Легенды, заговоры и суеверия Ирландии - Франческа Уайльд

Хотя многие воины Фир Болг бежали в свои островные крепости на берегах Голуэя и Донегола, несомненно, значительная часть их осталась на материковой части страны, и это – в том самом месте, о котором я уже имел случай упомянуть: оно находится между местами двух сражений, на линии, простирающейся между Мэйо и Слайго, где в свое время две расы, судя по всему, слились по тому естественному закону, что объединяет темноволосых и белокурых.

Более того, засвидетельствовано, что раса завоевателей вынудила своих низкорослых темноволосых противников переселиться в Коннахт, в то время как сами они завладели богатыми землями далее к востоку, и не только утвердились в Таре, но и распространились на юг. Замечательно, что со временем большое число самих племен богини Дану было изгнано на Запад, и точно так же последняя насильственная депортация местного ирландского племени (уже в более поздние времена, в XVII веке) была, когда жителям этой провинции предоставлялся выбор – «в Коннахт или в ад»; в первом из этих мест они присоединились к некоторым представителям первоначального населения. Естественная красота озер и гор Коннахта остается такой же, как и тысячи лет назад; но, несомненно, если бы некоторые законодатели того периода, о котором я уже упоминал, имели теперь возможность наблюдать его богатые пастбища, они могли бы предпочесть их производящим лен землям Ольстера.

У племен богини Дану были головы округлой формы, образцы которых я уже публиковал. Они, как я полагаю, большей частью сжигали своих умерших или приносили жертвы их духам и клали урну с ее испепеленным содержимым – будь то останки людей или животных – в могилу, где герой или лежал вытянутым во всю длину, или скрюченным в позе, подобной той, что была принята у древних перуанцев (как я уже писал в другом месте). Эти ирландские урны, которые являются древнейшими памятниками ирландского искусства керамики, которые дошли до нашего времени, весьма изящны по форме, и некоторые из них прекраснейшим образом украшены, как можно видеть в различных наших музеях.

Образчики расы племен богини Дану все еще существуют, но они вплоть до наших дней постепенно смешивались со своими предшественниками. Вот что писал о них старик Мак-Фирбис двести лет назад: «Каждый, кто светловолос, мстителен, высок, и каждый грабитель, знатоки музыкальных и развлекательных представлений, адепты друидических и магических искусств – это потомки Туата Де Даннан». Они во многих случаях не только белокуры, но и рыжеваты, и вследствие этого покрыты множеством вес нушек.

Утверждают, что племена богини Дану правили Ирландией долгое время, покуда на остров не было совершено другое вторжение – сыновей Миля, которые, как говорят, были смелы, благородны, умелы в войне, хорошие моряки, гордые, хвастливые и многим превосходили других как во внешних украшениях тела, так и в умственной культуре, хотя, возможно, они и не были лучше вооружены, нежели их противники. Они низложили трех последних королей племен богини и их супруг и, как говорят, поднялись до положения господствующей расы – приняли королевскую власть, стали аристократами и землевладельцами в нашей стране, и от них происходят те вожди, которые после поднялись до статуса королей; на происхождение от них притязают некоторые из лучших семей в этой стране, фамилии которых хоть сколько-нибудь похожи на ирландские, и прежде всего те, в которых есть префикс «О» или «Мак». Когда это племя прибыло в Ирландию, я сказать не могу, но это было за некоторое время до начала христианской эры. Говорят, что они пришли с побережья Испании, где долгое время пребывали после переселения с Востока.

На месте того, что, как считается, было древним Бригантием, теперь – вход в объединенные гавани Коруньи и Ферроля, стоит большой маяк, известный всем кораблям, что проходят через Бискайский залив. Внутри этой современной постройки все еще существует прославленный «Фарос Геракла», который я исследовал и описал много лет назад. С этой башни, как говорилось на метафорическом языке, открывался вид на Ирландию, и в этом качестве она стала предметом ирландских легенд и поэм. Определенно известно, что, отплывая от нее к северу или северо-западу, корабли сыновей Миля и их сторонников могли добраться до Ирландии, не слишком приближаясь к берегу. Если история о башне Бреогана – правда, тогда она должна была быть построена в то время, когда уже существовало строительство с применением известкового раствора, а происходило это во время римской оккупации Иберии и Галлии. Я не могу дать вам ни малейшего представления о том, как многие тысячи людей, рядовые воины этих испанских милезианцев, прибыли сюда в шести или восьми галерах, дабы испытать военную удачу «с вершины девятой от берега волны», и завоевали все население – племена богини Дану, Фир Болг и фоморов; не могу я сказать ничего и о так называемых контактах финикийцев с Ирландией. Возможно, не входя в фантастические описания «Битвы при гавани Вентри» или завоевания юга Ирландии милезианцами-иберийцами [168], мы можем найти некоторые более правдивые примеры – отображение испанских построек в архитектуре города Голуэя и некоторые другие живописные иллюстрации – в изящных, стройных фигурах дев Города Племен [169]– с волосами цвета воронова крыла, но при этом с синими глазами. Вот что старик Мак-Фирбис, который, как я полагаю, притязал на происхождение от сыновей Миля, писал о них: «Каждый, кто белокож, с каштановыми волосами, отважен, почтенен, смел, процветает, изобилен в раздаче даров и кто не боится битвы или сражения – это потомки сыновей Миля в Ирландии».

Этот возвышенный панегирик лишь подтверждается прозаическими и стихотворными сочинениями древних бардов и поэтов и современных историков, которые свидетельствуют о делах великих воинов – Ита, Эбера и Эремона, чьи потомки могут гордиться тем, что были правителями Ирландии. Даже Мур – хотя он и писал такие прекрасные стихи об этом племени в свои ранние дни, – подойдя к изучению истории, почувствовал ту же трудность, что чувствую я сейчас. Я не спорю о происхождении или превосходстве сыновей Миля; однако я не могу отличить их ранние обычаи, их останки, собственно их племя, от Фир Болг или племен богини Дану, завоеванных ими и оставивших несомненные памятники, свойственные именно их времени.

Итак, все эти народы – пират, плававший вдоль наших берегов, первобытный пастух и земледелец Средней Европы, северный воин и иберийский князь, – согласно моей точке зрения, произошли от одного кельтского племени. Они говорили на одном и том же языке, на котором говорят и сейчас их потомки. Когда они познакомились с буквами, они записывали свою историю на ирландском языке. Несомненно, все они слились; но, в общем и целом, быстрое слияние рас не является характерной особенностью народа нашей страны. В отличие от позднейших англо-норманнов потомки Миля оказались далеко от дома; бурное море Бискайского залива пролегло между ними и их старым домом; и если сына Миля не было дома, он вряд ли мог надеяться найти хоть сколько-нибудь своей собственности по возвращении. Можно только сожалеть о том, что, в то время как мы обладаем таким количеством поэтического материала и преданий, касающихся вторжения сыновей Миля в Ирландию, испанские анналы или предания дают нам столь мало данных на этот счет.

Было бы весьма желательно, если бы правительство или какое-нибудь ирландское учреждение послало бы должным образом обученного уполномоченного для исследования испанских анналов, чтобы узнать, осталось ли там, в этой стране, что-либо относящееся к испанскому переселению в Ирландию.

Если не считать редкого знакомства с латинским языком, введенным христианскими миссионерами в V веке, некоторых отдельных саксонских слов, пришедших от мирных людей, селившихся вдоль наших берегов и в торговых факториях, какого-то количества датского элемента, который проник в наш язык вокруг тех центров, где в основном располагались скандинавы и который в основном состоял из собственных имен лиц и мест, которые закрепились в нашем местном языке, мы находим среди ирландского народа лишь один язык вплоть до прибытия англо-норманнов в конце XII века.

Лингвистические или филологические данные на этот счет имеют решающее значение. Уже упомянутые остатки древних рас говорили на одном языке, который именовался гэльским; то же можно сказать о шотландцах, валлийцах и, возможно, в более древние времена, бриттах и бретонцах. Он был не только народным разговорным языком в обыденных жизненных делах, но использовался также в генеалогиях, анналах и других записях особым шрифтом, не совсем специфичным именно для нашей страны, но обычным тогда в Европе. Многое уже было сказано о необходимости словаря наших древних рукописей [170]– таких как рукописи в Санкт-Галлене, Тринити-колледже, в Ирландской королевской академии и в бельгийских и ирландских библиотеках; но есть очень мало древних языков, для которых в наши дни не нужен был бы словарь – словарь нужен даже для Чосера.