Паутина Света - Сергей Плотников

…сидя в кресле в пятиугольном зале, погруженным в землю на глубину двадцати метров, подросток улыбнулся своим девушкам и, чему-то улыбаясь, сообщил:

— Ну а теперь — наше любимое: планы на будущее!

Интерлюдия 30

Япония, Токио

Скотт Донован и Мари Вуллпес в стране узкоглазых кланяющихся болванчиков

— Моя двоюродная сестра очень любит хрустящую картошку, прямо убивается по ней. — Мари Вуллпес застегнула ремень кобуры «скрытого ношения» и придирчиво поводила плечом: вперед-назад, вверх-вниз — мешает, нет? — И как-то на всю премию купила транспортную коробку с этой рифленой дрянью. Ну, знаешь, такую — целая палета и высотой под два метра?

— Намекаешь на то, как мы отравились теми «свежими» ломтиками рыбы? В том смысле, что пора готовить запасы заведомо-не ядовитой еды? — Отозвался из коридора Скотт Донован, проделывающий ту же операцию, но перед «общим» зеркалом в три раза меньшем, чем то, что в ванной. Как настоящий джентльмен, спецагент, уступил единственное в «квартире» (общежитии? гостинице? Сам черт ногу сломит в этих «японских особенностях»!) помещение, где уважающая себя леди могла вдоволь накрутиться перед столь необходимым ей предметом.

— Нет… хотя мысль не лишена некоторого изящества… Проклятье, никогда не думала, что буду думать о чертовых чипсах с аппетитом! Я о размерах — тогда я мелкая была и залезла внутрь, представляя, что это — мой домик… испытываю дежавю!

Донован хмыкнул, поворачиваясь на голос выходящей из ванной коллеги… и закономерно приложился локтем о «любимый» угол коридора: ну а что вы хотите — если ширина едва метр?

— А вот у меня как-то появляются воспоминания о собачьей будке. Изнутри — очень похоже, только вместо красивого французского слова у меня на ум приходит красивое греческое…

— Какое-какое?

— Греческое. Клаустрофобия!

— Эй, Скотти, потише. — На два тона ниже прошипела Вуллпес, протискиваясь мимо напарника к ящику для обуви. Не то, что бы Донован был таким уж качком — скорее внешние параметры у него были довольно средние, если говорить о комплекции, но разойтись тут можно было только обтирая стены спинами, а противоположной частью тела… ну, вы поняли. Поскольку «хорошая квартира для старших офицеров» вся имела подобные габариты, довольно интимная сцена повторялась раз за разом… чем не повод для укрепления неформального общения? — Тут и так стены из картона… из гипсокартона, нечего лишний раз нашу квартирную хозяйку нервировать. По-английски, она, конечно, не бельмеса, но уж медицинский термин на слуху опознать много ума не надо. Она опять будет кланяться и извиняться, извиняться и кланяться, а лет ей больше, чем моей матери, и я опять буду чувствовать себя как палач на пытке!

Ах, да! Еще одна местная «фишечка» — как может официальное общежитие (или все-таки гостиница? Или дом с квартирами?) для офицеров полиции быть а) в частной собственности и б) при этом владельцами (и обслугой) является семья, которая вот уже 160 лет предоставляет именно эту услугу (не смотря на то, что, очевидно, дом уже не раз перестраивался)? Клочек территории в собственности у владелицы по американским меркам был крохотный, но при этом его удачное расположение совсем даже не на окраине Токио могло если не озолотить хозяев земли, то реально состоятельными людьми они стали очень быстро — хоть обычную гостиницу построй, хоть ресторан-кафе, хоть еще что… но потомки вслед за предками продолжали оказывать услуги только офицерам полиции за не такой уж большой фиксированный кошт. WTF? Сталкиваясь с некоторыми аспектами жизни и культуры, в которую спецагенты ФБР успешно «погружались» с конца лета, Скотт все больше понимал, какая пропасть недопонимания лежит между простым японцем и простым американцем… а, самое главное, это иррациональное «восточное культурное поведение» оказалось на редкость заразной штукой! Не далее, как в прошлую субботу местный отдел «мистической» полиции буквально вытащил «дорогих гостей» на своеобразный прием-междусобойчик, где Донован повстречал американского же инструктора «по работе со спецсредствами»… «очнулись» два белых человека только сделав друг другу по десятку уважительных поклонов и оттараторив обязательный «список вежливости» вроде «как ваше здоровье, Смит-сан?» «я рад вас видеть Донован-сан!»… тьфу. Только понимание того, что их станут считать еще более варварами, чем ранее, не позволило пришедшим в себя потомкам европейской цивилизации заржать на весь банкетный зал… Впрочем, наверняка проколов они допустили массу — как обычно… и вообще, как подозревал спецполицейский, их притащили на прием в качестве tsepnoy medved, как раньше рисовали в комиксах про «вечеринки» русских комми… то есть втихаря поржать! Суки… и, главное, не прикопаться — внешне все до омерзения цивильно…

— Э-эй, Дон, о чем задумался? — Постучала как в дверь согнутым указательным пальчиком в лоб напарнику Мари.

— О взаимопроникновении культур и культурном же диалоге наций. — Отвлекший Донован всегда начинал строить вот такие вот словестные конструкции, что весьма не любило его начальство — но терпело: в остальном агент был хорош. Вот теперь и думай — ты попал в эту псевдоевропеизированную жопу мира не из-за того, что непроизвольно «сумничал» в каком «высоком кабинете»… И, кстати, о высоком! Агентесса открыла дверь, выпуская коллегу, и тот выйдя на внешнюю лестницу (а вот это действительно походило на нью-йорские общаги) обозрел впечатляющий вид… да не городской пейзаж, блин, а напарницу! Мари, попавшая туда, где приключались герои ее любимых детских мультиков, в последнее время перестала сдерживаться и отрывалась по полной. Нет, в рамках приличий и здравого смысла… но ей-ей, на самом краю! Но — начальство было далеко (и КАК БЫ не при делах), и одернуть «впавшую в детство» (по внутреннему ворчанию Донована, в слух он ни раз не решился сказать) напарницу было решительно некому.

Итак, Мари Вульпес, вид сзади: курточка-пиджачок (предрождественская неделя! Даже в Токио погода не балует теплом, иногда посыпая «радостных» прохожих мелким, быстро тающим снегом.), вполне пошедшая какой-нибудь офисной курице на ресепшене (вот только хрен она, курица, такую фигуру иметь сможет!), под ним снежно-белая рубашка (и пистолет под полой, но его не видно), почти офисного же вида юбка (не такая обтягивающая… и чуть длиннее, чем обычные «наклоняться нельзя»), черные чулки (к счастью — без «шва») и… туфельки, блин! Каблук, правда, нормлаьный — короткий и широкий, даже бегать можно… но как можно идти в этом на операцию?! О, женщины… а еще у них глаза на затылке!