Право на рождение. Дилогия (ЛП) - Габриэль Зевин

— Бабушка говорит, что это древний рецепт Ацтеков. Они давали его солдатам, перед сражением. — Затем она сказала, что если мне интересно, мне следует расспросить одну из пожилых женщин или Тео, который интересовался всем этим шоколадным фольклором.

— Это фольклор или правда? — спросила я.

— И то, и другое, — ответила она. — Ну, Аня, я положила твою одежду в шкаф.

Она показала мне душ. Желая быть хорошим гостем, я спросила ее об ограничениях воды. Луна поморщилась.

— Нет, Аня, — терпеливо сказала она, — мы ведь живем в дождевом лесу.

***

После обеда Тео отвел меня на экскурсию по ферме. Он показал мне огромные питомники, где росли молодые деревца какао, и открытые здания, которые использовались для просушивания созревших бобов перед продажей. В сад мы зашли в конце. Он был довольно темнистым и сырым, потому что находился под навесом дождевого леса. Тео сказал мне, что для роста какао требует тени и сырости как в тропическом лесу. Очевидно, что я никогда не была в какао-саду, и конечно никогда не видела стручок какао вблизи. Некоторые листья были пурпурными, но у многих начал меняться на зеленый. Белые крошечные цветы с розоватой сердцевиной группами усеивали ветви.

— Какао — единственное цветущее и плодоносящее растение в это время года, — сообщил Тео. Сами стручки были немного меньше моей ладони, но самое главное, что меня удивило — их цвет. Я всегда знала, что шоколад коричневый, но некоторые какао-бобы оказались бордовыми, почти фиолетовыми, другие были золотистыми, желтыми и оранжевыми. Мне они казались фантастическими. Я бы даже сказала, волшебными. Я хотела бы, чтобы и Нетти увидела их, и на секундочку задумалась, а не должна ли была взять её сюда с собой. Конечно, по многим причинам, это было невозможно.

— Они красивые, — не могла не сказать я.

— Правда? — согласился Тео. — Менее чем через месяц их начнут срезать, чтобы не начался процесс брожения.

— Чем сегодня занимаются фермеры? — у них были те же самые мачете, что я видела вчера, а у ног стояли плетеные корзины.

— Они срезают любой стручок, если он выглядит зараженным грибком. В этом ирония какао — оно жаждет воды, но может быть ею же уничтожено. Грибок этот называется Монилия, и даже малое его количество может испортить весь урожай, если его не обнаружить. — Он опытным взглядом проверил ближайшее дерево и указал на желто-зеленый стручок с в белую крапинку и с почернением на кончике.

— Видишь? Вот так выглядит начавший гнить стручок. — Он вытащил из-за пояса мачете и протянул его мне. — Отрежь его. Это сложнее, чем ты думаешь, Аня. Какао-ферма — не женская работа. Эти деревья крепкие. — Тео продемонстрировал мышцы на руках.

Я сообщила ему, что не неженка. Я взяла у Тео оружие. В руках он оказался тяжелым. Я подняла его и принялась лупить растения, а потом остановилась.

— Подожди. Как мне их срезать? Не хочу испортить.

— Под углом, — объяснил мне Тео.

Я подняла мачете и срезала больной стручок. Оставшаяся в моих часть выглядела неровной. Растение это достаточно жесткое. Заниматься этим целый день, наверное, утомительно.

— Хорошо, — одобрил Тео. Он взял мачете у меня и повторно сделал разрез, который я только что сделала.

— Я думала, ты сказал, что я сделала его хорошо.

— Ну, будешь делать лучше, — сказал Тео с усмешкой. — Я поощряю тебя.

— Может быть, мне надо собственное мачете.

Тео рассмеялся.

— Это правда. Выбор мачете очень личный вопрос.

— Почему у вас нет машин, чтобы это делать? — спросила у него я.

— Ay, dios mío! Господи-Господи! Какао противится машинам. Ему больше нравятся человеческие руки и ласка. Глаза же нужны, чтобы заприметить Монилию. Какао ненавидит пестициды. Попытки генетической модификации бобов потерпели поражение. Ему надо бороться за выживание, или какао будет производиться необогащенное. Mi papá раньше говорил, что росло какао 2080-х точно так же как в 1980-х или 1080-х — то есть всегда с трудом, да и сейчас его хлопотно выращивать. Знаешь ли, именно поэтому оно стало незаконным в твоей части света. Я был твёрдо уверен, что именно какао свело моего отца в могилу. — Тео перекрестился и рассмеялся. — Как бы то ни было, я люблю его. Всё, что ты любишь в этом мире, довольно сложная штука. — Тео поцеловал один стручок с громким чмоканьем.

Я отошла от Тео в один из вереницы фруктовых садов, проверяя каждое дерево на признаки грибка. Свет был слабым и это затрудняло работу.

— Здесь! — Воскликнула я когда обнаружила один.

— Подай мне твой мачете.

Тео передал. Я повторила стремительное размашистое движение, какое видела прежде, и отрезала, как мне казалось, достаточно ровно.

— Уже лучше, — сказал Тео, но снова переделал разрез.

Мы продолжили шагать по саду. Я выискивала признаки Монилии, затем подзывала Тео отрезать ее. Тео очень серьезно относился к какао и меньше болтал, чем в поездке на ферму Гранья Манана предыдущим днем. Здесь он был другим человеком и я нахожу его гораздо попроще, чем паренька из грузовика. Когда мы направились в сторону дождевых чащоб в сторону плантации, сады становились все темнее и влажнее. Было странно, что эти деревья, эти разрозенные цветущие деревья могут быть источником многих проблем в моей жизни, а я никогда прежде не видела их даже на картинке.

Три часа спустя мы успели обработать только очень малую часть сада, но Тео сказал что нужно вернуться к ужину.

— Тео, — начала я. — Я не понимаю кое-что, что ты мне сказал раньше.

— Да?

— Ты сказал, что причиной, по которой какао стало незаконным, это потому что какао трудно выращивать?

— Да. Это правда.

— Там, откуда я, нас учили кое-чему другому, — сказала ему я. — Главной причиной запрета какао стала его опасность для здоровья.

Тео остановился и посмотрел на меня.

— Аня, где ты слышала такой бред? Какао весьма полезно! Наоборот! Оно полезно для сердца, глаз, артериального давления и всего остального.

Его лицо покраснело, и я испугалась, что оскорбила его, поэтому пошла на попятную.

— Я имею в виду, очевидно, что это всё гораздо сложнее. Мы ещё учили, что крупные американские продуктовые компании находились под давление таких вредных продуктов и они пошли на уступку и перестали изготовлять шоколад. Причина в том, что шоколад богат калориями и вызывает зависимость. Основное население было повёрнуто на шоколаде. Они думали, что он опасен. Папа всегда говорил, что волна отравлений подняла этот вопрос. — Да, папа говорил так. Я об этом даже не думала до фиаско с Гейблом Арсли. — И это привело к жесткому контролю за какао как за наркотиком, и даже его возможному запрету.

— Аня, даже дети малые знают, что шоколадная отрава была придумана богатыми мужчинами, владевшими пищевой промышленностью. Причина, по которой они прекратили изготовление шоколада, была в том, что какао тяжело выращивать и тяжело перевозить, а ресурсы становились всё дороже и дороже. Для пищевых компаний было легче выйти из какао-бизнеса для получения чистой прибыли. Всё для капитала. Так было всегда — всё ради капитала. Это так просто.