определенно говорил человек.

— Возможно, Избранный Воин и сумеет прорубить лаз в двери, но на это у него уйдет уйма времени, и девочки успеют меня предупредить.

У Крушилы задрожали руки, к горлу подступила тошнота.

— А разве ты сам не можешь точно узнать, где они находятся? — спросил Вожак.

— Нет. Воин укрыт перьями арра, а я не ясновидец.

Рука Крушилы опустилась на прикрепленные к ремню перья, которые он купил у случайно встреченного проводника, чтобы избавиться от ночных кошмаров. Оказывается, эта покупка принесла ему куда больше пользы, чем он мог рассчитывать.

— Но ты же Лорд-Чародей, — сказал Вожак, — и в твоем распоряжении все магические силы.

— Я обладаю своей магией, а не вашей. Моя магия в восемь раз мощнее, чем у каждого из вас, но она — другая.

— Сколько, по-твоему, я должен ждать, прежде чем заманить сюда остальных?

— Ты знаешь их лучше, чем я. Девочки скорее всего уже готовят второй коридор, и если тебе не терпится…

— Спешить нет нужды, и, кроме того, я хочу насладиться этим в полной мере.

— Ты получаешь наслаждение, предавая своих товарищей?

— Конечно! На этих семерых не действует моя магия, и им не хватает ума понять, что мы с помощью нашей совокупной магии можем стать правителями. Эти семеро тащили меня почти по всему Барокану под проливным дождем, — конечно же, я наслаждаюсь, видя, куда завело их недомыслие.

— Но их вовсе не семь. Избранная Воровка осталась дома вместе с муженьком и своими щенками неподалеку от Овощного Базара.

— Их шестеро, и этого на данный момент вполне достаточно.

— Пока мы поймали только двоих.

— Зато самых опасных.

— Верно.

Крушила услышал бульканье наливаемого вина и судорожно сглотнул, пытаясь подавить охватившую его ярость.

— Тебе трудно было так долго притворяться? — спросил Лорд-Чародей.

— Иногда — да, и впрямь тяжело. Но они все чрезвычайно самоуверенны, и мысль о том, что один из Избранных может присоединиться к Лорду-Чародею, чтобы совместно с ним править Бароканом, просто не приходила им в голову. Даже когда я уговаривал их не разрабатывать плана действий и не проводить какой-либо серьезной подготовки, у них не возникало никаких подозрений. Так что тебе вовсе не обязательно было напускать на меня того оленя.

— Я хотел испытать Избранного Воина. Но и о тебе нельзя было забывать. Если бы я полностью оставил тебя в покое, они могли бы заподозрить неладное.