Воин Ллос - Роберт Энтони Сальваторе

Галата, отлетая назад по воздуху, чтобы тяжело рухнуть на землю на полпути между полем атаки и точкой удара.

Зак и Аззудонна рванулись вперед, отчаянно зовя свою подругу, которая изо всех сил пыталась перевернуться на спину и дрожала, когда она медленно приподнимала Блуцидер и прижимала к груди. Затем она замерла, очень-очень неподвижно.

Демоны все еще наступали, но Зак опустился на колени рядом со сломанным паладином, и действительно, она была сломана, ее бедренные кости явно были раздроблены, осколки просвечивали сквозь одно бедро, кровь лилась из носа, рта и из дюжины других ран.

— Держись! — Зак умолял ее. — Произнеси свое исцеляющее заклинание. Галата!

Она уставилась на него немигающим взором. Медленно она подняла руки с мечом в сторону Закнафейна.

— Возьми его, —  услышал он, хотя и не был уверен, действительно ли он услышал это своими ушами или это просто что-то отозвалось эхом в его голове.

— Галата, нет, жрецы идут.

— Возьми меч. — На этот раз ему говорила Аззудонна, и голос ее дрожал и прерывался всхлипами.

Зак уронил свой ледяной клинок и схватился за рукоять Блуцидера, но не для того, чтобы забрать его у Галаты, а просто чтобы поддержать его вес в ее дрожащих руках.

Однако ее руки тут же опустились, безвольно повиснув на изломанной груди.

— Авернил! — закричал Зак.

— Сзади тебя! — предупредил Аззудонна.

Зак вскочил и развернулся, держа Блуцидер в левой руке и призывая Солардис в правую, чтобы встретить атаку птицеподобного демона.

Ярость наполнила его, когда он подумал о своей подруге, неподвижно лежащей позади него. Он провел своими клинками быстрый и разрушительный двойной взмах, удар слева, Блуцидер пронесся поперек, а сразу за ним последовал удар справа от Солардиса.

Он протиснулся мимо израненного и спотыкающегося врока и бросился вперед, полный ярости —  и чего-то еще, что он только что понял.

Он почувствовал что-то от меча Галаты, что-то успокаивающее и уверяющее, говорящее ему, что все в порядке. Едва ли даже задумываясь о движении, Зак взмахнул клинками, вкладывая Блуцидер в свою ведущую руку, в правую.

Он не взывал ни к какой богине, но он тоже впал в транс, прыгая и кружась, нанося удары клинками, бегая, ориентируясь только на того врага, который был ближе всего.

Всякий раз, когда он наносил удар, он не останавливался, чтобы продолжить, а просто продолжал двигаться к следующей цели, собирая раненых демонов на своем пути.

Он мог чувствовать их ненависть, но также и их боль, когда Блуцидер сильно вгрызался в плоть демонов, а сияние Солардиса пожирало их. Солнце и лед. Противоположности, и все же с одинаковым эффектом.

Сосредоточенная на нем, эта преследующая толпа демонов, казалось, даже не замечала, что теперь они бежали в радиусе действия духовных стражей жрецов Авернила, что жалили их и били с каждым шагом.

Зак повернулся к ближайшему, похожему на лягушку существу, и разрубил его серией ударов, которые оторвали ему руку и почти снесли голову, хотя у него не было настоящей шеи, которую можно было бы отрубить.

Только тогда он полностью вернулся в настоящее, словно выйдя из транса, подаренного ему духом Галаты. Он бросил взгляд на нее, которую теперь поднимали несколько каллидийцев, и по неподвижности ее тела понял, что она действительно ушла.

Галата отдала свою жизнь, чтобы убрать гористро с поля боя, и теперь каллидийцы почтили это, добив этот отряд демонов, выступивших против них.

Когда их враги были уничтожены, Авернил приказал перестроить каре, а Закнафейну снова возглавить его спереди по центру.

Зак посмотрел вниз на Блуцидер, ошеломленный всем этим.

— Паладин подарила тебе свой меч в качестве предсмертного желания, —  сказала ему Аззудонна, подбегая к основным силам эвендроу. — Владей им хорошо!

— Я не паладин!

— Блуцидер выбрал тебя, Галата выбрала тебя, иначе меч не позволил бы тебе сейчас держать его, —  сказал Аззудонна. — Это священный клинок.

— Я не ученик Эйлистри!

— Кто может сказать? Кто может знать, что находится в сердце Закнафейна?

— Ты знаешь.

Аззудонна улыбнулась сквозь слезы.

— Ты заявляешь о своих убеждениях своими действиями, а не просто словами, любовь моя, —  сказала она. — Блуцидер знает твое сердце, как и Галата, как и я. Теперь мы идем, сражаться и умирать, если этому суждено

случиться.

— Вперед!-крикнул сзади Авернил, и взгляд Зака вперед объяснил отчаяние в голосе священника.

На данный момент многие враги, демоны и дроу и даже рабы Мензоберранзана, устремлялись в их сторону, а над головой летали заклинания.

Зак побежал дальше, прокладывая путь, но вражеская линия была слишком далеко впереди, он знал, и он и каллидийцы не вырвутся на свободу.

Затем он воспрянул духом, потому что они больше не были одни.

Знамена Бэнр развевались над отступающими отрядами, которые пробивались сквозь ближайших врагов, чтобы присоединиться к каллидийцам.

— На Базар и на юг, к дому Бэнр! — крикнул им Зак, когда они приблизились.

— Закнафейн? —  раздался возглас явного удивления, и Зак узнал в лидере союзных войск мастера оружия Энджрела Бэнра.

— Приятно познакомиться! —  крикнул он.

— Посмотрим, —  ответил Энджрел.

И так начался долгий и опасный путь объединенных сил —  Бэнр, Богохульников и Каллидийцев —  которым предстояло пройти больше мили по извилистым дорогам, прежде чем они достигли бы ворот Дома Бэнр.

Зак был ветераном многих сражений, но даже если бы он им не был, ответ перед ним был очевиден: многие не смогут это сделать.

Энтрери прокладывал путь через Дом Меларн, двигаясь достаточно далеко впереди Громфа и Кэтти-Бри, чтобы незаметно расправиться с любыми проходящими стражниками до того, как двое его спутников появятся в поле зрения, и передавая новости о больших силах Меларни в боковых коридорах и комнатах.

Громф стучал в каждую дверь, мимо которой они проходили, своим посохом, устанавливая на них магический замок.

— Произнеси имя великанши в Главной башне, и двери откроются тебе, — прошептал он Кэтти-Бри. — Не сделаешь этого, и тебе придется выбить дверь, чтобы пройти.

Волшебник и Кэтти-Бри завернули за угол и обнаружили женщину-меларн, лежащую на полу. Позади нее был открытый дверной проем, а за ним стоял Энтрери, сигнализируя им, что боковая комната довольно велика и не пустует.

Громф произнес заклинание, создав бестелесное глазное яблоко, парящее в воздухе перед