Север - Татьяна Алхимова

это может плохо кончиться, вскочила с кровати и бросилась к двери, а когда распахнула её, то увидела на пороге Норта, готового ворваться в комнату. По его взгляду она поняла, что и он знает о её состоянии. Юмита со слезами бросилась к нему в объятия с такой силой, что Норт еле удержался на ногах и обнял её настолько крепко, насколько мог.

– Я всё понимаю, девочка моя… Держись, пожалуйста. Ты совсем потерялась и не знаешь, кто ты? Да? – Норт обжигал своим дыханием Юмиту. Она кивнула в знак согласия, потому что ничего не могла ему ответить. – Я скажу тебе, кто ты. Ты – моя любимая женщина, ты жена Правителя Севера. Ты – Юмита Ванн. И так будет всегда, слышишь? Не смей даже сомневаться в правдивости этих слов.

Норт чувствовал, как горит всё внутри головы, ему трудно было сосредоточиться и собрать мысли в слова, а слова – во фразы. В коридор, держась за голову, вышла Елена, за ней Хельга. С улицы прибежал Виктор. Все они медленно двигались к Норту с Юмитой, сражаясь с невидимой силой.

– Пожалуйста, перестань… Помнишь – злостью и ненавистью ничего не решить? Юмита, совершенно не важно, что и кто сделал. Главное, что ты это ты. Неужели ты несчастлива рядом со мной? Подумай, сколько всего у нас впереди? Ну же… – Норт закрывал глаза, пытаясь справиться с болью, и открывал снова.

– Норт, – Хельга почти добралась до них. – Что происходит?

– Не подходите! Ей плохо, и только я могу помочь, – Норт оторвал от себя Юмиту и посмотрел в глаза. – Смотри на меня, Юми. Что ты видишь в моих глазах?

– Боль. Я везде вижу боль…  – она продолжала плакать.

– Что ещё?! Смотри же! – Норт держал её перед собой, не отводя взгляда. Юмита подняла руки и захватила ими лицо мужа.

– Не хочу ничего больше видеть и знать. Это слишком для меня. Я просто хочу любить тебя и всё, – Юмита опустила руки, голову, и Норт подхватил её обмякшее тело. Боль в голове у всех разом прекратилась, и они бросились на помощь Норту.

– Нельзя ей было ничего говорить, Хельга! – Норт был вне себя от злости.

– Надо! Эти документы не зря появились именно сейчас, кто-то снова расшатывает лодку! Пусть лучше мы скажем ей правду и узнаем её сами!

– Посмотри на неё! Как ей больно, она никогда не сможет смириться со своей силой и с самой собой, если правда окажется ужасной! – Норт осторожно уложил Юмиту в постель и укрыл одеялом. Елена и Виктор непонимающе смотрели на ведунью и Правителя. – Елена, принесите воды и чего-нибудь бодрящего мне.

Юмита вскоре пришла в себя и печально оглядела всех присутствующих в комнате. Никто не винил её, все смотрели с сочувствием и заботой. Она поняла, что зря впала в панику, эти люди действительно любят её, переживают о ней и уже столько натерпелись из-за неё, что теперь она не может предать их своими мыслями. Они – её семья и не важно, кто на самом деле её родители и родители Норта. Всё верно. Юмита грустно улыбнулась и все вздохнули с облегчением.

А утро принесло добрые вести – лаборанты постарались, и анализ был готов. Никакого родства между Нортом и Юмитой не обнаружено. Норт торжествовал, Юмита повеселела, а Хельга сразу же написала Артуру, чтобы тот продолжал поиски информации, но с учетом новых сведений. Ещё две недели понадобилось ему, чтобы разузнать кое-что про Юмиту. В её квартире на Юге не нашлось ничего про её мать, как и ожидалось, будто женщины никогда не существовало, зато осталась фотография отца, видимо уцелевшая чудом. В квартире явно уже поработали люди, стремившиеся уничтожить все сведения о прошлом. Артур выяснил, что отец Юмиты происходил из древнего рода восточных северян, давно переселившихся на Юг. Как раз тогда, когда родилась Юмита, он писал своим родственникам в другой город о том, что его девушка (они не были женаты) родила ему дочь, а сама исчезла. Судя по его письмам, девушка тоже была северянкой, но скрывала это, потому что не хотела быть обнаруженной. Он предполагал, что она сбежала от своей семьи и боялась наказания. Отец Юмиты пытался найти девушку, но безуспешно, и вскоре стал жить с другой женщиной, которая и вырастила Юмиту, как родную дочь. И теперь все понимали, что этой женщиной была либо мать Норта, либо её родная сестра. Никто не мог толком предположить, почему всё сложилось именно так, был ли в этом какой-то умысел или простое совпадение. Но Юмита строго сказала, что не желает больше говорить об этом, и никто не решался обсуждать при ней эту историю. Но Артур продолжал искать дополнительную информацию, как и Хельга. Они надеялись узнать судьбу матери Норта и её сестры, поскольку опасались, что участие этой женщины в жизни Юмиты – не случайно.

Все видели, как Юмита старалась вернуться к обычной жизни, и как ей тяжело это давалось. Иногда она, как и прежде, начинала грустить и будто отсутствовала. Но Норт был уверен, что это пройдет. Ведь удалось им справиться с таким же состоянием раньше, значит, получится и сейчас.

Хельга, после наблюдений за Юмитой и бесед с ней подтвердила, что из-за её снов про весну начинается оттепель. Пока Хельга жила в доме Норта, такое происходило ещё пару раз, но температура не повышалась слишком сильно. Скорее всего, говорила Хельга, это случается потому, что Юмита каким-то образом транслирует силу вынашиваемых детей, а значит – есть надежда на то, что кто-то из детей точно унаследует силу Норта. А это, в свою очередь, даёт уверенность в будущем Севера.

Юмита почти смирилась со своим новым внешним видом и перестала переживать о стремительно растущем животе. Но каждое утро непременно начинала перед зеркалом, Норт тоже просыпался, и они вместе наблюдали за тем, как меняется её тело. Норту нравилось чувствовать, как шевелятся дети, и вечерами они долго лежали в постели – он осторожно прикладывал ладони к животу Юмиты и ждал. Она не переставала удивляться, насколько нежен с ней северянин, как он трепетно ждёт рождения детей. «Ради этого стоило бросить всё, всю прошлую жизнь и остаться с ним», – думала она. Этот человек был удивительно разным, и ей нравилось, что только рядом с ней он – настоящий, совсем не суровый и не опасный.

С каждой неделей, приближавшей появление детей на свет, ситуация в отношениях с Югом ухудшалась. Власти явно готовили очередное вторжение, и Артур начал