Город Бездны - Аластер Рейнольдс

Уже собираясь покинуть площадь, я увидел, как из мрака появляется рой ярко разряженных прохожих, сопровождаемых домашними животными, роботами-слугами и «левитирующими» камерами, – ни дать ни взять процессия средневековых святых в окружении херувимов и серафимов. Мимо меня прошествовала пара бронзовых паланкинов размером не больше детского гробика, украшенных в стиле барокко. За ними двигалась модель построже – серый шкаф с острыми кромками и крошечным зарешеченным оконцем спереди. Манипуляторов у него не было. Доносился натужный шум каких-то механизмов, за паланкинами тянулись хвосты жирных выхлопов.

У меня созрел план, правда не слишком надежный. Я затесываюсь в толпу и пытаюсь выяснить у прохожих, не знает ли кто-нибудь Зебру. А затем придумаю, как добраться до нее, даже, если придется, «уговорю» одного из них подвезти меня на фуникулере.

В этот момент шествие остановилось, и человек с головой-полумесяцем извлек из кармана шкатулку с флаконами «топлива грез». Его движения были очень осторожными, – казалось, он хочет скрыть ящичек от чужих глаз и одновременно показать его своим участникам процессии.

Я шагнул в тень и с удовольствием отметил, что на меня пока никто не обращает внимания.

Другие члены группы столпились вокруг него. Я заметил тусклый блеск свадебных пистолетов и других устройств подобного назначения, украшенных не менее вычурно. Мужчины и женщины оттягивали воротники, готовые вонзить себе под кожу сталь. Два «детских» паланкина присоединились к остальным, но серый паланкин начал огибать толпу. Я заметил косые взгляды некоторых участников шествия, ожидавших своей порции «топлива».

Человек в сером паланкине не был одним из них.

Я убедился в этом, когда он остановился, передняя дверца со скрипом распахнулась, выпустив из петель струйки пара, и из нее неуклюже выбрался пассажир. Кто-то вскрикнул, указывая на него, и в тот же миг вся толпа отпрянула, в том числе и миниатюрные паланкины, а кто-то бросился прочь.

С ним происходило нечто ужасное.

Глядя на него с одной стороны, можно было обмануться. Нагое тело казалось столь же вызывающе красивым и юным, как у любого участника процессии. Но с другой стороны его покрывала блестящая короста, из которой, пронзая плоть, тянулись бесчисленные тускло-серебристые волокна. Они достигали фута длиной и окутывали тело серой вуалью. Волоча ноги, человек побрел вперед.

Каждый шаг сопровождался нежным шелестящим звоном колышущихся волокон, словно они были изо льда.

Человек попытался заговорить, но из перекошенного рта вырвался лишь мучительный стон.

– Сожгите его! – крикнул кто-то в толпе. – Ради всего святого, сожгите!

– Бригада уже на подходе, – отозвался другой голос.

Человек с головой-полумесяцем осторожно приблизился к бедняге и покачал у него перед лицом полупустым флаконом:

– Ведь ты этого хочешь?

Зачумленный что-то пробормотал. Судя по всему, он рискнул оставить у себя имплантаты, но недостаточно позаботился о своей безопасности. Возможно, выбрал дешевый паланкин, который оказался негерметичным в отличие от более дорогих моделей. А может, приобрел его, уже будучи зараженным, потому что надеялся остановить течение болезни, оградив себя от дальнейшего контакта с окружающей средой.

– Вот. Бери быстрее и уходи. Оставь нас в покое. Бригада скоро будет здесь.

Человек с головой-полумесяцем бросил ему флакон. Зачумленный метнулся вперед, чтобы поймать его здоровой рукой, но не успел. Флакон разбился, и «топливо» растеклось по тротуару.

Продолжая движение, человек упал, почти ткнувшись лицом в алую лужицу. Часть волокон сломалась, образовав облачко серой пыли, и недужный застонал – то ли от удовольствия, то ли от боли. Зачерпнув скрюченными пальцами здоровой руки несколько капель «топлива», поднес его ко рту. Остальные смотрели на него через объективы, замерев от ужаса и любопытства. Зрелище привлекло несколько посторонних. Они тоже наблюдали за конвульсиями и внимали стонам больного, словно посетили экзотическое театральное действо.

– Это особый случай, – произнес кто-то. – Я никогда не видел подобного рода асимметрии. Как думаешь, мы не слишком близко стоим?

– Ты это непременно узнаешь.

Человек все еще корчился на земле, когда с площади прибыла упомянутая бригада. Сомневаюсь, что ей пришлось проделать долгий путь. Группа техников в скафандрах толкала перед собой громоздкую машину, похожую на гигантский паланкин с распахнутой дверцей, украшенную выпуклым значком «биологическая опасность». Не обращая на них внимания, зачумленный продолжал собирать капли драгоценного зелья – даже в тот миг, когда машина, гудя, накрыла его и захлопнула дверцу. Техники двигались с быстротой и точностью отлаженных механизмов, переговариваясь между собой скупыми жестами и шепотом, создающим странный контраст со стуком и гулом машины. Толпа молча наблюдала за ними. Я заметил, что пузырьки с «топливом грез», пистолеты и шприцы исчезли, словно их и не было.

Когда техники откатили «паланкин», на тротуаре не было ничего. Один из чистильщиков деловито подметал площадку чем-то похожим на помесь швабры с миноискателем. Взмахнув прибором еще несколько раз, он поднял большой палец, и бригада, обступив несмолкающую машину, вернулась в здание.

Участники шествия какое-то время оставались на месте, но случившееся явно заставило их изменить планы на вечер. Один за другим они садились в свои фуникулеры, лишая меня шанса втереться к кому-нибудь в доверие.

И тут я кое-что заметил на тротуаре, возле того места, где стоял человек с головой-полумесяцем. Вначале я принял этот предмет за флакон с «топливом грез». Но, поспешив незаметно приблизиться – пока мою находку не обнаружил кто-нибудь еще, – понял, что это экспириенталия. Очевидно, «полумесяц» потерял ее, доставая свою шкатулку.

Опустившись на колени, я поднял экспириенталию. Это была тонкая черная палочка с маркировкой в виде крошечной серебряной личинки на конце.

Такие же я обнаружил у Вадима вместе с запасом «топлива грез».

– Таннер Мирабель?

В голосе звучал лишь намек на любопытство.

Я обернулся. Человек, который произнес эти слова, был невысок ростом и одет в темное пальто, по минимуму – необходимому минимуму – отдающее дань уважения моде Полога. Мрачное невыразительное лицо, как у гробовщика, который узнал скверную новость. Но его поза говорила о готовности к бою, а на шее играли мускулы.

Кем бы он ни был, с ним не стоит шутить.

– Я из службы безопасности, – продолжал он тихо, еле шевеля губами, – знал, что мое внимание приковано к нему. – Вооружен нейротоксическим оружием, которое убьет вас в течение трех секунд совершенно бесшумно и незаметно для окружающих. Вы не успеете даже моргнуть.

– Спасибо за предупреждение, – перебил я.

– Вы уже поняли, что я специалист в своем деле, – продолжал он, кивком подчеркивая собственные слова. – Меня, как и вас, учили убивать наиболее эффективными способами. Надеюсь, теперь, когда у нас обнаружились общие интересы, мы сможем спокойно обсудить ситуацию.

– Я не знаю, кто вы и чего хотите.

– Вам незачем знать, кто я. Даже если я представлюсь, мне придется солгать. Так какой в этом смысл?

– Справедливо.

– Вот и прекрасно. В таком случае зовите меня Пранский. Что касается остального, то все просто: я здесь для того, чтобы проводить вас к одному человеку, который желает с вами встретиться.

– А если я этого не желаю?

– Как вам будет угодно. – Он продолжал спокойно и тихо, тоном послушника, читающего требник. – Но тогда придется смириться с дозой тетрадоксина, способной убить двадцать человек. Разумеется, я не исключаю, что биохимия ваших мембран несколько иная, чем у обычного человека или высокоорганизованного позвоночного. – Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Но боюсь, убедиться в этом вы сможете только на личном опыте.

– Пожалуй, я не стану рисковать.

– Разумное решение.

Пранский коротко махнул ладонью в сторону овального водоема с парчовыми карпами, который был фокусной точкой данного крыла здания, указывая мне направление.

– Не слишком задавайтесь, – заметил я, удерживая позицию. – Вам не мешает узнать, что я тоже вооружен.

– Я знаю. Если хотите, могу даже сообщить вам характеристики вашего пистолета. А заодно вероятность, с которой я погибну от ледяной пули прежде, чем вколю вам тетрадоксин. Боюсь, правда, что эта информация вас не обрадует. Замечу также, что в данную минуту ваш пистолет находится у вас в правом кармане, чего нельзя сказать о вашей руке. Следовательно, ваши возможности несколько ограничены. Продолжим?

Я шагнул вперед:

– Вы работаете на Рейвича?

Впервые на его лице появилось нечто, указывающее на отсутствие полного контроля над ситуацией.

– Никогда о нем не слышал, – раздраженно ответил он.