Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин

Ванштейн: – Бывших не бывает. Правда? (улыбается)

Осветник: – Не бывает.

Иван: – Договорились? (протягивает руку Ванштейну)

Ванштейн: – По рукам (пожимает). А теперь приглашаю Вас на обед. Вас там кормили, Иван?

Иван: – В тюрьме? Последнюю неделю один раз в день. Вполне сносно, кстати (смеется). Чечевичный суп на бараньих костях. Хлеб.

Ванштейн: – Когда вы хотели бы поехать на север?

Иван: – Немного прийти в себя надо. Через пару дней реально?

Ванштейн: – Вполне. Вам нужны деньги?

Иван: – Нет, благодарю. Пока не нужны.

Ванштейн: – Пойдемте, нас уже ждут.

Все поднимаются с кресел, выходят из кабинета.

Картина четвертая

Столик в кафе. За столиком сидят и пьют кофе Слава и Мария.

Слава: – Мария, как вам тут? Извините, что побеспокоил вас.

Мария: – Слава, вы даже не знаете, как я вам благодарна. Я ведь почти никуда не выхожу.

Слава: – Я здесь ни при чем, Мария. Это инициатива моего руководства.

Мария: – А я все время думаю о нательном кресте, который с меня никто так и не сорвал. Мне кажется, что Господь все время был рядом, укреплял меня в моих страданиях.

Понимаете?

Слава: – Прекрасно понимаю.

Мария: – Мне всегда казалось, что крест должен защитить, спасти, укрыть от опасности, от боли и страданий…Не крест, конечно, а Бог. Видя, что у меня на груди крест. У меня всегда было сильное желание чуда. С детства. Но не ложного, а настоящего, достоверного.

Слава: – Чудо это сверхъестественное событие…Ваше освобождение – дело рук людей.

Мария: – Безусловно. Знаете, когда я лежала на столе… Там, в Турции. Я думала о войне. И молилась. Мне кажется, эта война, как лакмусовая бумажка. Она словно показывает нам, кто и что стоит в этой жизни. Особенно, наша интеллигенция.

Слава: – Подлецы с развитым чувством мнимой ответственности… Особый тип предателя…

Мария: – Да.

Слава: – Многие из них уже служат новым властям. Впрочем, они ведь хотели падения президента…И они получили то, что хотели. Мария, я понимаю, что вам было не с кем поговорить. Все это время. Говорите. Я готов слушать (улыбается).

Мария: – Слава, мы сами, своим молчанием взрастили то чудовище, которое, когда окрепло, стало убивать нас. Скользили по поверхности жизни. По волнам, даже не пытаясь заглянуть в глубину. Все было только видимостью. И вот мы нырнули…

Слава: – Мария, что касается нас (улыбается), то мы всегда были под водой, а кто-то и на дне. Как водолазы. Или подводные лодки (смеется). Мы и сейчас там.

Мария: – Поэтому я здесь. Благодаря Вам. А люди проспали врага.

Слава: – В этом деле было много случайностей…А случайностей, как вы понимаете, не бывает.

Мария: – Слава, вы, где учились?

Слава: – В университете.

Мария: – Интересно. В столичном?

Слава: – Да.

Мария: – Я ведь там преподавала. Историю и философию.

Слава: – Я учился на политехническом факультете.

Мария: – И…Потом учились еще где-то?

Слава: – Учился (улыбается). Еще кофе?

Мария: – Если можно.

Слава подзывает официантку и просит принести еще кофе.

Мария: – А, если честно, Слава…Я очнулась на столе, и представляла, как мне придется совершить подлость. Потому что ничего иного я совершить не могла.

Слава: – Они хотели, чтобы ваш муж начал сотрудничать с ними? Угрожали и шантажировали?

Мария: – Да. Ничего нового. Я лежала, укрытая грязным одеялом, в каких-то бинтах и повязках. И не знала, хватит ли мне сил отказаться от предательства. И понимала, что у меня нет таких сил. Это чувство было похуже, чем боль, которое испытывало мое тело. Не дай Бог пережить это Вам.

Слава: – Вы знаете, мне было бы проще. Семьи нет. Детей тоже. Родители? Я даже не знаю, что с ними. И они ничего про меня не знают. Смерть была всегда рядом со мной. Умирать не страшно. Страшно, что будет после.

Мария: – Слава Богу, что мои дети живы.

Слава: – Они в полной безопасности сейчас. Не волнуйтесь.

Мария: – Увидеться хотелось бы.

Слава: – Я пригласил вас сюда и по этому поводу тоже.

Мария: – Как это?

Саша: – Нам нужно утрясти несколько вопросов, и мы переправим вас, если вы желаете, к детям.

Мария: – А сюда детей?

Слава: – Нет. Не получится.

Мария: – У вас есть информация, где сейчас мой муж?

Слава: – Он по-прежнему в тюрьме.

Мария: – Слава, а я могу вернуться в страну?

Слава: – Назад?

Мария: – Понимаете, мне все равно тут нет никакой жизни, пока мой муж находится в тюрьме. Тем более, на родине.

Слава: – Мария, я не могу решить этот вопрос. Мне надо посоветоваться. К тому, это будет стоить денег. А у нас сейчас не самая лучшая ситуация с финансами. Знаете, скоро в стране пройдут президентские выборы, выберут американскую марионетку, страна объявит себя демократическим государством…Есть надежда, что Ивана выпустят. Я говорю совершенно серьезно. Неспокойно пока. Опасно возвращаться. Вот я, например, тоже не могу вернуться.

Мария: – Вы слышали? Генерал Павел, оказывается, скоропостижно скончался. Еще месяц назад. Или около того. А весь мир узнал только сейчас.

Слава: – Да, слышал.

Мария: – Но джибрилы скрывали это. Его даже похоронили тайно. Неожиданная смерть. Вам не кажется?

Слава: – Человек предполагает, а Бог располагает.

Мария: – Слава, а тот…Офицер, который организовал мое похищение из монастыря. Вы его знаете? Он мне сказал, что он был другом моего мужа…Но я не смогла узнать его голос. Я спрашивала ребят, что меня нашли. Они мне не ответили ничего. Сказали только, что это именно он организовал мое похищение.

Слава: – Он ведь убит? Верно? (Мария кивает) Нет, не знаю его. Меня ведь там не было.

Мария: – Бог знает, сколько я там пролежала. Очнулась, еле-еле сползла со стола. А стол оцинкованный, ледяной от холода. Как в морге стол. Наверное, они там пытали людей. И сделаны специальные отверстия, чтобы руки и ноги можно было привязывать. Вижу – на стуле лежит одежда чистая, я попыталась переодеться. Бинты какие-то намотаны, повязки, раны чем-то смазаны. Помню, что доктор ко мне приходил. Кое-как на себя платье натянула. Остальное не смогла. Даже стоять не могу. Вся спина и все тело сзади как огромный кровоподтек. Ноги кровоточат. Надела платье и к грязной стене привалилась. И вдруг слышу выстрелы. Много выстрелов. Очереди автоматные и одиночные выстрелы. Недолго. Мне так показалось. Потом все стихло. Слышу, открывается дверь в камеру. Очень-очень медленно с пистолетом в руках (показывает, как он держал пистолет двумя руками) входит мужчина в обычной одежде. Не в военной. Куртка, джинсы. Он меня сразу заметил и, мне показалось, что от неожиданности даже опешил. Не думаю, что он ожидал меня там увидеть (смеется).

Слава: –