Титаномахия - Genda1f

бесполезна для вас? Прародителя у меня нет, а королевская кровь вам больше не нужна. — говорила раздосадованная Фрида. — Я так много времени провела в Путях, что иногда даже не понимаю, реально ли всё, что на самом деле происходит… или я просто сошла с ума.

— Не стоит быть такой критичной к себе, госпожа Фрида. Я сделал это только ради Хистории. — ответил я, потрепав её по плечу. — Дам вам совет. Вы теперь не связаны долгом предков и можете пожить для себя. Найдите хорошего мужчину, заведите семью, маленьких детишек. Тихий домик где-нибудь вдали купите, живите без забот и хлопот… а и ещё посадите дерево. Последнее крайне важно.

— Вы меня запутали, Ваше Величество. — скомкано ответила Фрида.

— Королю положено пудрить всем мозги. Иначе, какой из меня король? — хитро прищурил я глазки и пошёл дальше по своим делам, оставив позади задумчивую Фриду.

Выйдя из дворца, я взмыл в воздух, на крыльях несчастье к замку Разведкорпуса.

Дело в том, что со своими насущными проблемами, я совсем позабыл о Энни.

Теперь, когда Прародитель в моих руках, держать её в кристалле больше не имеет смысла. Она не сможет ни трансформироваться, ни сбежать.

Уже в замке, в подземелье, я приказал охранявшим её солдатам уйти, а сам подошёл к кристаллу, коснувшись его рукой.

С помощью Координаты, я превратил внутреннюю часть кристалла в жидкость, тогда как внешне корка осталась кристаллизованной. Замахнувшись кулаком, превращая его в твердую перчатку из биомассы, я одним ударом разрушил кристалл. Мокрое тело Энни упало на кирпичный пол, правда она ещё не пришла в себя, так как долго пребывала в гибернации.

И так как она была без сознания, я хотел забрать её в куда более приличное место, правда, сначала я её раздел до нижнего белья, ведь вся одежда на ней была насквозь мокрой.

И как раз в этот момент, Энни проморгалась глазками и начала судорожно кашлять, выплевывая лишнюю жидкость из организма.

— С добрым утром, спящая красавица. Как тебе спалось?

— Кай… — судорожно огляделась она, быстро вставая на ноги.

— Агась, это я. Скучала по мне, Энни? — весело спросил я, крутя в руке её мокрую одежду.

— Нет… ты же постоянно приходил ко мне и вслух что-то проговаривал из своих планов. — сощурила она глаза.

— А ты всё слышала? Значит, даже пребывая в гибернации, организм продолжать получать информацию через звуки. — приложил я руку к подбородку, а второй продолжил вертеть одежду Энни. — Кстати, я раздел тебя, потому что ты была вся мокрая

— Лучше бы этого не делал… и зря ты вытащил меня. — поцарапала она руку, выдвижным когтем из её кольца, но ничего не произошло.

— Даже не пытайся. Серьезно, я полностью овладел Координатой и могу полностью заблокировать силы шифтеров.

— Я выйду отсюда! — гневно набросилась на меня Энни с кулаками.

— Неа. — ответил я и она застыла истуканом, перестав вообще двигаться.

— Что за⁈

— Я могу контролировать не только шифтеров, но и всю элдийскую расу. К примеру, попрыгай на одной ноге. — приказал я Энни с явным недовольством начала прыгать на одной ноге. — Превосходно, а теперь выпяти грудь и скажи, что ты плохая девочка и разрешаешь потрогать твою грудь.

— Я плохая… нет… девочка. — выполнила она и этот приказ. — Потрогай мою… грудь.

— Ну раз ты предлагаешь. Будет невежливо отказываться. — зашёл я ей за спину, и обхватил две упругие груди, через лифчик.

— Извращенец… — оскалилась Энни, в ярости обнажив свои зубы.

— Ах, да. Забыл сказать, я убил Райнера и Бертольда. Звероподобный, Грузоперевозчик и Молотоборец следующие на очереди. Кстати, ещё я устроил революцию на Парадизе, свергнув потомков Фрицев, теперь должность короля занята мной. — шепнул я ей на ухо и она перестала недовольно пыхтеть.

— Почему я до сих пор жива? — задала она вполне очевидный вопрос.

— Твой титан мне без надобности… а ты всё также прекрасна, даже будучи заключена в этот кристалл. — взял я прядь её волос и вдохнул полным носом. — Тебя больше не надо держать в темнице, теперь ты будешь подле меня.

— Ты не ответил на вопрос. — повернула она лицо ко мне.

— Энни, тебе ведь плевать на Марлию, ты не патриотка. Тебя волнует лишь твой отец. — улыбнулся продолжая мять её грудь. — Да, я прекрасно знаю твою историю. Мистер Леонхарт вырастил прекрасную девушку, даже жаль, что ты в итоге стала воином.

Энни была элдийской сиротой, брошенной родителями буквально с самого рождения. Её удочерил Мистер Леонхарт, с его слов, он намеревался научить ее быть Воином, чтобы сам мог жить привилегированной жизнью. Таким образом, с юных лет Энни проходила строгую боевую подготовку у Леонхарта. Энни в конце концов стала бы такой сильной, какой он хотел; но в отместку за все, что она пережила, она напала на него и оставила его навсегда калекой. Жестокое обучение, которому она подверглась, сделало ее черствой по отношению к другим, неспособной придавать какое-либо значение тому, жив человек или мертв.

В какой-то момент своего детства Энни вступила в армию Марлии в качестве кандидата в воины, встретив таких товарищей, как Бертольда, Райнера и Марселя. Энни была признана безупречной за свои боевые способности и позже была выбрана одной из семи многообещающих кандидатов наследования силы Титанов.

Позже ей была дарована сила Женщины-Титана в соответствии с ее выдающимися боевыми навыками.

Энни была выбрана в качестве одного из четырех Воинов для выполнения миссии захвата Прародителя, наряду с титанами Челюсти, Бронированным и Колоссом.

Перед отъездом из Марлии, чтобы начать операцию на острове Парадис, Мистер Леонхарт извинился перед Энни. Наконец-то увидев в ней свою настоящую дочь, он пожалел о своих действиях, заставивших ее стать Воином, и умолял пообещать ему вернуться домой.

— Скоро я вторгнусь в Марлию, и уничтожу всё вышестоящее руководство, включая их армию. Я смогу устроить тебе встречу с Мистером Леонхартом. Ты снова встретишься с ним, в обмен на служение мне. — сказал я и Энни резко изменилась в лице, приняв задумчивый вид. — Давай для начала поедим, ты наверняка проголодалась за то время, что провела в кристалле.

— Хорошо. Верни мою одежду… и перестань меня лапать… пожалуйста. — попросила она, хотя почему-то это больше звучало как угроза.

— Извини, трудно сдерживаться,