Призрачная реальность (Протекторат) - Олег Авраменко

— Ага, понятно. — Он поднялся. — А я, пожалуй, схожу на камбуз. После сильного волнения у меня возникает чувство голода. Вам что-нибудь принести перехватить?

— По одному сандвичу, — ответила я. — И по стакану сока. Желательно апельсинового.

Ева молча кивнула, соглашаясь со мной.

Вскоре на связь снова вышел Мишель и доложил, что генератор работает в норме и наращивает мощность согласно установленному графику. Я, впрочем, и сама могла это видеть на своём пульте, но правила есть правила — за всю ходовую часть корабля отвечал старший механик. И ему (то есть данному конкретному старшему механику) это было приятно.

Когда экран интеркома погас, перейдя в режим ожидания, Ева сказала:

— Я не заметила в машинном отделении Тори. Где она?

— У неё возникла та же идея, что и у Генри. А после камбуза она либо зайдёт к нам, либо присоединится к компании Игоря и обеих Алён. Когда я в последний раз слышала её мысли, она ещё не решила, куда идти. Скорее всё-таки пойдёт к ним.

— Боится, как бы Игорь выбрал не ту Алёну?

— Тори сама ещё не знает, которая из них ей нужна. — Я растерянно тряхнула головой. — Это какое-то безумие! Ведь мы с ней одинаковые, но я... я просто не понимаю её. По-моему, она сошла с ума.

— Гм... А она знает, что ты так о ней думаешь?

— Конечно, знает. И в глубине души согласна со мной.

Через минуту в рубку вошла Тори с сандвичами и двумя стаканами сока.

— Мы с Генри решили поменяться постами, — сообщила она, выкладывая угощение на специальную подставку между нашими креслами. Затем заняла место второго пилота и скользнула быстрым взглядом по показаниям приборов на командном пульте. — Кажется, всё в порядке. Нужно только перевести вперёд бортовые часы.

— Переведём, когда вернёмся в настоящее, — сказала Ева, съев кусочек сандвича с сыром и запив его глотком сока. — Нечего торопить события... — Она умолкла и с внезапным подозрением уставилась на меня: — Или мы уже вернулись?

— Да, — кивнула я. — Вернулись, как только перешли в овердрайв. Мы с Тори решили, что вам нечего лишний раз нервничать.

Ева осуждающе покачала головой:

— Это нечестно. Ведь мы одна команда.

— Извини, — сказала Тори. — Но так действительно было лучше. И вообще, чья бы корова мычала. Кто-кто, а ты постыдилась бы говорить о честности. Ты же не спрашивала у Вики разрешения, когда цепляла на неё «жучок». — Она махнула рукой. — А впрочем, ладно. Не будем поминать старое. Сейчас у нас есть заботы посерьёзнее. Прежде всего нужно убедить господина Конноли, что мы не террористы и не покушаемся ни на чью жизнь.

— Какие у тебя предложения? — спросила Ева.

— Ну, например, связать его, привести в чувство и поставить перед ним обеих Алён. Пусть они поговорят по душам. Насколько я сейчас вижу варианты будущего, то с подавляющей вероятностью он поверит им уже через двадцать минут. Хотя остаётся маленькая, но ненулевая возможность, что... — Вдруг лицо Тори исказила гримаса испуга. — Что это?! Я... я опять не вижу будущего! Ничего не вижу... А ты, Вика?

Я не ответила. В этот самый момент у меня закружилась голова, в глазах потемнело, а всё тело пронзил колючий ледяной холод. Это не было похоже на мои предыдущие перемещения во времени — и вынужденные, и добровольные. Это больше походило на те ощущения, вернее, на воспоминания о тех ощущениях, которые испытывала Алёна-старшая, когда переносилась из своего будущего в наше настоящее. Неужели и я...

С этим обрывком мысли я потеряла сознание.

*

Очнувшись, я обнаружила, что лежу среди густой лиловой травы, а надо мной сверкает бирюзово-зелёное небо. Оно слепило мне глаза, поэтому я повернулась набок и увидела, что невдалеке начинается лес или, скорее, роща громадных деревьев с широкими, в несколько человеческих обхватов, тёмно-зелёными стволами и густой фиолетовой листвой.

«Что же это за планета? — вяло размышляла я. — Касабланка?.. Нет, там немного другое небо. А таких деревьев я вообще нигде не видела...»

Приподнявшись на локте, я огляделась вокруг и наконец обнаружила, что в этом диком уголке природы нахожусь не одна. В двух шагах от меня стояла... я сама, собственной персоной, одетая в короткое светло-голубое платье и с перекрашенными в медово-золотистый цвет волосами. Я-блондинка смотрела на меня-шатенку с каким-то жадным любопытством, словно бы я представляла из себя некую диковинку или, в лучшем случае, уникальное произведение искусства.

— Здравствуй, Вика, — произнесла она с лёгким акцентом, который мне не удалось распознать. — Ты чудесно выглядишь.

Я поднялась на ноги, протёрла глаза и внимательнее присмотрелась к ней. Моё первое впечатление, что её волосы крашеные, похоже, было ошибочным. Слишком уж натуральным был их цвет, да и брови с ресницами у неё тоже были светлыми. Кроме того, девушка явно была выше меня — на три, а может, и на все четыре сантиметра. И однако же, если отбросить эти различия, то она была моей точной копией.

Я попыталась проникнуть в её мысли, но мне это не удалось. Положительной обратной связи, как с Тори, не было — я просто натолкнулась на плотную непроницаемую стену, окружавшую её разум.

— Меня зовут Софи, — сказала девушка. — Не обращай внимания на мой рост и цвет волос, это искусственные изменения в генотипе — мне всегда хотелось быть высокой блондинкой. А от рождения мы с тобой генетические двойники.

— Так ты ещё одна «я» из будущего?

— В некотором роде, да. В некотором — но совсем не в таком, как Тори. Я действительно из будущего — из далёкого будущего, отстоящего от твоего времени на пять веков. Ты никогда не станешь мной и не смогла бы стать ни при каких условиях. Как раз наоборот: хотя ты из более ранней эпохи, я была прежде тебя. Можно сказать, что я твоя предтеча из грядущего.

— С ума сойти, — пробормотала я, вконец сбитая с толку. — Скажи хоть, где мы сейчас? То есть, когда? В твоём времени?

— Нет, сейчас мы находимся вне обычного времени и пространства. Это место называется Безвременьем.

— Гм. Звучит так, будто здесь вообще нет времени.

— В определённом смысле так оно и есть. Вот мы с тобой разговариваем, для нас время вроде бы течёт, но во всём остальном мире не проходит ни единого мгновения. Сколько бы ты здесь ни провела, ты вернёшься к себе на корабль в тот самый момент, когда и покинула его. Заумно выражаясь, Безвременье состоит из дискретного множества бесконечных интервалов своего собственного псевдовремени, именуемых сегментами, каждый из которых соответствует определённому кванту времени реального мира. Этот сегмент, в котором мы с тобой находимся, «привязан» к тому мгновению, когда я выдернула тебя из корабля.