Горный хребет (ЛП) - "Bronze Star"

Пока королевский флот направлялся к Пайку, Виктарион размышлял над текущим сценарием. Он не был дома много лет. Единственным контактом, который у него был со своим народом, были дружеские отношения, которыми он делился со своими товарищами-легионерами из Железнорожденных. Виктарион всегда намеревался в конце концов вернуться.

Кто бы мог подумать, что я вернусь с сонмом жителей зеленых земель?

У Викториона были очень смешанные чувства по поводу происходящего в то время. С одной стороны, он был на стороне победителей в этой войне. С другой стороны, его семья была на проигравшей стороне. Судя по тому, как легко Железный флот пал у Сигарда и Фэйр-Айла, триумф Королевской армии был почти гарантирован.

Но какой ценой придет победа?

На глазах у своих коллег-высших офицеров Легиона без знамен и командиров Королевской армии Виктарион Грейджой поклялся в верности Роберту Баратеону. Он имел в виду эти слова, когда говорил их, и он все еще имел в виду в то время. Несмотря на это, он не мог не задаться вопросом, какие последствия его клятва будет иметь для его семьи.

Его старший племянник уже был покалечен, один из его братьев был заточен в недрах Утеса Кастерли, а еще один из его братьев был убит. Только старший брат Виктариона, племянница и два младших племянника остались на свободе и невредимы.

Будут ли они оставаться таковыми очень долго?

Неопределенная судьба остальных Грейджоев беспокоила не только Виктариона. Он также думал о том, что станет с его именем и репутацией. На материке его, вероятно, приветствовали бы как храброго героя, который добровольно бросил вызов своим предателям и защитил от них страну. Но в глазах Островов… он был бы предателем. Не только это; его будут рассматривать как позор для всего, за что ратуют Железнорожденные.

Не секрет, что Железные острова считались самым диким и непокорным из девяти регионов Вестероса. Все равно даже у них были принципы и стандарты. В путешествии Виктарион понял, что собирается нарушить очень многие из этих правил.

Он сказал себе, что может жить с этим. Это было достаточно верно; у него не было сомнений по поводу взлома нескольких кодексов для общего блага. Король и его подчиненные наверняка поймут и посочувствуют ему. Что же касается других Железнорождённых… они могут понять, но никогда не проявят сочувствия. В худшем случае, они полностью изгонят его.

Всякий раз, когда я решу покинуть Легион… Возможно, я не смогу вернуться на Острова. Ров Кейлин может быть единственным домом, который у меня остался.

Это был худший аспект всего этого.

Какими бы трудными и обескураживающими были эти посредничества, Виктарион решил выбросить их из головы. Он не мог позволить себе сомневаться. Не в такой ответственный момент. Ему нужно было сосредоточиться на своем текущем задании. Он будет беспокоиться о своем статусе на островах позже.

Когда Виктарион вышел из задумчивости, его уши что-то уловили. Между звуками скрипа дерева, разбивающихся волн и голосов, он услышал мягкое жужжание. Казалось, оно исходило из-за его спины.

Виктарион оглянулся через плечо и увидел Нута-цирюльника, стоящего в нескольких футах от него. Он стоял, прислонившись к валу порта и глядя на море. Его губы слегка дрожали; жужжание исходило из его рта. Виктарион внимательно прислушался, и в этом звуке действительно была мелодия.

— Что ты напеваешь, цирюльник? — спросил его Виктарион.

Нут повернулся к своему командиру и ответил ему:

— «Песню, милорд».

— «Какую песню?» — с любопытством пробормотал Виктарион.

— «Я слышал это с Горы», — сообщил ему Нут,

— «Он утверждал, что это старая военно-морская песня, откуда он родом.»

— «Я не знал, что в западных землях есть военно-морские песни», — прокомментировал Виктарион.

— «Я тоже, — признал Нут, — возможно, он ошибся в его происхождении».

— Есть слова? — спросил Виктарион. Он был искренне заинтересован. Хотя у Железного капитана не было особого вкуса к музыке, его всегда интересовали песни о море.

— «Полагаю, что да, — ответил Нут-цирюльник, — однако я подобрал лишь несколько из них».

— Побалуй меня, если хочешь, — сказал ему Виктарион.

Цирюльник Нут кивнул и выпрямился. Потом откашлялся и тихонько запел довольно приятным голосом:

— «Якоря качают, мальчики мои, качают якоря. Прощайте, чужие берега, мы отплываем на рассвете. Всю нашу последнюю ночь на берегу, пейте до пены… вот и все, что я могу вспомнить навскидку».

— «Очаровательно, — заметил Виктарион, потирая висок, — я должен не забыть поговорить об этом с лордом Грегором позже. Мне было бы интересно услышать всю песню».

— «О, он был бы счастлив поделиться им, милорд, — провозгласил Нут. — Он упомянул, что надеется научить этому больше людей. Особенно тех из нас, кому удобнее на воде».

— «То, что сегодня произойдет, безусловно, будет достойно песни», — заявил Виктарион.

— «Действительно, — признал Нут, — в любом случае, это определенно будет хорошим отвлечением».

— «Отвлечением?» — повторил Виктарион, сбитый с толку.

— Да… — немного настороженно подтвердил Нут. После паузы он вздохнул и пробормотал:

— «Могу ли я говорить прямо?»

— Да, но помни о том, что говоришь, — предупредил его Виктарион. Даже от своих людей он не терпел никакого пренебрежения.

— «Я верю в то, что вы делаете, — заявил Нут, — работа на Легион без знамен принесла нам гораздо больше пользы, чем набеги на Эссос. Я также восхищаюсь вами за то, что вы открыто встали на сторону короля, а не своих соотечественников».

— «Каждый мужчина здесь сделал то же самое, — рассуждал Виктарион.

— Верно, — откровенно заявил Нут, — разница в том, что ваша семья правит Железными островами. Но это может продолжаться недолго.

Виктарион был в замешательстве.

— «Что ты имеешь в виду?»

— «После Восстания король может лишить вашу семью места правителя Пайка», — заявил Нут.

Это заявление заставило Виктариона задуматься. Он не рассматривал эту концепцию. Теперь, когда он это сделал, он заметил, что на самом деле существует большая вероятность этого. Несмотря на его верность Железному Трону, вся остальная семья Виктариона восстала против Роберта Баратеона. По этой причине у короля были законные основания забрать Пайк из Дома Грейджоев и завещать его другому дому. Наверное, даже не дому с островов.

— Возможно, ты и прав, — мрачно признал Виктарион.

Нут снова прислонился к валу и произнес:

— «Если вы позволите мне спросить, что вы чувствуете при этом, милорд?»

Виктарион провел добрую минуту, размышляя над идеей отделения Дома Грейджоев от Пайка. В конце концов, он посмотрел Цирюльнику в глаза и твердо заявил:

— «Я готов принять это. Если я должен пожертвовать родовым домом моей семьи ради Вестероса, пусть будет так».

Нут только кивнул головой и тихо сказал:

— «Очень хорошо. Если ты так считаешь, то я тебя поддержу».

Я просто надеюсь, что вы не будете единственным, кто это сделает.

На следующий день после того, как флот короля Роберта Баратеона отбыл из Утеса Кастерли, его рота встретилась с ротой лорда Станниса и лорда Тайвина. Железные острова были почти в пределах видимости их места встречи.

Когда они встретились, королю потребовалось некоторое время, чтобы оценить состав каждой роты. В нескольких случаях он решил перевести определенные подразделения в другую армаду.

А именно, он перевел Клиганов и Мормонтов в свою роту. Поскольку они сыграли важную роль в битвах при Сигарде и Фэйр-Айле, он хотел, чтобы они также присутствовали при падении Пайка.

Виктарион знал, что именно Джорах Мормонт покалечил Родрика Грейджоя, а Сандор Клиган убил Эурона Грейджоя. Он не держал ответсвеность за эти действия против обоих мужчин; они просто сделали то, что нужно было сделать. Кроме того, Виктарион чувствовал, что его дерзкий племянник может преподать суровый урок смирения, а между ним и Вороньим Глазом не было любви.