Лис и Александра (СИ) - Ростов Олег

Встал, подхватил ее на руки. Отнес в постель. Разоблачился сам. Сел на край постели, смотрю на нее.

— Что ты так на меня смотришь?

— Любуюсь.

— Долго любоваться будешь?

— А ты куда-то торопишься, душа моя? — вспомнилась сказка, которую любил смотреть в детстве. Продолжая улыбаться, стал читать:

— …В глазки с нежностью глядит, Сладки речи говорит: «Бесподобная девица, Согласится быть царицей? Я тебя едва узрел — Сильной страстью воскипел. Соколины твои очи Не дадут мне спать средь ночи И во время бела дня — Ох! измучают меня. Молви ласковое слово! Все для свадьбы уж готово; Завтра ж утром, светик мой, Обвенчаемся с тобой И начнем жить припевая».

Говоря, положил руку ей на коленку и потихоньку повел вверх. Погладил бедро. Перешел на живот. Глазки ее засверкали.

— А дальше?

— Что дальше? Гладить или рассказывать?

— И гладить и рассказывать.

— Нет, дорогая моя, выбирай что-нибудь одно! Или гладить или рассказывать.

— Почему?

— Потому, что потому, все кончается на «У»!

Сдвинула брови.

— Тогда ты тоже, можешь гладить, а сладкого не получишь! — Скрестила ноги и еще к тому же закрыла ладошками низ живота. Лежит довольная, улыбается, типа сделала меня.

— Ты с кем собралась бодаться, милая моя?

— А что? Силой меня возьмешь?

— Зачем силой? Мадам, это же моветон! Все намного проще. Как минимум есть два варианта, что бы поиметь тебя дорогая не прибегая к насилию!

— Правда? Ну-ну. Интересно узнать. Начнешь меня ласкать, что бы я сама ноги раздвинула?

— Нет, это самый простой и банальный.

— Какие же?

Лег рядом с ней на правый бок. Закинув левую ногу ей на бедра, прижал ее ладошки к телу. Левой рукой обхватил ее, заодно закрыв ей грудь.

— Вот и все дорогая. Ты у меня в объятиях. Твое лоно надежно закрыто, грудь тоже. Теперь закрывай глазки и баю.

— Как это баю? И это все?!

— Пока да.

— И в чем смысл?

— Вот смотри. Ты уснешь, во сне руки сама уберешь. Так? Так. Ноги расслабятся у тебя. Даже раздвинешь их, пусть не много, но достаточно. А пока ты расслабленная, я раз и в дамках. Просыпаешься, а я уже на тебе и в тебе, тружусь в поте лица!

— Ты негодяй Лис! А второй?

— Второй более радикальный! — Сел на кровати. — Смотри, ноги у тебя скрещены в районе щиколоток. То есть, мне не нужно каждую твою ногу ловить по отдельности. — Взял ее ноги в этом месте в руки. Поднял под прямым углом. — Делаем гимнастику, дорогая! Теперь используя твои ноги как рычаг, переворачиваем тебя на бок. Заметь, я не проявляю силы. — Уложил на бок. Просунул руку под ее талию. — Теперь поднимаем тебя, очень аккуратно и нежно. Руками ты же продолжаешь закрывать свой лобок! Теперь ставим тебя лицом вниз. На колени. Руки, видишь, убрала сама. Все же неудобно упираться головой в постель. Руками лучше, да солнышко? И колени сама разведешь. Потому, что так стоять удобнее. А не разведешь, так и ладно, я тебя подержу, нежно и аккуратно, что бы ты на бок не завалилась. И все. Дальше дело техники. Ты ведь вся передо мной открыта!

Стоит на четвереньках. Зад приподняла. Голову опустила вниз, тихо смеется.

— Ну, ты и негодяй.

— Почему негодяй? Заметь Саша, я не раздвигал тебе ноги силой. Не пытался, опять же, силой убрать твои руки, от необходимого мне места. Достаточно тебя просто перевернуть. Это, конечно, при условии, что ты драться не будешь.

Поглаживал ее по ягодице. Поцеловал в нее. Даже немного прикусил. Погладил животик, упругую грудь. Поиграл с сосками. По ее телу прошла мелкая дрожь. Опять глажу ее ягодицы, спускаясь ниже. Перешел к лону. Она пошире расставила колени. Даже задвигала задом. Нежно ласкал ей пальцами, чуть надавил на клитор. Застонала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И долго ты так еще будешь? Долго мне так стоять?

Моя ладонь, которой я ее ласкал, была влажная. Конечно, хотелось схватить ее и войти, что бы сбросить напряжение. Но, не будем торопиться. Играть, так играть до конца! Убрал руки, лег рядом на спину.

— Могу прекратить. А ты, сколько так будешь стоять, не знаю. Это же ты стоишь, не я! Можешь всю ночь стоять.

Со стоном упала на бок. Села, смотрит на меня.

— Дорогая, что это у тебя глазки, какие-то ненормальные. Переживать начал за тебя… Вижу, ты готова к соитию?

— Да! А ты Лис Александр, сволочь и мерзавец.

— Вот, ты опять обзываешься. Ну что у тебя за воспитание? Ты-то может и готова, я не готов!

— Это ты-то не готов?! Я вижу как не готов. — Она ухватилась ручками за мое возбужденное достоинство. Начала мять его.

— Александра, полегче. Чего так схватилась? Мне же больно! Смотри, а то так начинающее появляться у меня желание, пропадет. Останешься тогда голодной и неудовлетворенной!

Вот, нежнее уже держит. Молодец! Молчу, смотрю на нее. Ну, и что делать будешь? Смотрит заворожено. Сглотнула слюну. Посмотрела на меня.

— Что ты там говорил, во дворце?

— Я там много, что говорил. Главное, когда и в каком дворце?

— В моем! Ты сказал, что я буду лелеять и целовать в засос.

— Было такое. Что хочешь попробовать?

Молчит. Вижу, и хочется и колется. А как же, принцесса, елки зеленые, божественное дитя. Ей никто и никогда не рассказывал о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Могла только догадываться. Потому, что даже фрейлины с ней о таком не говорили, что бы головы не лишиться. А того, кто мог бы ей об этом рассказать, не было рядом. Наклонилась. Почувствовал ее губы. Сначала робко, просто прикоснулась. Отстранилась, посмотрела на меня.

— Что дорогая? Это все что ли? Тогда и не нужно было начинать! А если уж начала, то смелее. Ты же замужняя женщина. Тебе стесняться нечего! Я же тебе дорогой и любимый человек.

Решилась. Сначала просто целовала, как умела. Потом почувствовал ее язык, наконец, обхватила его губами, погружая его все глубже в себя. Все, теперь можно не сдерживаться. И так себя передержал…

… оторвалась от меня. Вытерла ладошкой губы. Потом соскочила с постели прошла к столику. Налила из графина сока. Выпила. Вернулась назад.

— Тебе понравилось?

— Понравилось дорогая. Но будем совершенствоваться дальше. Иди ко мне ближе.

Положил ее на спину: — Расслабься! Запомни малыш, в том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, нет ничего постыдного, предосудительного и недозволенного. Там все прекрасно, если они дарят друг другу радость и наслаждение. Поняла?

— Да. — Ответила чуть хрипло. Глаза закрыты, так как мои руки уже гладят ее тело — грудь, живот, бедра, лобок. К рукам присоединились губы. Вздрагивает. Глянул мельком, нижнюю губу прикусила. Приник опять к ней. Застонала. Потащила на себя. Вошел в нее. Ее влагалище плотно обхватила мой член. Туговато еще идет. Но ничего, какие наши годы, да Сашенька? Обхватила меня руками за шею, ногами за талию. Закричала, закрыл ее уста своими. Нечего орать. Услышат…

… Лежу на ней, опершись на локти. Целую личико.

— Тебе не тяжело Саш, меня держать? Я тяжелый.

— Нет. Мне приятна твоя тяжесть. Полежи так. — Помолчала немного. — Скажи любимый, у нас всегда так будет?

— Конечно, даже еще лучше. Чем больше ты будешь набираться опыта и становиться искуснее, тем ярче будет наша любовь. Главное ничего не стесняться. — Смотрел на нее. Она была счастлива.

О, сколько нам открытий чудных Готовит просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов друг, И случай, бог изобретатель, И беззаботный созидатель — Блаженный гений и талант — Один — алмаз, другой — бриллиант, Воображенье — дерзкий странник, И восхищение творцом, Чей неизвестный нам посланник С неузнаваемым лицом И в величайших откровеньях, И в мимолётнейших прозреньях Явленью всякому дал суд — Всё достигается чрез труд.