Братья - Селим Ялкут

Решено задержать грека по имени Аристид, обыскать его харчевню и постоялый двор. Жискар взял солдат, и мы отправились. Грек спрятался за бочками с вином в погребе, там его и нашли. Жилище, харчевня, гостиница и склад были подвергнуты досмотру.

Сейчас мы в тюрьме. Меня усадили удобно для письма. Привели грека. По виду — большой хитрец, хоть выглядит жалким и испуганным.

Начал Жискар. — Расскажи, что знаешь. Мы учтем, если расскажешь честно. Этим облегчишь свою участь.

Грек хотел встать на колени, но Жискар не позволил. — Стой, как стоишь. И не пытайся нас обмануть. Тебя знают в Константинополе?

— Разве это запрещено?

— Нет. Пока соблюдаешь законы и не причиняешь нам зла.

Грек вновь попытался опуститься на колени. — Жискар взял со стола плеть. — Становись, если торопишься. Потом продолжим.

Грек испуганно прижался к стене.

— У тебя жил человек, которого мы разыскиваем.

— Клянусь, нет. Я знаю многих. Я веду дела. У меня есть разрешение на торговлю. Нет ничего недозволенного. Я исправно плачу налоги.

— Я спросил не про это…

— Люди приходят. Кто, не знаю. Они платят…

— Одного мы задержали. Сказал, что шел от тебя. Ночью, крался, как вор.

— Ничего не знаю.

— Что ты велел ему?

— Ничего, клянусь.

— Не клянись. Отвечай. Ты поручил этому человеку, устроить пожар?

— Не знаю. — Грек забился в истерике — Он пришел сам. Я дал ему жилье.

— И что нужно для поджога. Хочешь, чтобы он подтвердил? А ты получишь этой плети, для начала, чтобы не лгал. Потом остальное. Эй, стража…

— Не нужно. — Заторопился грек. — Это не я. Варсофоний. О чем они говорили, не знаю.

— Пиши. Ничего не пропускай. — Обратился ко мне Жискар. — Пусть этот Варсофоний прочтет. Послушаем, что он скажет.

— Нет… Да… — выкрикивал грек, размазывая слезы.

— Записал? А теперь… про масло ты тоже не знаешь?

— Какое масло?

— Которое ты поручил отнести в храм. Отвечай. Плеть, вот она.

— Не знаю. Клянусь…

— Не клянись… Кто?

— Не бей, прошу. Человек принес, сказал, передать.

— Кто?

— Не знаю. От Варсофония.

— Кому?

— Я знал одного, зовут Лютеций.

— Дальше. — Приказал Жискар.

— Моя служанка Магдалена. Она нравилась франку. Он согласился передать масло.

— Кто эта женщина? — Спросил Артенак.

— Дочь одного купца. Мы вместе ездили по торговым делам.

— Любит этого франка?

— Не знаю. Она делает, что хочет. Она не понимает.

— Ты хочешь сказать, она не в своем уме?

— Да и нет. Она делает, что хочет.

— Ладно. — Вступил Жискар. — Кто в нашем городе умеет пользоваться отравой?

— Не знаю.

— Ты здесь давно. Должен знать.

— Клянусь, нет.

— Ты хотел отравить принца Юсефа. Мы отправим тебя в Дамаск, там найдут, как развязать твой язык…

Грек рухнул на колени, Жискар ногой оттолкнул его. Грек отполз в угол, закрыл голову руками, ожидая побоев.

Теперь вступил Артенак: — Ты давно в Иерусалиме, и знаешь, мы должны поступить с тобой по закону. Твои люди у нас. Они подтвердят. Ты намеренно послал в храм порченое масло. У тебя жил человек, которого мы задержали за попытку поджога. Ты участвовал в этом. Для правосудия достаточно. Кроме того, подозреваем, ты виновен в попытке убийства и отравления. За все получишь у нас, что заслужил. А потом выдадим тебя в Дамаск, там с тебя медленно сдерут кожу. Но можем оставить тебя здесь. Наша тюрьма лучшее место для тебя. Хорошо подумай, что можешь рассказать.

— Ты знаешь, что это? — Жискар поднял с пола мешок и вытряхнул на стол груду разноцветных тряпок: черных, белых, желтых…

— Не знаю, клянусь…

— Опять лжешь. Это твои. В Константинополе одевают такие на голову, чтобы скрыть седину и выглядеть моложе. Так красят только там. — Жискар разбросал парики по столу.

— Клянусь… — Грек начал и осекся. — Жоффруа брал у меня для своей жены. Потом еще…

— Что говорил?

— Ничего. Он платил и брал.

— Ладно. На сегодня достаточно. А сейчас получишь, что полагается. — Жискар кликнул стражника и протянул ему плеть. — Не слишком старайся. Он нам еще нужен. Двадцать ударов, с него хватит. — А ты, — он обратился к греку, — вспоминай. Это облегчит твою участь… Начинай…

— А теперь. — Стражник закончил работу, положил плеть и удалился. Жискар подошел к греку и даже присел около него. — Говори, что получил от Жоффруа?

— Не знаю. — Заметался грек.

— Знаешь. Так или нет?

— Так. — Заикаясь, пробормотал грек. Только… не нужно больше…

— Так и запишем. Был договор с Жоффруа. Открыть здесь торговый дом. Для него, под твоим именем. Так ведь? Чтобы не платить налоги в казну…

— Что, что?

— Сам знаешь. А ты запиши. Этот Жоффруа хотел перехитрить всех и скрыть настоящего хозяина своего товара. Записал? Давай сюда. Ты свидетель, советник.

Артенак

Карина, как всегда, была занята с ребенком. Я был доволен, что она одна, выбрал время именно с таким расчетом. Вот кто встречает меня неизменно приветливо и не забывает оказывать знаки внимания, подобающие моему возрасту.

— Я недавно видела сон. Раймунд может подтвердить, я рассказываю ему свои сны. Вы сидели недалеко от входа в подземелья Храма, где сходятся теперь рыцари для совместной молитвы, вы грелись на солнце, и улыбались. Мне часто снятся сны, я учусь угадывать их скрытый смысл.

— Удивительно.

— Зира сушит травы и дает мне вдыхать их дым, чтобы лучше спалось и не так сильно болело колено. Наверно от этого.

Я перевел разговор. — Знаете, я все чаще вспоминаю прошлое. Я помогал тогда Раймунду. Жаль, мы не смогли уберечь ваш дом.

— И у меня, советник, болит сердце.

— Неужели вам бы не хотелось найти убийц? И воздать им по справедливости.

— Если бы это желание можно было исполнить.

Мы помолчали, и Карина неожиданно спросила. — Вы видели перстень на руке Франсуа? Возможно, Раймунд рассказывал вам его историю. Этот перстень моего отца. Негодяи отрубили ему пальцы. А перстень счастливым образом послужил мне. Благодаря ему, я избавилась от многолетней немоты и снова заговорила…

Да, действительно, Раймунд рассказывал, и перстень я видел на руке Франсуа. А Карина продолжала.

— Мой пасынок Товий видел другой перстень. Он рассказал об этом Раймунду. Перстень с его родины. Потому он привлек внимание Товия… У людей был обычай, обмениваться подарками. Один уезжал, другой оставался. Что если этот перстень получен взамен отцовского?

Я молча слушал.

— Эти люди знают Раймунда. Он — человек доверчивый и не помнит зла, а у тех — хорошая память. Что скажете, советник?

— Его не посмеют тронуть. Кто бы это ни был. Ваш муж под защитой короля…

— Пусть так, но я хотела бы сама суметь защитить мужа. Нам есть, чего опасаться. — Карина глянула на меня, и я вновь был поражен проницательности ее взгляда.

— Скажу откровенно. Общение с вами очень интересно. Раймунд — человек прямой. Это мы с вами можем скрасить загадками время досуга.

— Продолжайте, дорогой советник, — рассмеялась Карина, у нее это получилось лучше, чем у меня. — Приятно слышать добрые слова.

— Мне не дает покоя женщина Франсуа. Вы знаете, она исчезла. Пропала.

— Не знала, но теперь буду знать.

— Как и почему? Рядом с ней есть кто-то еще. Раньше я думал, Михаил помог Франсуа отыскать ее. Но это не он. Я расспросил и убедился.

— Тогда кто?

— Не знаю. А теперь поглядите. Мы захватили некоего грека. Купец и трактирщик — большой пройдоха. Вы, я думаю, слышали, эта Магдалена жила у него. Я незаметно побывал в ее комнате, пока Жискар со своими людьми обыскивали склад. Там нашлась партия париков. Крашеная овечья кожа. Модницы в Константинополе натягивают такие на голову, чтобы спрятать седину. А вот, что я нашел. Парик, как видите, ярко желтого цвета. Я выкрал его из-под носа Жискара. Потому что хотел показать этот парик вам.

— Мне? Зачем?

— На городской площади несколько раз встречали рыжую женщину. Она, возможно, связана с исчезновением людей. Неужели это Магдалена? Трудно предположить, но, как видите…

Карина взяла парик. — Выглядит нарядно. И скрывает лицо.

— Да. От правосудия.

— Я понимаю, советник. Очень интересно.

— Скажу больше. Раймунд, по моему настоянию, послал своего человека, тот выследил эту рыжую. Но ей удалось скрыться. Рядом с ней оказался мужчина. Не он ли подсказал Франсуа, где ее искать? Если увидите подходящий сон, включите меня в число своих слушателей.