Все страхи мира - Том Клэнси

— Пока вы плавали у берегов Америки, я раздобыл нечто удивительное!

— Что же это такое, адмирал?

— Прототип нового питательного насоса для реактора. Он большой по размерам, неуклюжий, понадобится масса времени и усилий, чтобы установить его на подлодке, но…

— Тихо работает?

— Беззвучно, как вор, — лицо адмирала расплылось в широкой улыбке. — Издаваемый шум сократился в пятьдесят раз!

— Неужели? И у кого же мы украли чертежи?

Главный инженер рассмеялся.

— Это вам знать необязательно, Валентин Борисович. А теперь у меня к вам вопрос: я слышал, несколько дней назад вы проделали изумительную операцию.

Дубинин покачал головой.

— Вы знаете, адмирал, что я не имею права рассказывать об этом.

— Имеете, капитан. Я уже беседовал с командиром соединения. Итак, насколько близко вам удалось подкрасться к «Неваде»?

— Я считаю, что это был «Мэн», — заметил Дубинин. Разведка не соглашалась с ним, но капитан доверял своей интуиции. — Примерно на восемь тысяч метров. Мы опознали его по механическому шуму, произведенному во время учений. Затем решил выследить, руководствуясь одними догадками…

— Чепуха! Скромность, конечно, украшает, капитан, но вы слишком скромны. Продолжайте.

— И после того как мы двигались следом за тем, что считали целью, она подтвердила свое существование щелчком расширяющегося корпуса, всплывая на меньшую глубину. Мне кажется, что там задумали провести учения по запуску ракет. Закончив операцию по сближению на максимально возможное расстояние, а также принимая во внимание график патрулирования и тактическую обстановку, я принял решение разорвать контакт, пока это было возможно без привлечения внимания с его стороны.

— А вот это было самым умным шагом! — Главный инженер указал на капитана пальцем. — Вы не могли принять более разумного решения, потому что, когда вы отправитесь туда в следующий раз, ваша субмарина будет самой тихой подводной лодкой, когда-либо отправленной нами в море.

— Но у них по-прежнему немало преимуществ перед нами, — напомнил Дубинин.

— Это верно, однако теперь, впервые за все время, эти преимущества уступают разнице в мастерстве командиров подводных лодок — как это и должно быть. Мы оба учились у Мариуса Рамиуса. Если бы он мог видеть это!

Дубинин кивнул соглашаясь.

— Да, при современной политической обстановке все это превратилось в игру, где состязаются искусные мастера, и перестало быть зловещим соревнованием.

— Как бы мне хотелось снова стать молодым и принять участие! — вздохнул старый адмирал.

— А новый гидролокатор?

— Это наш новый образец из лаборатории в Североморске — антенна с большой апертурой, с чувствительностью примерно на сорок процентов выше прежнего. В общем теперь вы по своему техническому оснащению равны американским подводным лодкам класса «Лос-Анджелес» почти по всем показателям.

За исключением команды, подумал Дубинин. Пройдут годы, прежде чем в его стране сумеют готовить моряков на уровне западных флотов, а к этому времени Дубинин уже не будет плавать. И все-таки… Через три месяца в его распоряжении окажется лучшая подлодка из когда-либо созданных в его стране. Если ему удастся убедить командира соединения укомплектовать «Адмирала Лунина» большим количеством офицеров, он сможет оставить на берегу своих худших новобранцев и начать по-настоящему эффективную подготовку остальных. В конце концов, ведь он — командир «Адмирала Лунина»! Подготовка экипажа и руководство им — его работа. Его хвалят за успехи и ругают за допущенные промахи. Рамиус научил его этому в самый первый день на первой подводной лодке. Судьба подводника — у него в руках, разве можно требовать от жизни чего-то большего?

На следующий год, подумал капитан первого ранга Дубинин, когда ледяные зимние штормы пронесутся над северными просторами Тихого океана, мы встретимся снова, американский ракетоносец «Мэн».

— Ни единого контакта, — произнес капитан Рикс в кают-компании.

— Если не считать «Омахи». — Капитан-лейтенант Клаггетт поднял голову, оторвавшись от подготовки документов. — А он слишком уж торопился.

— Иван даже не пытался охотиться за нами. Как сквозь землю провалился. Такое впечатление, что мы больше не интересуем его, — в устах штурмана это прозвучало подобно жалобе.

— Зачем ему искать нас? — пожал плечами Рикс. — Черт побери, за исключением «Акулы», которая исчезла с наших экранов…

— Но ведь мы некоторое время следили за ним, — напомнил штурман.

— Может быть, в следующий раз удастся сделать несколько фотографий их корпуса, — шутливо бросил лейтенант, спрятавшийся за развернутым журналом. Раздался хохот. Некоторым самым отчаянным шкиперам атакующих подводных лодок иногда — правда, исключительно редко — удавалось подкрасться к советским подлодкам настолько близко, что они делали при свете мощных вспышек фотографии их корпусов. Но это уже осталось в прошлом. Теперь русские преуспели в подводной игре и стали намного опытнее, чем десять лет назад. Отставание — это могучий стимул для совершенствования.

— А теперь снова за учение по технике, — произнес Рикс.

Помощник обратил внимание, что лица офицеров, сидящих вокруг стола, не изменились. За это время они перестали издавать стоны или закатывать глаза. У Рикса явно недоставало чувства юмора.

— Привет, Робби! — Джошуа Пейнтер встал со своего вращающегося кресла и пошел навстречу, чтобы пожать руку гостю.

— Доброе утро, сэр.

— Располагайся поудобнее. — Стюард налил обоим по чашке кофе. — Ну как твое авиакрыло?

Адмирал Джошуа Пейнтер был Верховным главнокомандующим Военно-морскими силами в Атлантическом океане, командующим Атлантическим флотом и командующим Атлантическим флотом США в Атлантике — занимал три должности, но получал только одно жалованье, хотя у него и было три штаба, помогавших ему думать. Профессиональный летчик — летал главным образом на истребителях — он достиг сейчас вершины своей карьеры. Пейнтер знал, что ему не суждено занять пост командующего военно-морскими операциями. На эту должность будет назначен кто-нибудь более приемлемый с политической точки зрения, но адмирал был удовлетворен и не испытывал разочарования. В американской, несколько эксцентричной организации родов войск командующий военно-морскими операциями и другие начальники родов войск всего лишь давали советы министру обороны. А сам министр обороны отдавал приказы главнокомандующим. Сокращения САКЛАНТ, СИНКЛАНТ, СИНКЛАНТФЛТ означали неуклюжее, огромное и несколько раздутое формирование, но он, Пейнтер, командовал им. У него были настоящие корабли, настоящие самолеты и настоящая морская пехота. Пейнтер обладал огромной властью и мог приказать им, что нужно делать и куда отправиться. Под его командованием находилось два огромных флота — Второй и Шестой, куда входили семь авианосцев, линейный корабль — несмотря на то что он был летчиком. Пойнтеру нравились линейные корабли, потому что его дед когда-то командовал линкором, — свыше ста крейсеров и эсминцев, шестьдесят подводных лодок, полторы дивизии морских пехотинцев, а также тысячи боевых самолетов. Фактически лишь одна страна в мире обладала более значительной мощью, чем была сосредоточена в руках у Джошуа Пойнтера, и эта страна больше не составляла серьезной стратегической угрозы в эти дни международного согласия. Адмиралу не приходилось теперь готовиться к возможной войне. Пейнтер был счастлив. Человек, совершавший боевые вылеты во Вьетнаме, видел, как военная мощь Америки упала от своей высшей точки во время второй мировой войны до самого низкого уровня в семидесятые годы и затем начала стремительно расти до тех пор, пока США снова не стали самой могучей державой на Земле. Пейнтер пережил лучшие и худшие времена, и вот теперь лучшие времена вернулись и стали совсем хорошими. Робби Джексон был одним из тех, кому будут переданы флоты адмирала Пойнтера.

— Я слышал, что советские пилоты снова появились в Ливии? — спросил Джексон.

— А разве они ее покидали? — задал риторический вопрос Пейнтер. — Нашему ливийскому другу требуется новейшее вооружение, и он готов платить за него в твердой валюте. Русским нужна валюта. Вот и все — чисто деловые отношения.

— Мне казалось, что он научится чему-нибудь, — заметил Робби, покачав головой.

— Может быть, и научится… вскоре. Наверно, чувствуешь себя очень одиноко, оставшись последним среди горячих голов. По-видимому, потому он и вооружается, пока есть такая возможность. По крайней мере таково мнение разведывательных органов.

— А русские?

— Там много инструкторов и техников, работающих в Ливии по контрактам, особенно летчиков и специалистов по ракетам «земля — воздух».