Хозяйка Изумрудного города - Антон Леонтьев

— Если бы вы не были замужем, то я предложил бы вам руку и сердце, — сказал ей Клод-Ноэль.

В последний день пребывания в Эльпараисо Великого князя было запланировано совместное посещение президентской четой и высоким коронованным гостем государственной оперы, где давали «Травиату».

— Господин президент, Белла! — раздавались оглушительные вопли толпы.

Дверь президентского лимузина распахнулась, появился Алекс, облаченный в черный смокинг, малыш Александриньо, которого держала на руках Рахиль.

И она!

— Изабелла, наша Изабелла, наша любимая Белла! — скандировала толпа.

Сенсацией последней недели была распространенная информация о том, что Изабелла ожидает ребенка, на этот раз девочку. За здоровье молодой мамы и ее будущей малышки молилась вся Коста-Бьянка. Имя малышки пока не было известно, что подогревало всеобщий интерес.

Изабелла шагнула на красную ковровую дорожку.

Заблистали вспышки фотокамер, по толпе пронесся единый вздох восхищения.

На ней было золотистое, похожее на старинное платье, вокруг шеи сверкало то самое злополучное ожерелье со «Звездой Коста-Бьянки». Оно действительно было у нее, архиепископ Флориан пытался объяснить это тем, что он по ошибке перепутал оба ожерелья, оставил у Изабеллы подлинник, а копию вернул в музей. После путча и победы Алекса на выборах было принято великодушное решение даровать Изабелле право носить это колье без права его продажи.

— В конце концов, драгоценности созданы для того, чтобы украшать, а не лежать под стеклом, — объяснил это решение директор государственного музея.

— Как они вас любят, — с грустью произнес Великий князь Бертранский Клод-Ноэль. — А вот мои подданные ко мне равнодушны…

Князь появился в сопровождении изящного юного мулата, которого представил своим личным секретарем.

— После трагической гибели моей супруги, Великой княгини Клементины, я зарекся появляться на публике с женщинами. Мне священна память о ней, ее никто не заменит… Разве что вы, мадам, — сказал он Изабелле.

Когда президентская чета, Великий князь и его личный секретарь появились в главной ложе театра, присутствовавшие разразились громовыми аплодисментами. И все знали — аплодисменты, восхищение и любовь предназначались только ей.

Изабелле!

— Прелестный театр, прелестный, — комментировал происходящее князь Клод-Ноэль Гримбург. — Чиноччито, прошу тебя, сядь рядом со мной, — обратился он к юному мулату. И пояснил Изабелле: — Я так привязался к бедному мальчику…

Раздалась гениальная музыка Верди. «Травиата» началась.

В антракте появился архиепископ Флориан Эльпараисский. Бледный, осунувшийся, он походил на свою жалкую копию.

— Флориан, — обратилась к нему Изабелла, — я хочу просить тебя стать крестным отцом моей дочери…

— О да, — ответил согласием архиепископ, и его темные глаза блеснули. — О да, Изабелла, с превеликой радостью.

Опера продолжилась. В темноте, наслаждаясь музыкой, Изабелла чувствовала, как Алекс сжимает ее ладонь. Рядом сидела Рахиль с сопящим Александриньо на руках. В одной из лож для VIP-персон располагалась Наталья с сыном и дочерью.

Изабелла знала, что достигла всего. Власть, богатство, любовь, Александриньо и дочка, уже шевелящаяся в животе… И она обрела подругу, родственницу и финансового советника в одном лице — Наталью.

Утром накануне визита в оперу Рахиль призналась ей:

— Я обращалась к картам, чтобы узнать твое будущее, Белла. Они сказали, что тебе стоит бояться безумца с пистолетом. Но ты пережила покушение. А значит, победила судьбу.

Наступала кульминация. Изабелла закрыла глаза.

Как же она счастлива! За что судьба так милостива к ней?

Музыка гремела.

Дверь президентской ложи отворилась, снова показался архиепископ Флориан. Замерев на пороге, он произнес:

— Господин президент, у меня для вас трагическое известие!

Алекс, сидевший в кресле, полуобернулся. Великий князь Клод-Ноэль, быстро убравший руку с коленки своего секретаря-мулата, кашлянул.

— Ваше высокопреосвященство, это не может подождать до завершения оперы? — сказал президент Алекс Коваччо.

— Нет! — провозгласил Флориан.

— Так в чем же дело? — спросил Алекс.

Сцена в президентской ложе уже привлекла внимание зала, многие смотрели не на сцену, а вверх, на Алекса и Изабеллу.

— Господин президент, — скривившись в ужасной улыбке, продолжил Флориан. — Вы стали вдовцом!

Его рука, в которой был зажат пистолет, вынырнула из складок красного одеяния архиепископа.

Слова потонули в двух выстрелах, раздавшихся один за другим. Последовал легкий крик. Изабелла, схватившись за резные подлокотники кресла, попыталась подняться, но у нее ничего не получилось.

— Боже, я ранен! — завопил Клод-Ноэль, которому пуля оцарапала щеку. — Боже, он едва не убил меня.

Я умираю!

Изабелла странно закашляла и закрыла глаза.

— Белла! — страшно закричала Рахиль, бросаясь к ней. — Он попал в Беллу!

Флориан, продолжая улыбаться, поднял пистолет и направил его на двух охранников, готовых броситься на него.

— Я любил ее и люблю! — закричал он диким, сумасшедшим голосом. — Это я подговорил Карлоса Родригеса стрелять в Беллу в день венчания с Рамоном!

Я не мог вынести, что она достанется моему брату! Ты не досталась мне — не достанься никому!

Архиепископ поднес пистолет к виску и выстрелил еще раз. Раздались крики в зале, началась всеобщая паника.

— Он застрелился! — прошептала Рахиль. — Безумец с пистолетом, вот о ком говорили карты… О, Белла! Скорее врача!

Алекс склонился над Изабеллой. Ее ресницы затрепетали. Она открыла глаза. С губ стекала тонкая струйка крови.

— Алекс… — прошептала она. — Наша дочка…

— Все будет хорошо! — Президент Коваччо подхватил жену на руки. — Дорогу мне! Ты выдержишь, Белла, я знаю!

— Алекс… — повторила Изабелла. — Знай, я люблю тебя… Только тебя.

Она потеряла сознание у него на руках, посередине лестницы, когда Алекс нес ее к лимузину.

Коста-Бьянка погрузилась в трепетное ожидание.

Невероятная и чудовищная новость о том, что архиепископ Эльпараисский стрелял в Изабеллу, а затем покончил жизнь самоубийством, облетела весь мир в считанные минуты.

Перед президентским дворцом возникли тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч скорбящих, неутешных и молящихся. Все надеялись только на одно — на исцеление Изабеллы.

Горы цветов, мириады трепещущих на ветру свечей — и всеобщее ожидание.

Алекс, который всю ночь провел без сна, на грани безумия, сам был в неведении. Изабеллу, потерявшую сознание, в окровавленном платье, отняли у него.