Ключи к декабрю - Пол Андерсон

Понятно, далеко не все, что можно нафантазировать — фантастика. Литература, традиционно называемая научно-фантастической (давно устаревший и по сути своей неправильный термин, неадекватный обозначаемому им явлению), должна быть судима по общелитературным законам. Иной взгляд на жанр бессмыслен (как бессмысленно, например, бытовавшее не так уж давно утверждение, что научная фантастика — это литература о научных и технических прогнозах человечества, а потому предназначена прежде всего для ученых. В этой связи один из ведущих современных фантастов Великобритании. Брайан Олдисс, иронически отметил, что научная фантастика создается для ученых в той же степени, как литература о привидениях — для привидений).

В чем специфика книг с грифом “НФ”, привлекающих людей самых разных возрастов и профессий? Приключения? Да, это первое, что приходит на ум: захватывающие приключения в п-мерном пространстве и в масштабах Вселенной. Яркость антуража? Разумеется, и этого нельзя скидывать со счета. “А герои? — воскликнет нетерпеливый поклонник жанра. — Герои смелые и решительные, не отступающие в далеком будущем перед опасностями Глубокого Космоса или негостеприимной фауной иных миров!” Но только ли в этом дело? Чтобы получить ответ на данный вопрос, обратимся к сборнику “Ключи к декабрю”.

С кем только не встретимся мы на страницах этой книги! В каких невероятных, фантастических ситуациях нам придется побывать! И не где-нибудь на далекой планете, нет, фантастики немало и на Земле. Не покидая пределы земного тяготения, можно столкнуться с самим собой, прибывшим из параллельного мира (Джон Уиндем, “Другое “я”), подружиться с собственной тенью (Эрик Фрэнк Рассел, “Мы с моей тенью” — изящный “перевертыш” темы знаменитой повести А.Шамиссо “Удивительная история Питера Шлемиля”), наконец, встретить спустя двадцать лет после женитьбы свою жену такою, какой она была на заре юности (Роберт Янг, “Девушка-одуванчик”).

И все же самое главное, самое притягательное в этих рассказах — не та причудливая форма, в которую облекаются фантазии авторов, не антураж, хотя он определяет многое. Главное здесь — Человек. Ради того, чтобы отчетливее, убедительнее показать человеческие трагедии и надежды, разочарования и сомнения, утраты и обретения, и выстраивают писатели небывалые коллизии.

Человек, человеческое в человеке, сущность морали людей — вот что волнует авторов настоящего сборника (добавим, вообще тех авторов, кто пишет серьезную, проблемную фантастику). Подобными “вечными” вопросами люди задавались давно и по-разному определяли человека. Например, Платон называл его “двуногим существом без перьев и с плоскими ногтями”, Декарт (знаменитое “cogito ergo sum”) считал мышление единственно достоверным свидетельством человеческого существования, Франклин же формулировал главный отличительный признак человека как умение “производить орудия”. Но, наверное, ближе всех подошел к этой проблеме с точки зрения ее нравственных “составляющих” Пифагор, заявивший: “Человек-мера всех вещей”. Действительно, все в мире начинается и кончается человеком.

Фантастика с полным основанием сравнивается с увеличительным стеклом, позволяющим укрупнять рассматриваемые явления. Взгляд на человека со стороны с помощью фокусирующего зеркала — вот какую возможность предоставляет и настоящий сборник. Перемещая героев во времени и пространстве, фантасты преследуют по сути дела одну цель: точнее и глубже исследовать современность. Эпиграфом к сборнику могут служить известные слова Станислава Лема: “В конечном счете я пишу для современников о современных проблемах, только надеваю на них галактические одежды”.

Итак, человек в зеркале фантастики…

Мир новеллы Рэя Брэдбери “Лед и пламень”, пожалуй, один из наиболее впечатляющих в сборнике. Планета, скованная чудовищной стужей по ночам и испепеляемая палящим солнцем днем. Лишь на два часа в сутки люди могут выходить из пещер, а вся человеческая жизнь длится восемь дней: под разрушительным действием солнечной радиации убыстряется обмен веществ, всех жизненных процессов. Неужто участь человека — влачить жалкое существование, неужто человек приходит в мир, чтобы спустя восемь дней бесследно исчезнуть? Герой рассказа бросает вызов физическим законам далекой планеты, решив добраться до находящегося в нескольких днях пути космического корабля — единственного уцелевшего из тех, на которых много тысяч лет назад прибыли сюда земляне. Для спасения своего племени герой готов пожертвовать жизнью, отказаться от радостей юности, на которые судьба отпустила только несколько часов. Отказ от своего — единственного, дающегося только раз настоящего ради будущего потомков придает жизни героя смысл и содержание, ради этого выдерживает он тяжелейшие испытания. Так отвечает писатель на вопрос, зачем человек приходит в этот мир.

Что делает человека человеком, что выделяет его среди иных форм животной жизни на Земле и в космосе? Человек обладает второй сигнальной системой, отсутствующей у других биологических видов, принципиально иным уровнем психологии, способностью к абстрактному мышлению, к владению логикой. Значит, все дело в интеллекте? Чем он выше, тем дальше человек от животного?

Герой рассказа Роджера Желязны “Ключи к декабрю” Джарри Дарк напоминает “большого серого оцелота с перепончатыми лапами”. Успехи биоинженерии в мире будущего позволили придавать человеческому телу любую форму. Необходимость этого понятна — люди расселились по всей галактике, давно покоряют миры, где условия жизни требуют совершенно иного, чем человеческий, физического облика. Планета Алайонэла, для жизни на которой Джарри и двенадцать тысяч его собратьев были преобразованы, погибла, и им пришлось искать иной мир. Он нашелся — но чтобы его заселить, надо радикально изменить климат. В ходе этого процесса, запланированного на несколько тысяч лет, может погибнуть населяющая планету гуманоидная раса “красноформов”. Но никто из землян, будущих обитателей и повелителей этого мира, ощущающих себя богами, не думают о судьбе аборигенов, более того, считают это естественным.

В такой же степени не заботит это и Джарри — до тех пор, пока не гибнет в результате случайного стечения обстоятельств его возлюбленная. И лишь тогда, пережив трагедию потери самого близкого существа, Джарри становится доступен милосердию, жалости к обреченным на вымирание красноформам. Герой рассказа встает выше своего горя и пытается помочь слабому народу планеты, обрекая на смерть себя. Самоотверженность — вот одно из важнейших понятий для осмысления сущности биологического феномена homo sapiens. “Животные жизнь берегут, лишь люди жизнь отдают…” Эти строки поэта А. Вознесенского точно определяют, с чего начинается человек: с милосердия, сострадания, желания помочь другому — и не просто помочь, а спасти его, даже ценой собственной жизни.

Действие рассказа Воннегута лишено экзотической атрибутики, повествование развивается на Земле. Действующие лица: крупнейшая в мире вычислительная машина ЭПИКАК, очаровательная девушка Пэт Килгаллен и безнадежно влюбленный в нее математик-программист. Герой открывает душу ЭПИКАКу, и тот, поняв, как ему кажется, что такое любовь, сочиняет поэму, с помощью которой герой добивается взаимности у “девушки своей мечты”. ЭПИКАК, как герой знаменитой драмы Ростана “Сирано де Бержерак”, завоевавший для другого прекрасную даму, понимает, что он стал лишним, — и кончает “жизнь” самоубийством, устроив короткое замыкание. Такая концовка придает традиционному для НФ рассказу на тему “человек-машина” обобщенно-притчевое значение.

Жил-был человек по имени Чарлз Гордон. Слабоумный от рождения, но доброжелательный, отзывчивый, готовый всегда всем помочь, он работал уборщиком на фабрике по производству пластмассовых коробок и служил постоянным объектом шуток со стороны рабочих — они даже придумали поговорку “Валять Чарли Гордона”. Впрочем, что тут, кажется, плохого? Хорошие ребята с хорошим чувством юмора подшучивают над своим товарищем, приглашают его на свои вечеринки (правда, там он служит посмешищем пьяной компании — но ведь это не со зла не так ли?). Что еще нужно человеку для счастья, когда у него такая прекрасная работа и такие замечательные друзья?

Но вот Чарлз Гордон подвергается нейрохирургической операции, в результате которой его интеллект многократно возрастает. Благодаря гипнопедии он в кратчайшие сроки превращается в блистательного ученого, обладающего гигантской эрудицией. Однако такой, преображенный Чарлз Гордон пугает бывших друзей, кажется им чужим — и все рабочие фабрики подают администрации петицию, требуя его увольнения. Проходит время, и выясняется, что результаты операции нестабильны и вновь идет резкое снижение приобретенного интеллекта. Когда Чарли становится прежним, его берут обратно на работу. Перед читателями встает вопрос: кто же из героев рассказа “неполноценный”? Чарлз Гордон или те, кто его окружает, для кого нормальный modus vivendi диктуется жестокостью и завистью? А ведь человек, лишенный милосердия, — не человек…