Гарри Поттер и Наследники Слизерина - Fidelia

— Вот здорово! – восхитился Гарри. – Давайте закажем такое в нашу спальню, а то у нас там просто Антарктида, я никак уснуть не могу от холода.

— Ага… – уныло отреагировал Рон. – Ты цену видел? Нам придётся скинуться по десять галлеонов. Издеваешься что ли? Откуда у меня такие деньги?

— Извини, – пробормотал Гарри. Ему это как‑то в голову не пришло. Ему самому родительских денег на жизнь вполне хватало.

Он сунул Букле в рот, вернее, в клюв, совиную вафлю. Она только что вернулась, отнеся Сириусу ответ на его изумлённое письмо по поводу статьи в Пророке. Нюхалз узнавал новости несколько позже остальных, воруя газеты из почтовых ящиков жителей Хогсмида. Крёстному пришла в голову бредовая мысль о том, что не зря Гарри возмущался по поводу его собачьих ухаживаний за Мисс Найтингейл, и на самом деле у Гарри был свой личный интерес к ней. Гарри весь день недоумевал по поводу того, как такая абсурдная мысль могла прийти в голову вполне здравому человеку, правда, явно влюблённому. В обратном письме Гарри объяснил всю ситуацию и порядком повозмущался по поводу глупых подозрений Сириуса. Он отпустил Буклю в совятню, но она, сделав круг над залом, почему‑то села на плечо Мелиссе.

— Это что‑то новенькое… – не понял Гарри. Он не припоминал, чтобы его Букля проявляла дружелюбие к кому бы то ни было, кроме него.

Букля вертела головой, щёлкала клювом и ухала. Лицо Мелиссы оставалось вполне серьёзным, она будто …слушала сову, изредка незаметно кивая.

После завтрака Мелисса подошла к Гарри сама.

— Твоя Букля подала мне отличную идею. Я намерена обсудить её с Дамблдором, надеюсь – всё получится. А ещё у меня для тебя новость.

— Хорошая или плохая?

— Судить тебе. Твоя Букля собралась замуж!

— Это как? – не понял Гарри.

— Очень просто. В совятне ведь много сов. Она долго присматривалась к одному симпатичному крупному самцу, да и он оказался к ней неравнодушен. Дело только за тобой. Как её хозяин, ты должен разрешить ей отлучиться, чтобы свить гнездо и вывести птенцов. Тогда тебе придётся какое‑то время обходиться без её услуг – самый конец зимы, весну и часть лета. Но летом она тебе всё равно почти не нужна. Тебе решать…

— Ого… – растерялся Гарри. Ему и в голову не могло прийти, что Букля вдруг захочет вывести птенцов. Хотя – почему бы и нет? Букля – птица молодая, интересная, блондинка к тому же… Так вот, почему её частенько не бывает в совятне! У неё свидания!

— Ну? Что скажешь? – прервала его мысли Мелисса.

— М–м-м… Я не против. А как вы узнали, что Букля собралась замуж? Как вы вообще её поняли? Вы же не были сорокой, когда она с вами… э–э-э… разговаривала.

Мелисса замялась:

— Ладно уж, – открою тебе одну мою маленькую тайну. Я понимаю язык птиц и говорю на нём. Я – птицеуст. Этот дар довольно редко встречается, и я не распространяюсь об этом. Помнишь, я рассказывала, что Сорока–Мэгги ворует чужие вещи, а мне их приходиться возвращать с извинениями? Тогда вам не пришло в голову спросить, как я узнавала, где Мэгги украла ту или иную вещь. Я её просто расспрашивала об этом, а она, как умела, объясняла.

— А как Букля узнала, что вы – птицеуст?

— Не знаю. Может – Мэгги проболталась. Эта хулиганка везде летает, может – и в совятню заглядывает, чтобы подразнить неповоротливых сов. Там и выдала меня с потрохами.

— А какую идею подала вам Букля?

— Скоро узнаешь! – улыбнулась Мелисса.

Гарри приободрился и уже не так неохотно поплёлся к профессору Трелони, опять была её очередь вести занятие. Чем был хорош её кабинет, так это тем, что там было тепло. Жар вечно горящего камина впитался в толстые стены, и сейчас они щедро отдавали тепло. Но зато там сразу же клонило в сон. Тем более, что новая большая тема была посвящена толкованию снов. Оказалось, в прошлом году они успели не всё пройти из‑за того, что стрекозу уволила Амбриджиха.

В качестве напоминания мышь в очках прочитала лекцию о сонниках. Оказалось, что одни и те же сны по разному толковались в разных сборниках, и в прошлогодней книжечке под авторством Иниго Имаго профессор Трелони успела разочароваться. Она повозмущалась по поводу того, как можно было воспринимать всерьёз такую чушь, как атаку людоедствующего зефира в шоколаде, если вам приснилось, что вы летаете на метле. Отныне она решила комментировать сны сама, изредка сверяясь со стихотворным пособием Адамуса Ностра.

— Никто не хочет рассказать какой‑нибудь интересный сон? Мы все вместе попробуем в нём разобраться. Только надо, чтобы сон был необычный, не связанный с событиями, происходящими с вами повседневно. Подобные сны просто отражают восприятие вами действительности, переработку дневных впечатлений.

Но бывают сны совершенно особенные. Вы сами чувствуете, что они необычные. Подобные сны могут повторяться, преследуя вас в виде кошмаров, доводя до безумия… – голос профессора Трелони стал зловещим, пробирая до костей. – Это могут быть сны–воспоминания. Ваша память избавляется от ужаса произошедшего, но оно остаётся в подсознании и всплывает в виде снов, мучая вас снова и снова… – Гарри вздрогнул, вспомнив кошмары о мёртвом Седрике. Мышь удовлетворённо замолчала, наслаждаясь произведённым эффектом, а потом добавила уже другим тоном:

— Ну? Кто‑нибудь хочет рассказать что‑то необычное? – она обвела класс очкастыми гла–зами, выбирая жертву.

Гарри неловко повернулся на своём пуфе и уронил учебник. Он наклонился вперёд, протягивая за ним руку.

— Ага, я вижу – Поттер тянет руку. Что ж, мы внимательно слушаем его сон.

— Я… э–э-э… вовсе не… Я не хотел!.. – залепетал Гарри невразумительно.

— Не стесняйся, Гарри, смелее, – сказала она несколько фамильярно. – Вдруг ты завтра умрёшь согласно моим многочисленным предсказаниям и лишишь тем самым всех нас шанса овладеть искусством толкования необычных, возможно вещих, снов.

И не надоело же ей меня хоронить! – зло подумал Гарри и уныло принялся рассказывать сон о таинственном голосе, просящем помочь кому‑то с завидной регулярностью, какой‑то девушке, таинственной ей.

Профессор Трелони слегка изменилась в лице, на нём отразился едва уловимый испуг. Но она постаралась держать себя в руках, пряча нервозность за показной улыбкой. Она забросала Гарри вопросами:

— А как часто тебе снится этот голос? Когда это произошло впервые? Кажется ли тебе этот голос знакомым? Мужской он или женский? Он употребляет одни и те же слова, или разные? Кого, ты думаешь, голос имеет в виду?

Гарри растерялся. Он не успевал реагировать на новые вопросы, путался в ответах или вовсе не знал, что сказать. Хуже всего дело обстояло с версиями относительно той, кому была необходима помощь.