Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– А теперь все иначе, – начал понимать я.

– Теперь все совсем по-другому. В столице, быть может, настроения другие, все еще фантазийные, что мы – центр мира. А кое-где регулярно говорят о том, что императорская семья сейчас занята не тем, чем нужно. Старшая дочь Лиза засиживается в комитетах – не политических, к сожалению. Ее муж не горит желанием принимать на себя ответственность за страну, поскольку ему императором никогда не стать.

– Потому что есть младший сын?

– Да-а-а, – протянул Игорь. – Маленький недостаток, но зато начисто отбивает желание у тех, кто связан со старшими дочерями. Если решишь приударить за принцессой Анной-Марией, помни, что тебе тоже ничего не светит, разве что титул, быть может.

– Я и не рассчитывал. Ты что! Мне такого и не хотелось никогда! – запротестовал я.

– Ладно-ладно, верю. Ты из благих побуждений сунулся сюда, рискуя жизнью, чтобы вернуть принцессу за спасибо.

– Может и не за спасибо, конечно, но просто мне нравится эта девушка и все, я не смог ее бросить в беде.

– Ах, все понятно, – и не дав мне возмутиться еще раз, продолжил. – Но проблем и без этого хватает. Страна слишком большая. Развитие неравномерное. Ты сам видишь – в столице трамваи, порты, миллионы человек. Не хуже обстоят дела и в других крупных городах. Если же поедешь в глушь – там все как и у вас. И это не считая движений националистического толка.

– Хорошо, я понял, проблем у императора хватает, решать их никто не хочет, отсюда все беды?

– Нет. Понимаешь ли, решать он их не хочет исключительно в последние три-четыре года. До этого все было просто замечательно. Были планы, проекты. Но почему-то начали откладываться по разным причинам.

– Так, мне этого и у меня дома хватало. Я еще не настолько окунулся в ваш мир, чтобы прочувствовать его проблемы. Меня пока заботит то, за что я взялся.

– Хорошо, – усмехнулся Игорь. – Будем надеяться, что твоего раненого друга судьба империи заботит больше и он не намерен умереть у меня в кровати.

Глава 49. Помощь и новые трудности

С моим непосредственным участием, а также при поддержке молодой телефонистки мы дозвонились до ближайшего сыскного и еще раз сообщили о происшествии в поместье Романова. Кроме того, упомянули и тело, что лежало в лесу.

На вопросы о личности сослались на меня – если все хорошо, то мы с Сергеем Николаевичем благополучно вернемся обратно, чтобы закончить дело. В противном случае я вернусь один и сообщу о его расположении.

Я решил, что если не доверять никому в этом мире, свихнуться можно гораздо быстрее, поэтому предпочел считать, что Игорь на моей стороне.

Лошадей оставлять на улице мы не решились, поэтому отвели обеих на задний двор, и только потом вошли в дом. К этому моменту Сергей Николаевич уже очнулся.

– Как ваше самочувствие? – спросил доктор, присаживаясь к кровати, – не двигайтесь, а то разойдутся швы. Я – доктор Пущин. Вывел вас с поля вместе с вашим другом.

– Да, я помню, вывели, а потом…

– А потом я немного вас залатал. Не переживайте, все хорошо. Но думаю, если вам нужно отправиться домой, это можно сделать, м-м-м, не раньше, чем через пару часов. Все равно полиция не прибудет раньше этого срока.

– А разве… – он растерянно покрутил головой.

– Я сказал, что нам требуется вызвать полицию. К тому же мы нашли Горского.

– Где он? – Сергей Николаевич тут же попытался вскочить, но Игорь прижал его к кровати и не позволил встать.

– В лесу. Мертв. Мы сообщили о его местонахождении и сыскные его заберут, – произнес я.

Младший брат императора тут же изменился в лице. С него исчезла готовность, проявилась апатия и грусть.

– Вам не кажется это странным? Что человек, который убил одного из гостей, сам распрощался с жизнью? Может быть, кто-то еще уходил из поместья?

– Выясним, когда вернемся, – коротко отозвался он и замолк.

– В ближайшее время верхом ему нельзя. Экипаж бы, – посоветовал Игорь.

– Наймем. Здесь есть?

Он кивнул и я отправился на поиски. Мне требовалось время для раздумий и небольшой перерыв от активностей. Слишком многое на меня навалилось, а отдохнуть и оторваться от череды неприятностей попросту некогда.

Поэтому я вышел на улицу. К этому времени солнце поднялось уже довольно высокой. Грязные пятна на брюках подсохли и не так бросались в глаза. Я немного расслабился. После разговора с Игорем стало легче. Да и то, что дядя Ани пришел в себя, тоже радовало.

Я старался поднимать ноги повыше, потому что от каждого шага поднималась пыль. По улице уже ехали повозки, в основном открытые, шли люди и деревня стала выглядеть куда более живой.

Разговоры, что слышались со всех сторон, звучали куда проще, чем в городе. Меньше вычурностей, меньше напускной вежливости. Часто «токали» и вообще добавляли обилие словечек, которые я и слышал в первый раз в жизни.

Экипаж я нанял без труда – как раз был свободный, я просто указал время и место. Не сложнее, чем заказать такси в городе. И, если уж смотреть на ситуацию в целом, то транспорт в принципе оказался наименьшей сложностью.

Я не рискнул бродить в одиночестве в незнакомом месте. Люди здесь хоть и беззлобные, но среди них мог затеряться тот, кто убил Горского. В памяти всплыл кровавый след, что тянулся с самого начала истории. Бр-р… Не хочется остаться еще одним таким же пятном в этом деле.

Поэтому я вернулся к Игорю. Оставшееся время мы с ним провели в разговорах ни о чем. Он развил теорию о поколениях, которую я слушал кое-как, но все же додумался в конце разговора поблагодарить его за наше спасение. От предложенных денег доктор отказался, но еще раз намекнул, что я могу свободно посещать его в любое время.

Сергея Николаевича мы посадили в экипаж вместе с запасом сменных бинтов и отправили в поместье, а потом, завязав поводья его тяжеловоза к моей лошади, отпустили и меня. Мне не очень хотелось трястись в седле, но я не спеша следовал за экипажем, смирившись с полным отсутствием выбора.

На подъезде к поместью, завидя побоище, извозчик замешкался, но я указал ему на старого полковника, который бродил неподалеку. Мы остановились, Никанор Семеныч, удивленный моим появлением, схватил поводья:

– Где он? – спросил он, полубезумно таращась на меня.

Убедившись, что Сергей Николаевич внутри, помог ему выйти. Я же привязал лошадь, рассчитался с извозчиком и с грустью убедился, что профессорские ассигнации тают, как снег в мае.

К нам уже бежали люди, засыпая вопросами о произошедшем, поэтому я, чтобы не утруждать раненого, ответил за него.

– О нет, боже мой. Двое сразу! – гости были охвачены волнением и, пока все они толпились рядом, я прикинул, что никто больше не покидал территорию