"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

При взгляде на то, как бабочки шевелят светящимися крылышками и перепархивают с места на место, а вокруг плавают блуждающие огоньки, окончательно стало не по себе – не из-за фона, не из-за холода, не из-за зимних воспоминаний…

За спиной послышался шорох, и Ильнар обернулся. Каон стоял в двух шагах от него, разглядывая иллюминацию на щитах, на его левой щеке влажно блестел отпечаток ладони.

– Чуешь что-нибудь?

Каон пожал плечами, потом хитро сощурился.

– Что, дедушка напугал тебя сказочкой на ночь? Не боись, дядя Ориен всех защитит. Да ты и сам тут навертел, даже Змей не пройдёт. Иди уже, сейчас моё дежурство.

Ильнар задумчиво кивнул. Всё так, всё верно, лучшее, что он может сейчас сделать – это лечь спать, чтобы спокойно отдежурить вторую смену, а может, и за третьей приглядеть вполглаза…

Просто Дикие земли.

Просто усталость.

Просто неприятные разговоры.

Просто рассказанная притча – не самая весёлая тема, но, возможно, это заставит людей быть осторожнее.

Просто скребущиеся в сознание чужие воспоминания – Имарский жрец при всяком душевном волнении советовал читать молитвы, и чем больше волнения, тем дольше следовало читать…

Перед тем, как забраться в машину, Ильнар украдкой огляделся и взмахнул рукой – в темноте зелёными искрами вспыхнул трилистник. Маленький и неровный, он почти тут же растаял в воздухе, оставив красноватый отпечаток на сетчатке глаз.

И да будет ночь доброй.

Глава 14. Мёртвые и живые

Тела лежали у кромки леса, под самыми деревьями. Ильнар стоял рядом, прислонившись к сосне, щурился на рассветное небо и пытался справиться с головной болью – после приёма стимулятора следовало поспать хотя бы часа три, а у него вышло в лучшем случае полтора. Он честно отдежурил свою смену, немного посидел с третьей, и рассказ о снежных волках из него всё-таки вытянули. Посмеялись над бабочками, обсудили оружие – на серебряных пулях начальство сэкономило, но и посеребрённые теоретически должны были дать нужный эффект. Все противоречия будто бы исчезли, люди вели себя вполне адекватно, а за приёмом стимулятора он проследил лично и сам развёл дежурных по машинам сквозь замкнутые щиты – прочные щиты, надёжные, почти полностью глушащие завывания из леса.

Изнутри оказалось достаточным дёрнуть рычажок на генераторе.

Просто устали. Просто задремали на дежурстве – и тут же попали под воздействие. Просто отключили щиты и вышли в предрассветный сумрак навстречу выплывающим из-за деревьев призракам. Накрыло не всех дежурных, тревогу подняли сразу же, но пока спящих догнали, пока распугали нейтрализатором стянувшихся к путям тварей…

Вчерашний знакомец, Арей, лежал на спине, раскинув руки в стороны. Глаза его были закрыты, на лице – умиротворённая улыбка, но ни дыхания, ни сердцебиения. Второй свернулся рядом, подтянув колени к животу и положив под голову локоть – Ильнар ощутил укол совести, не сумев вспомнить имя. Эл пытался его растормошить, но тело, вроде бы ещё живое, не реагировало ни попытки реанимации, ни на стимулятор, а через десять минут сердце тихо остановилось.

После смерти аурам полагалось погаснуть, но обрывки энергетических узлов продолжали колыхаться над мертвецами. Силовые линии, словно повинуясь чужой воле, соединялись друг с другом, сплетались, медленно и неотвратимо. А из-под земли им навстречу тянулись другие – тонкие, едва заметные, они прошивали тела насквозь, врастали под кожу, и их становилось всё больше…

– Эл, хватит.

Ильнар подхватил друга под локоть и заставил подняться. Что должен был чувствовать эмпат рядом с умирающим он представлял – эхо чужой смерти пробивалось сквозь все блоки, но его собственные щиты пока держались.

Эл медленно выпрямился, качнулся, но на ногах устоял.

– Они ведь не приняли стимулятор, – пробормотал он. – Реакции в ауре нет.

Возразить, что за приёмом лекарств он наблюдал лично, Ильнар не успел. Доктор прошипел сквозь зубы ругательство и огляделся.

– Этот – где?!

Судя по выражению лица Тависа, ворвавшегося в медблок Эла он боялся куда больше, чем магов.

– Я дал им таблетки! Всем! Ну честное слово, Ильнар рядом был! Ты же видел, правда?!

– А болтал ты при этом что?!

Ильнар положил руку на плечо друга – в таком бешенстве он не видел Эла уже давно. Где-то внутри мелькнула злорадная мысль сказать стажёру, что пограничники погибли именно из-за его рассказов о побочке, и посмотреть на реакцию, но в следующий же миг стало стыдно.

– Уймись. Съели они эти несчастные таблетки, я сам видел. Он не виноват.

Эл сверкнул глазами и потребовал упаковки от вчерашних лекарств. В одной коробочке ещё оставалось несколько пузатых капсул в индивидуальных бумажных пакетиках. Доктор надорвал один пакетик, понюхал – а потом вдруг сунул таблетку в рот. Покатал на языке, всё больше мрачнея. Выплюнул, аккуратно завернул в надорванную бумагу.

– Подделка.

Тавис яростно замотал головой:

– Ты сам их мне дал! Сам!

– Точно, – медленно проговорил Эл, – сам.

Он опустился на кушетку и закрыл лицо ладонями. Ильнар оглянулся через плечо – сквозь открытую дверь медблока было видно, как возле погибших собирается толпа. Он зацепился взглядом за Кира, вставшего чуть поодаль, и в памяти вдруг всплыл рассказ о проекте «Изменение».

«Часть артефактов оказалась бракованной...»

«Я знаю, что их выпустили нарочно...»

«Черно-красные больше всех шумели по поводу нарушения прав и законов...»

Вывод напрашивался очевидный – но как же не хотелось в него верить!

– Я ведь тоже принял эту дрянь, но она сработала. И упаковка на всех фабричная. Может, просто брак? Или там… Срок годности закончился?

Эл отнял ладони от лица и посмотрел снизу вверх с такой жалостью, что все слова были бы лишними. Потом он коротко глянул на Тависа.

– Инвентаризация. Немедленно. А ты – иди и скажи Киру.

Ильнар сумрачно кивнул и соскочил с верхней ступеньки на землю, в висках напоследок плеснуло болью. Возвращаться не хотелось – мертвецов он не боялся, но неестественные обрывки аур вызывали в желудке неприятные ощущения. Он сосредоточился на попытках справиться с реакциями организма и лишь подойдя вплотную обнаружил, что народ на грани скандала.

Старший из пограничников обернулся и ткнул пальцем:

– ...А если дан колдун их заморозит, то и три недели!

– У дана колдуна, – Ильнар демонстративно поморщился, – болит голова. Чего орём?

Спор, как выяснилось, касался тел погибших парней. Пограничники настаивали, что нужно взять их с собой, чтобы по возвращении передать родным для нормального погребения. Смерть в Диких землях при всей подготовке и осторожности пограничников была явлением не редким, мешки для трупов с вакуумной застежкой и встроенным охлаждающим артефактом могли сохранять тело в более-менее целом состоянии до двух недель – а уж если дан колдун постарается…

На этот моменте в разговор вмешался второй колдун. По версии каона тела следовало сжечь, да поскорее, пока не завершился процесс формирования новых призраков. Ильнар, присмотревшись, различил серую дымку, пронизанную сетью тончайших энергетических потоков. Ориен был прав, следовало спешить – однако увидеть магию могли только маги, а они были в меньшинстве.

Следующим осторожно подал голос Гэлхан – огненное погребение, сказал он, вещь безусловно древняя и традиционная, однако представляете ли вы, уважаемые, сколько времени это займёт, на обычном-то костре? Идею, что представителя Серебряного древа нужно слушать, Кир донёс до всех, спорщики озадаченно примолкли – а жрец, воспользовавшись паузой, уложил в несколько фраз ценную информацию о том, как загорается кожа, как долго горит жир и на каком этапе начинают трескаться кости.

К головной боли добавилась тошнота, и Ильнар поспешил укрепить блок. Судя по перекошенным лицам слушателей, хорошее воображение было не только у него.