Путь мистика - Бхагаван Раджниш

Освобожденная от ада и рая, освобожденная от страха и жадности, эта его маленькая жизнь может быть превращена в рай. Сама эта земля может стать лотосовым раем. И ты можешь наслаждаться каждым мгновением жизни до такой степени, что в самом этом наслаждении осознаешь божественное.

Видите ли вы разницу? Старого человека учили, что блаженство достигается в мучениях: «Мучь себя, свое тело». Я не вижу никакой связи, почему мучения должны вести к божественному? Мучения приведут к еще большим мучениям. Они приведут к дьяволу, но не могут вести к божественному. Лишь радость, блаженность, молчание, покой и гармония могут вас привести к опыту божественного. И для этого не нужно никакого заклания.

Все старые общества основывались на приносящих себя на заклание индивидуальностях; индивидуальности существовали ради общества.

Новый человек опрокинет все столы. Общество ради индивидуальности, не наоборот. Индивидуальность являет собой высочайшее качество в жизни, а общество нужно, лишь чтобы послужить тому, чтобы индивидуальность реализовала себя. Нельзя требовать от индивидуальности, чтобы она жертвовала собой, потому что это нужно для ее религии, потому что это нужно для ее нации, потому что это нужно для коммунизма, потому что это нужно для фашизма. Принесите в жертву все это ради спасения индивидуальности. Все это только слова, а индивидуальность являет собой реальность, живую реальность, единственное доказательство божественности в существовании.

Двери закрыты, но я буду находить пути. Может быть, останется открытым окно. Может быть, кто-то окажется достаточно храбрым, чтобы меня впустить. В этом большом мире должен быть кто-то. Если Иисус родился в конюшне... Даже если для меня откроет двери конюшня, это подойдет. Я могу вложить динамит в свои слова... из конюшни во все общество.

И сделаю я это или нет, это все равно произойдет. Эволюцию нельзя остановить. Может быть, ее можно немного отложить, отсрочить, но нельзя остановить. Только слепцы не могут прочесть надпись на стене - эволюцию нельзя остановить.

Поэтому неважно, кто явится проводником, но истина должна победить, и новому человеку нужно позволить возникнуть - это единственная надежда, и не только для этой Земли, но и для всей вселенной.

Любимый Ошо,

Если идея просветления - это последняя шутка, которую разыгрывает сам с собой ум, кто же смеется последним?

Никто не смеется последним. За пределами ума нет ни смеха, ни слез, это вечное молчание. Все, что ты переживаешь и выражаешь, является частью ума, и просветление - последнее. После этого, ты - часть всей вселенной. И не думаю, что ты когда-нибудь слышал о том, чтобы смеялся океан, или смеялись облака, или смеялись цветы. Во всей вселенной нет смеха.

- Странно, - подумаешь ты. - Если в ней столько блаженства, почему же нет смеха?

Тебе придется понять всю психологию смеха.

Во-первых, ты должен понять, что, кроме человека, ни одно животное не смеется. Если ты встретишь смеющуюся корову или смеющегося буйвола, ты сойдешь с ума. Даже если правительство Уругвая попросит тебя остаться, ты убежишь не оглядываясь - если здесь смеются коровы и буйволы, все кончено! Ты подумаешь, что либо весь мир обезумел, либо ты сам. Смеется только человек.

Не может смеяться ни то, что ниже ума... потому что оно не видит нелепости вещей. Чтобы смеяться, тебе необходимо видеть нелепость вещей. В буйволе недостаточно разума, чтобы увидеть нелепость, абсурдность, ни то, что выше ума, потому что над умом все принимаемо; нет ничего нелепого. Лишь в небольшом пространстве ума ты способен видеть нелепость, и ты можешь смеяться... и ты можешь смеяться лишь потому, что можешь и плакать, рыдать, лить слезы. Смех - это просто противоположная полярность слез.

Жизнь так несчастна, что ты не упускаешь ни малейшей возможности для смеха - потому что жизнь пуста, в ней ничего нет. Поэтому небольшие возможности, в которых на самом деле мало что есть... Кто-то поскальзывается на банановой корке. Почему ты начинаешь смеяться? - потому что ни банан ничего не сделал, ни этот человек, который поскользнулся. Это абсолютно естественно, каждый поскользнулся бы на банановой корке.

Но эти небольшие возможности... ты не можешь их упустить, тебе приходится смеяться. Жизнь так несчастна, что эти небольшие вспышки смеха делают ее выносимой, они помогают. В жизни есть не только несчастье, есть и смех - хотя это и небольшая вещь, не очень большой важности.

За пределами ума несчастья нет, поэтому нет и необходимости смеяться. Поэтому, как только ты покидаешь пределы ума, никто не смеется последним. Ты за пределами ума; у ума нет никакой жизни, он не может смеяться. И ты не можешь смеяться, потому что нет несчастья: ты - часть всей этой вселенной, которая абсолютно молчалива.

Тысячи людей могут продолжать поскальзываться на банановых корках: это существование не обратит на это никакого внимания. Ни одно дерево не рассмеется. В то мгновение, когда ты - тоже часть этой вселенной, нет никого, и некому смеяться, некому плакать; нет никого как отдельной сущности. Поэтому ты можешь смеяться, сколько хочешь, прежде чем стать просветленным.

Отсмейся прежде! Не жди, думая, что сможешь посмеяться потом. Пусть смеха будет, как только возможно больше - но только прежде. Не откладывай его, думая, что будет доступна вечность: «Давай-ка сначала станем просветленными, а уж тогда мы сможем посидеть и посмеяться. Что еще останется делать?»

Но тогда смеяться не будет смысла, вся ситуация смеха исчезнет.

Ум создавал несчастье, и чтобы уравновесить его, ум подбирает вещи, над которыми можно посмеяться, - чтобы сделать тебя счастливым, чтобы поддержать определенное равновесие между несчастьем и смехом - потому что если жизнь станет стопроцентным несчастьем, ты не сможешь ее терпеть, ты просто выпрыгнешь из нее. Но это не стопроцентное несчастье: есть мгновения, когда тебе очень хорошо, мгновения, когда ты улыбаешься, мгновения счастья, мгновения чистосердечного смеха. Это те вещи, которые удерживают тебя в уме и делают тебя способным страдать от несчастья. Это трюк ума.

Чем более ты несчастен, тем больше найдешь поводов посмеяться. Не случайно евреи создали лучшие шутки в мире - потому что они больше всех страдали. С того злополучного мгновения, когда Моисей увел их из Египта, и до сих пор они страдали и страдали - в разных странах, среди разных рас, в разных ситуациях. Они столько страдали, им пришлось что-то изобрести, чтобы забыть свое страдание хотя бы на мгновение. Они создали лучшие из шуток.

Я был поражен тем фактом, что в Индии у нас нет никаких шуток. Все шутки, используемые людьми Индии, заимствованы; ни одна из них не имеет индийских истоков, все они происходят из других стран. Ни единой шутки я не смог найти, которая была бы подлинно индийской - потому что у Индии очень мирное, тихое прошлое.

Лишь в последние несколько сотен лет появились завоеватели, но это не возымело большого значения благодаря удовлетворенности продолжительностью в десять тысяч лет, которые Индия прожила мирно и естественно, гармонично, без всяких революций и восстаний, в абсолютном приятии всего, что есть. Индия была большой страной, а приходящие завоеватели были немногочисленны. Даже завоеватели были принимаемы, иначе они не смогли бы ее завоевать. Но никому не было до них дела, каждый был удовлетворен самим собой.

Даже сегодня, когда половина страны голодает, если вы пойдете к голодающим людям, то не услышите никаких жалоб. Они это принимают: «Может быть, это наше предназначение». Эти десять тысяч лет оставили за собой такую удовлетворенность, что она все еще не спешит исчезнуть.

Странно, что все индийские истории, драмы, созданные в прошлом, это только комедии, не трагедии. Ни единой трагедии не было написано за десять тысяч лет. Работали великие мастера романа и драмы, поэты; создана была великая литература, но все это комедия. Каждая история кончается чем-то красивым, чем-то хорошим, ни одна история не кончается трагично. Естественно, эти люди понятия не имели о страдании.

Но евреи безмерно пострадали; кажется, страданиям нет конца, страдания нескончаемы. Сейчас это создание Израиля стало новой стратегией христианских наций, направленной на создание бесконечного источника страданий для евреев. А евреи не смогли понять, почему христианские нации были так заинтересованы в том, чтобы после второй мировой войны отдать им Иерусалим - потому что это святая земля и для христиан; они могли бы сделать его и своей святой землей. Почему они должны были вернуть его евреям, которые не были у власти в эти века? Это была мусульманская страна в мусульманском окружении.

Отдать Иерусалим евреям было худшим и самым подлым из действий христианских наций. Это означает, что они поставили евреев в такое положение, что их будут постоянно мучить. Мусульмане не могут их стерпеть, они будут их мучить, они будут сражаться - а они обладают огромным перевесом в силе. И евреи всегда будут оставаться нищими перед христианскими нациями. И христианам, и мусульманам это в радость - заставить евреев нищенствовать в вооружениях, во всех их нуждах. И их нужды будут постоянными, потому что мусульмане не оставят Израиль мирно. Они будут сражаться.