Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются - Вересень Мария

Велий высунулся из себя и разъяренно взревел:

— Опять думаешь не о том, о чем надо?!

Я испуганно вскинула руки, представила огромную книгу, которую воображение превратило в серебристые ставни, схватилась за створки руками и с любопытством выглянула, распахнув.

Поперек горницы проблеснула серебристая магическая сеть.

— Стойте! — крикнула я подругам; оказавшимся с другой ее стороны, и подула на сеть, та стала отодвигаться к кухне. — Черт! Как же ее развеять-то? Не подходите сюда! А то она на вас схлопнется! — и тут меня осенило: — А не буду я ее развеивать! Мы ее схлопнем, и все!

Я спрыгнула со стола и стала нахально рыться в вещах Велия, достала бусы из чешуи дракона и бросила в сеть, та проглотила добычу, сверкнув серебристыми нитями.

— Зачем ты их швырнула? — спросила Алия, с опаской входя в горницу.

— В них присутствует магия, на которую рассчитана сеть. Велий, когда в себя придет, сам от сети избавится. А пока пусть полежит себе в углу.

— Как они? — Мавка подбежала к магу и вампиру. — О, вроде бы порозовели! А когда очнутся?

— А я почем знаю! Будем ждать. Сеть-то мы сняли, а эта штука скорее всего была настроена не только удерживать, но и парализовывать. А когда действие этого заклинания кончится, можно только гадать.

Друзья в сознание не приходили, нет, вид у них стал более здоровым, казалось, они просто глубоко спят, но добудиться было невозможно. Геронтий заехал ближе к вечеру, посочувствовал, снова намекнул, что можно попросить помощи у Конклава магов или переслать сообщение в Школу, но мы опять твердо отказались.

— Вечер наступает, — хмуро проговорила Алия, — скоро этот упырь появится.

— Нужно срочно что-то придумать. — Я походила по комнате.

— Надо просто дерево потолще найти, чтобы упырь до утра его грыз! — пискнула Лейя. Алия снова взялась за приготовления, полезла в свой сундук, нырнув в него так, что наружу торчал один зад, слышался лязг и бурчание лаквиллки:

— Этот маловат, этот кривоват, этот недостаточно грозный… Мавка, послушав Алию, стала демонстративно распеваться, тренируясь на чашках, которые, лопаясь, стреляли осколками. Я посмотрела на подруг, фыркнула и, надев сапоги, ушла в ближайший лесок, подняла в воздух пару деревьев, посмотрела на небольшую воронку в земле и посчитала тренировку законченной.

Ближе к ночи Алия, обвешанная оружием, как дура цацками, пыхтела, прыгая у ворот, разминая ноги. Я спросила:

— Ноги разминаешь, бежать готовишься?

Девица обиделась. Лейя влила себе в рот сырое яйцо, пояснив, что для голоса, и мы приготовились к встрече.

Тишина казалась звенящей. Покойники выходить не торопились, зря Алия боялась, что они будут под ногами мешаться, когда она умертвие будет в бараний рог сворачивать. Прошла, казалось, целая вечность, пока не послышался наконец какой-то странный шум.

— Как крылья, — прошептала Алия. — Птицы, что ли?

— Какие птицы ночью? — Я задрала голову вверх и вздрогнула: по небу плыла огромная черная туча. Мне захотелось срочно зарыться в землю. Алия со скрежетом достала из под ближайшего надгробия спрятанный заранее громадный бердыш с таким широким лезвием, что на нем можно было яичницу на дюжину человек пожарить. Хекнув, Алия подняла его над головой, мы с Лейей пригнулись, не зная, в какую сторону ее сейчас потащит эта железяка.

— Только появится, так голову ему и оттяпаю! — с гордостью сообщила дева, стараясь держать свой бердыш лезвием вверх. Туча стала кружить над нашими головами, и только когда она разразилась хриплым карканьем, мы поняли, что это…

— Вороны! — заорала Лейя, прикрывая голову. — Сейчас они нам все обкакают!

В эту минуту из леса вылетела волчья стая и стелющимся серым платком стала приближаться к воротам.

— Вот песий выродок! — выругалась Алия. — Как же он волков-то на это дело подбил?!

В середине стаи на дьявольском коне скакал чернокнижник, время от времени выкрикивая:

— Книгу!

— Что с живностью-то делать будем? — запаниковала я, глядя на приближающуюся стаю. Алия истерически хихикнула:

— А это и не живность! Этот упырь всех сдохших волков из окрестных лесов поднял!

— От чего сдохших? — Я попятилась. — Если от бешенства, то меня это тоже не устраивает!

— А вороны тоже неживые? — пропищала Лейя. — Значит, помета не будет?

— Да плюнь ты на свою прическу, парни все равно этого не оценят! — прикрикнула я на мавку. — Ой! — Волки стали протискиваться между прутьями. Выглядели они мерзопакостно: шкура висит клочьями, видны даже червяки, деловито копошащиеся в полуразложившейся плоти.

— Ай! — присоединилась ко мне Лейя. — Это хуже помета!

— А я еще знаю про трупный яд, — некстати вспомнила я. Алия одарила меня диким взглядом и, пытаясь поднять наш боевой дух, гаркнула:

— Ну все! Дальше отступать негоже, за нами… — Она осеклась, упершись спиной в стену дома. — Хотя можно пятиться еще до нужника, — неуверенно добавила она, глядя, как ворота распахиваются и умертвие врывается на кладбище.

— Я не хочу отстаивать потом и кровью какой-то нужник. — Я взмахнула руками, и волков отнесло обратно к воротам. Чернокнижник даже не затормозил! Махнул своей черной железякой, мы с воплем присели, меч оставил глубокую щель в бревнах и начисто срезал верхнюю устрашающую часть корявой железяки Алии, хотя девица не растерялась и со всей силы шарахнула древком чернокнижнику по лбу. Тот попытался использовать меч вместо косы, а нас вместо пшеницы. Я успела хлопнуться на землю, надеясь, что со своего чертова скакуна он так низко не нагнется, и ящерицей поползла прочь. Лейя затянула вой, и волков, которые обрадовались тому, что мы встали на четвереньки и поползли им навстречу, разнесло в клочья.

Алия что-то кричала, пытаясь стряхнуть с себя ошметки от шкуры, гнилого мяса и кишок. Сзади застучали копыта, злорадно захохотали.

Наверное, он так и гонял бы нас вокруг дома до самого утра, но вороны, которым надоело смотреть на это безобразие, пошли в решительное наступление. Стали входить в штопор и пытаться пронзить нашу троицу своими острыми клювами. Стало страшно. Мавка вскрикнула, зажимая глубокую царапину на руке, меня ударило в плечо, и левая рука как отнялась. Алия выругалась.

— Надо бежать отсюда! — проговорила она, задыхаясь. — Давайте на василиска, он каменный, подгрызть его нельзя, а от воронья уж как-нибудь!

— Сейчас. — Я поморщилась и махнула одной рукой. Половина каркающей тучи взорвалась и осела на нас перьями. — Теперь бежим!

Мы собрали последние силы и со всех ног побежали к ограде.

— Черт! — От слабости взбираться по василиску было тяжело, чернокнижник ширкал по каменному монстру, пытаясь оттяпать нам ноги.

Оставшаяся часть воронья медленно кружила над головами, истязая наши уши хриплым карканьем. Лейя распугивала ее своим истошным плачем. Я пыталась разглядеть свое раненое плечо. Рука до сих пор не желала повиноваться.

— Вот черт! — выдохнула я, осмотрев наконец рану.

— Сейчас туда попадет трупный яд, умрун будет доволен! — ревела Лейя, зажимая свою царапину. Я ей с чувством подпевала. Алия перестала запускать стрелы в воронье и чернокнижника, повернулась к нам и, хлопнув себя по ляжкам, захохотала, что никак не вязалось с нашим плачевным положением:

— Ну вылитые баньши! Воете, все в кровище и перьях! Да подавись ты! — Она перегнулась через каменный гребень и швырнула бесполезным луком в чернокнижника. Стрелы у нее кончились, а от проклятого умру на они и вовсе отскакивали. Мы с Лейей перестали стонать и уставились друг на друга. Сначала тихо хихикнули, а потом зашлись в диком смехе. Видимо, к нам пришла тихая старушка истерика.

— Ха-ха! — рыдала я от смеха, держась за живот. — Теперь наше кладбище и вправду Упырское, луна, потроха на памятниках. Вороны тучей кружат! Ой, не могу! И три хранительницы на василиске, все в крови! А внизу упырь в расцвете сил и здоровья! На упырском коне!