Король гнева - Ана Хуанг

class="p">— Я собираюсь засунуть ногу тебе в задницу, если ты не заткнешься.

Тот, кто придумал младших братьев и сестер, заслуживает особого места в аду.

— Вы оба заткнитесь, — сказал Кристиан с другой стороны от Луки. — Господи, братья раздражают. Слава богу, у меня их нет.

А-бля-мужики.

Кай был единственным из женихов, у кого хватило здравого смысла держать рот на замке.

Он устремил свой взгляд через арку, где стояли Агнес, Слоан и Изабелла в румяных розовых платьях подружек невесты.

Изабелла подняла на него бровь; его взгляд сузился на мгновение, прежде чем воздух наполнился богатыми, величественными тонами свадебного марша, и он перевел взгляд на проход.

Гости поднялись как один. Все мысли о надоедливых братьях и не менее надоедливых женихах отпали, когда в конце прохода появилась Вивиан. Черт, все мысли прекратились вообще.

Существовала только она.

Мое дыхание замерло, когда она шла по проходу со своей матерью, ее лицо сияло, а улыбка была мягкой, когда она встретилась с моими глазами.

Вивиан однажды рассказала мне о китайской пословице, которая гласила, что невидимая нить соединяет тех, кому суждено встретиться, независимо от времени, места и обстоятельств.

Сейчас я чувствовал призрачное натяжение этой нити, протянутой между нами и вибрирующей от обещания того, что может дать только судьба.

Раньше я думал, что мы не были бы вместе, если бы ее отец не заставил нас встретиться. Я ошибался.

Какая-то часть меня всегда находила путь к ней. Она была моей Полярной звездой, самой яркой жемчужиной на моем небосклоне.

Подозрительная дымка затуманила мое зрение, когда Вивиан подошла ко мне. Я моргнул. Если бы я этого не сделал, я бы никогда не услышал конца этого от Луки, Кристиана или Кая.

Ее мать передала ее мне. Сеселия была расстроена, когда Вивиан отказалась позволить ей влезть в подготовку к свадьбе. Теперь она выглядела подозрительно туманной.

Похоже, она все-таки испытывала другие эмоции, кроме неодобрения.

— Вы хорошо подготовились, мистер Руссо, — пробормотала Вивиан. Ее рука была маленькой и мягкой в моей.

— Я могу сказать то же самое о вас, миссис Руссо, — на ней было сшитое на заказ платье, лучшая прическа и макияж, которые можно было купить за деньги, но даже в мешковине она была бы самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.

— Я еще не миссис Руссо. У меня еще есть время, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии о сбежавшей невесте, — проворчала она.

На моих губах расплылась лукавая улыбка.

— Я люблю хорошую погоню.

Щеки Вивиан порозовели от двойного смысла.

Священник прочистил горло, прервав наш разговор шепотом. Мы обменялись последней тайной улыбкой, прежде чем полностью переключить свое внимание на церемонию.

Речь священника, клятвы, обмен кольцами. Стук моего сердца заглушал звуки и движения, пока мы не дошли до конца церемонии.

— Я объявляю вас мужем и женой. Вы можете...

Я заключил Вивиан в объятия и поцеловал ее, прежде чем священник закончил свою фразу.

Толпа разразилась аплодисментами и свистом. Я едва слышал их, был слишком занят своей женой.

Женой. От этого слова по позвоночнику пробежала дрожь.

— Как всегда, нетерпелив, — поддразнила Вивиан, когда мы расстались. Ее лицо раскраснелось от удовольствия и смеха. — Нам придется поработать над этим. Терпение — это добродетель.

— Я никогда не утверждал, что я добродетельный, дорогая. Грешить веселее, — еще одна лукавая ухмылка. — Как ты узнаешь сегодня вечером.

На ее лице и груди вновь расцвел розовый цвет.

Моя ухмылка расширилась.

Я никогда не устану заставлять ее улыбаться и краснеть.

Она была моей женой, моим партнером, моей путеводной звездой.

И я не хотел бы, чтобы было иначе.

Вивиан

— Мой ребенок женат. Они так быстро растут, — Изабелла драматично фыркнула. — Я все еще помню, как ты была невинной двадцатидвухлетней девушкой, ориентирующейся в джунглях Нью...

— Перестань драматизировать. Вивиан на год старше тебя, — Слоан сделала изящный глоток шампанского. — На несколько лет, если мы говорим о зрелости.

Я проглотила смех, когда Изабелла обиженно вздохнула.

День перешел в ночь, так как свадебные торжества продолжались. Прием проходил во внутреннем дворе виллы, обнесенном массивной стеной, под навесом из цветов и мерцающих огней.

Гости все еще продолжали веселиться после нескольких часов выпивки и танцев, но мне нужна была передышка. Быть невестой на свадебном приеме — это работа на полную катушку. Все хотели поговорить.

— Клевета на зрелость в стороне, — сказала Изабелла, пристально глядя на Слоана. — Я рада, что у вас с Данте все получилось. Теперь я могу вычеркнуть подружку невесты в Италии из своего списка желаний.

— Я рада, что могу воплотить твои мечты в жизнь, — сухо сказала я.

— Я тоже. Осталось только найти горячего итальянца на одну ночь, чтобы... — предложение Изабеллы оборвалось на легком покашливании позади меня.

Я повернулась и подавила смех, увидев Кая. У него было худшее или лучшее время, когда я разговаривала с Изабеллой, в зависимости от того, как на это посмотреть.

— Простите, что прерываю еще одну... увлекательную беседу, — его рот дернулся. — Но Данте становится беспокойным без своей невесты. Вивиан, возможно, ты захочешь проведать его. Он уже десять раз рассказывал историю о том, как сделал предложение, и я думаю, что он готов к тому, чтобы кого-то завалить.

Я посмотрела на Данте, который стоял с небольшой группой гостей и выглядел скучающим и раздраженным. Он поймал мой взгляд и сказал: — Помоги.

Я сдержала улыбку.

— Я сейчас вернусь, — сказала я. — Мне нужно спасти своего мужа.

Слоан махнул мне рукой.

— Все будет хорошо. Наслаждайтесь своей брачной ночью.

— Еще раз поздравляю! — щебетала Изабелла, старательно избегая взгляда Кая.

Я оставила их беседовать и пошла через двор. Я прошла только половину пути, прежде чем мама остановила меня.

— Вивиан! Ты не видела свою сестру? — забеспокоилась она. — Она ушла в туалет час назад, но еще не вернулась.

— Нет. Может быть, она там с Гуннаром, — пошутила я.

— Вивиан. Честно, — ее руки полетели к ожерелью. — Это не та шутка, которую стоит делать на людях.

— Я уверена, что с ней все в порядке, мама. Это вечеринка. Так что веселись, — я протянула ей бокал шампанского с подноса. — Луи Родерер. Твое любимое.

Наши отношения