Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Эйлин Торен

что ты подтянул, можно и трём девицами родить, — фыркнула ведьма.

— Просто, — взвился митар в очередной вспышке отчаянного негодования.

— Хватит, солнышко, — отрезала Хэла, — ты такой просто ужасен! Что у вас за манера такая трагедию строить на пустом месте? А? Серьёзно. Иди пожамкай уже её и уймись. Родит, как миленькая, уж я разберусь. И маги тебе не нужны будут.

Роар глянул на неё, всмотрелся в открытый и такой невероятно любимый, сейчас осуждающий, взгляд. Он верил. Видел сейчас такую худую, хрупкую, седую.

Он не узнал её, когда увидел вчера рядом с Миленой. Сердце защемило — повязь высушила её и Роар даже представить не мог, какой её нашёл Рэтар, потому что упомянул, что с момента как отыскал в Налуте прошёл почти лунь.

— Я не поблагодарил тебя за то, что спасла нас, — проговорил он.

— Это моя работа, солнышко, — ответила Хэла, став снова озорной и привычно поведя плечом.

— Нет, Хэла… нет… — замотал головой Роар и притянул её к себе, обняв. — Я очень люблю тебя Хэла, без тебя было очень плохо.

— Я тоже люблю тебя, горюшко моё, — рассмеялась ведьма, потом заглянула ему в лицо. — Хочешь совет?

— Да, — слегка нахмурился митар.

— Ты же умеешь на войне себя в руках держать, — проговорила женщина, а Роар, непонимая к чему она ведёт, но кивнул. — Считай, что беременность это боевые действия.

Он фыркнул, а потом рассмеялся.

— Что? А Милена мой враг?

— Нет, — возразила Хэла. — Она твой маленький отряд в беде. Ты его должен спасать. Без твоего мудрого командования отрядец пропадёт.

— Хэла-Хэла, — и Роар обнял её, так сильно насколько мог себе позволить.

— Рэтар, — митар зашёл в библиотеку и действительно был рад видеть тана на привычном ему месте.

— Да, — Рэтар кивнул, разрешая войти.

— Я хотел… — он нахмурился, пытаясь понять, как начать разговор. Вчера он передал часть дел, думал, что сегодня с самого утра феран захочет заняться всем остальным, но вот уже Тэраф взошла, а митара так никто не позвал.

— Роар, — отозвался Рэтар. — Успокойся. Всё хорошо.

И ещё митару нужно было поговорить с таном о судьбе Милены. Надо было. Потому что ребёнок должен был родиться уже скоро, а решения, что делать, у него не было.

Если бы она была простой серой, то вопроса бы не возникало — Роар бы просто выкупил её, точнее Рэтар и так позволил бы Милену забрать. Митар надел бы на неё платье наложницы, поселил бы где-нибудь в Изарии, был бы с ней, потому что феран позволил бы ему не жить при доме, пошёл бы ему на встречу. Да Роар бы просто мог снять с себя регалии в пользу Элгора и не пожалел бы ни разу. Но Милена была белой ведьмой. Белой ведьмой Изарии, призванной людьми.

— Слушай, — вздохнул он. — Я ведь… ты вернулся и мне теперь не нужно быть фераном. Вынужденность нашего положения теперь отпала, я понимаю, что в нынешних условиях, я как митар просто необходим, но в дальнейшем…

— Роар, — нахмурился феран. — Ты прекрасно справился. Во всём. И я же говорил тебе в Ирнэ-Халаяс, что ты стал бы отличным фераном. И дело не в том, что тогда я поставил тебя перед фактом из-за безвыходности своего положения. Нет. Просто… до появления Хэлы, я не переложил бы на тебя свои обязанности не потому, что не доверяю, тан! А потому что хотел бы, чтобы ты как можно дольше сохранил бы свою свободу. Не был ограничен, прижат обязанностями и долгом перед фернатом и его людьми.

Роар нахмурился. Накатил стыд.

— Но на деле ты хороший феран.

— Мне Элгор помогал, а потом Тёрк…

— Так в этом и дело, — ухмыльнулся Рэтар. — Именно это я говорил тебе. Будь как… во время боя.

И Роар усмехнулся, вспоминая утренний разговор с Хэлой.

— Что? — спросил феран.

— Просто… ты и Хэла. Она сказала мне то же самое с утра, только это касалось Милены, — пояснил митар. — Сказала, что Милена мой маленький отряд в беде.

— Она права, для тебя это выход, — согласился Рэтар.

— Ты правда обвязался с Хэлой до Йерота? — спросил Роар.

— Да.

И Роара этот поступок, когда узнал о нём поразил до глубины души. Потому что истинный брак, связанный небесной нитью, был чем-то очень сокровенным. И на деле — мысль, что могло бы не получится, вдруг чувства одного не такие глубокие и открытые, как мысли другого?

Он бы так не смог.

— Роар, — нахмурился Рэтар, — чего именно ты хочешь?

— Чего я хочу? — удивился внезапному вопросу митар. — Простоты…

— К сожалению этого не будет, — ответил феран. — Точнее усложняем мы всё сами, разве нет?

— Наверное, ты прав…

— Прав, Роар, — отозвался тан. — Посмотри на меня и не делай так. Всё просто. Я безумно люблю женщину и всё просто до тех пор, пока я не начинаю загонять себя в угол.

— Да… да, — согласился митар, вздыхая и так и не находя в себе сил сейчас говорить об уходе. Потому что Роар поддержка Рэтара. — Пойду спасать свой отряд. Хэла приказала гулять.

Рэтар рассмеялся а Роар встал, усмехаясь. Он почти дошёл до дверей, когда Рэтар окликнул его.

— Роар, я сделаю, чтобы было проще, чем есть, — произнёс феран. — Согласен?

— Да, — повёл головой митар, согласился, но понятия не имел на что именно.

Глава 18

С каждым новым днём беременности, жить становилось всё тяжелее и тяжелее. Переживать и смиряться со своим состоянием было трудно, а размер живота так вообще повергал в ужас.

Милена чувствовала себя невообразимо огромной, словно кит на берегу. И эмоции — она была чувствительной до беременности, сейчас же обострение всех чувств стало просто невообразимым. Оголённые провода. А уж эти ведьмовские штуки… она рыдала по любому поводу, вот вообще по любому — радость, печаль, злость, любовь.

Даже эти простые слова Роара, что любит её, вызывали в ней такой шторм истерики, что он вообще перестал говорить это. Но думал и, божечки, скоро перестанет даже думать, потому что от его внутренних невысказанных чувств её тоже распирало и она начинала рыдать, как казалось окружающем на пустом месте и все отчаянно пытались найти причину, но в итоге делали только хуже.

В конечном итоге, Милене стало тяжело передвигаться и она просто закрылась в комнате Роара и сидела безвылазно, радуясь, что штормит её теперь только от любимого мужчины. Но он очень много времени был где-то там в доме, работал за ферана и за себя, поэтому добирался до неё порой уже в глубокой темени, когда она