Лотосовый Терем - Тэн Пин

беззащитный, как его хозяйка. Изящная чашка в руках Ли Ляньхуа была из фарфора, такого тонкого, что просвечивал, а чай — очень ароматным. Не успел он открыть рот, как Кан Хуэйхэ томно вздохнула и заговорила:

— Я понимаю, что сложно обрести доверие. Кроме господина Фана и хозяина Ли, моя комната ближе всего к комнате героя Гуаня, но прошлой ночью… прошлой ночью я точно ничего не слышала — рано легла спать.

— Кто-то может подтвердить, что вы рано легли спать? — спросил Ли Ляньхуа.

Кан Хуэйхэ замерла и вспыхнула от гнева.

— Я же девушка, как кто-то может знать, когда я легла спать? Вы… За кого… За кого вы меня принимаете?

— Прошу прощения, не подумал, — извинился Ли Ляньхуа.

— Если у хозяина Ли нет других вопросов, пожалуйста, уходите, — с недовольным видом сказала Кан Хуэйхэ.

Ли Ляньхуа ещё раз извинился и быстро покинул её комнату.

Фан Добин ещё был у Лун Фуцзе. Ли Ляньхуа неспешно сделал круг по постоялому двору и снова вернулся в комнату Гуань Хэмэна. Близилась полночь, льющаяся из окна тьма скрывала облик Су Сяоюн, и от порога её ужасное состояние не бросалось в глаза. Он зажёг свечу и склонившись внимательно осмотрел Су Сяоюн, поразмыслив, протянул руку и сдвинул край её одежд. Взору открылись ужасные порезы и одна маленькая колотая рана, кожа вокруг порезов покраснела и припухла, в остальном же была мертвенно бледной, лишь с лёгким лиловым оттенком — признаком застоявшейся крови. Ли Ляньхуа надавил на её тело — оно полностью окоченело и остыло. Полученные несколько дней назад колотые и резаные раны не успели зажить и выглядели по-прежнему жутко, на теле юной невинной девушки не осталось живого места, оно было в плачевном состоянии. Рана от стрелы на её груди была на удивление чистой, кожа вокруг — бледной, как будто кровь вытекла из раны по стреле. Нахмурившись, Ли Ляньхуа наклонился и осмотрел наконечник стрелы, торчавший из-под кровати. Зазубренный наконечник прочно застрял в сосновых досках кровати, неудивительно, что стрелу не удалось вытащить. Крови на нём было немного. Он перевёл взгляд на пол и вдруг заметил лёгкий белый след, оставленный от удара чем-то, красиво поблёскивающий в свете свечи — что же это? Подняв голову, он заметил на подоконнике слабый кровавый отпечаток обуви, очень отчётливый, даже швы на хлопковой подошве были различимы. Похоже, обувь мужская, но отпечаталась лишь пятка — чей же это след?

Ли Ляньхуа надолго задумался, потом распахнул двери и зашёл в комнату Су Сяоюн. Внутри стоял сильный запах лекарств, одеяло на кровати откинуто, на столе — пустая пиала, дверь не заперта, на полу валяется разбитое зеркало. Взглянув, он вздохнул и закрыл за собой двери.

— Несносный Ляньхуа! — Фан Добин вышел из комнаты Лун Фуцзе совершенно сбитый с толку. — Дело всё запутаннее, Лун Фуцзе прошлой ночью и правда была в комнате Гуань Хэмэна.

— Правда? — удивился Ли Ляньхуа.

Фан Добин горько усмехнулся.

— Она не только там была, но ещё и видела убийцу. Преступник воспользовался приёмом “Опавшие листья сменяют песок”, только она не разглядела, кто это был. Вот скажи, разве не странно? Словам этой девчонки можно верить?

— Возможно… возможно, да? — Ли Ляньхуа забормотал: — В большинстве загадочных дел об убийстве даже тень преступника не поймать, а тут сразу двое человек видели “убийцу”… Итак, прошлой ночью в час Тигра Лян Сун, Лун Фуцзе и Ян Чуйхун побывали в комнате Гуань Хэмэна, или по крайней мере, рядом с ней…

У Фан Добина лопнуло терпение.

— Это я и так уже знаю! Несносный Ляньхуа, так ты додумался, кто убил Су Сяоюн или нет? Может, это вообще была Цзяо Лицяо…

Ли Ляньхуа покосился на него, вдруг вздохнул и чрезвычайно серьёзно сказал:

— Если ты такой умный… то незачем постоянно спрашивать меня. — Он оправил одежду, неожиданно принял вид учителя, степенно сделал пару шагов и указал на кровавый отпечаток обуви на подоконнике. — Видел?

Озадаченный его действиями, Фан Добин нахмурился.

— Ты меня за слепого принимаешь? Видел, конечно, ещё в первый раз… Очевидно, этот след оставил убийца.

Ли Ляньхуа с сожалением во взгляде покачал головой, открыл двери, а когда они вошли в комнату, указал на лёгкий белый отпечаток на полу.

— А это видел?

— Не видел… Теперь вижу… Ли Ляньхуа, ты с ума сошёл?

— Что-то тревожно мне при мысли, что вдруг я и правда сойду с ума, а ты так и останешься балбесом, — со вздохом сказал Ли Ляньхуа. — Надо научить тебя уму-разуму…

Фан Добин закипел от злости.

— Ли Ляньхуа! Ты что, насмехаешься надо мной?!

Ли Ляньхуа снова покачал головой и прошептал:

— Этот ребёнок не поддаётся обучению… Благородный господин Фан. — Он встал в дверях и легонько постучал по косяку. — Если всё, что говорят эти четверо о событиях прошлой ночи — правда, то выходит, что вчера в час Тигра произошло следующее: после того, как Гуань Хэмэн отправился за лекарствами, некто пробежал по крышам Ляна и Лун, запрыгнул в комнату Гуань Хэмэна и убил лежащую на кровати барышню Су. Герой Лян и барышня Лун услышали звук и погнались за ним, барышня Лун успела первая и увидела, как преступник приёмом “Опавшие листья сменяют песок” заколол барышню Су, затем запрыгнула за ним в окно, а он выпрыгнул через другое. Барышня Лун вышла через двери, но её увидел герой Лян… Так?

Фан Добин кивнул.

— А что сказали тебе Ян Чуйхун и Кан Хуэйхэ?

— Они оба спали.

— Враньё, — фыркнул Фан Добин.

Ли Ляньхуа усмехнулся.

— Основываясь на этом, как думаешь, кто из них более подозрителен?

— Лун Фуцзе! — решительно рубанул Фан Добин. — Раз она видела преступника, то почему вошла через окно, а вышла через дверь? Почему не погналась за ним? Почему не позвала на помощь? К тому же, подозрительно, что столь юная девчонка не спит в третью стражу.

Ли Ляньхуа покивал.

— А ещё?

— Ещё? — Фан Добин запнулся. — Ещё… а ещё… — Он долго размышлял, а потом сердито сказал: — Ещё непонятно, правда или выдумка этот неизвестный, может, Лян Сун с Лун Фуцзе сговорились и несут чепуху.

— Нет, всё не так, — покачал головой Ли Ляньхуа.

— Если не так, то как ещё? — разозлился Фан Добин.

Ли Ляньхуа кашлянул и с довольным видом произнёс:

— Благородный муж безмятежен и спокоен, маленький человек постоянно встревожен и обеспокоен*, разве можно так легко сомневаться в людях?..

Цитата из “Бесед и суждений” Конфуция

— Так ты — благородный муж, а я — маленький человек? — взвился Фан Добин.

Ли Ляньхуа снова покачал