Романы Романовых - Михаил Пазин

По правде говоря, Мамонов повел себя подло. Понятно, Екатерина старая, но не лучше ли было честно признаться, что влюблен в другую, чем целый год прятаться, да еще и тайно обручиться! И в то же время врать Екатерине, что любит ее! На что он надеялся? Что все само собой как-то устроится? Это по крайней мере глупо. Хотя Мамонов, судя по всему, и был непроходимым глупцом.

Женское самолюбие императрицы было жестоко уязвлено. Тот, которого она еще недавно ласково называла ангелом, оказался предателем и подлым изменником. Тем не менее Екатерина, скрепя сердце, приказала Храповницкому готовить указ о пожаловании Мамонову деревень с 2250 душами крепостных и 100 тысяч рублей. Да его со двора нужно было гнать, оставить голым и босым, а Екатерина, добрая душа, его лично женила на Щербатовой! Невесте она дала 10 тысяч рублей золотом в качестве приданого и обеспечила молодых брильянтовыми обручальными кольцами. Правда, они, стоя на коленях, просили у нее прощения, но что Екатерине было из этого! Чете Мамоновых был дан приказ немедленно покинуть столицу и выехать в Москву.

Никто не мог объяснить великодушия императрицы к Мамонову. В своем письме к Гримму Екатерина объяснилась: «Воспитанница госпожи Кардель (которая в детстве воспитывала будущую императрицу) нашла, что Красный Кафтан достоин более сожаления, чем гнева; он наказан на всю жизнь за глупейшую страсть; его считают неблагодарным; воспитанница госпожи Кардель сочла нужным, в интересе всех участвующих, чем скорее, тем лучше кончить эту комедию». Таким образом, Екатерина II в очередной раз показала свое благородство. Она не могла себе позволить опуститься до мелкой мести, потому и вошла в историю под названием Великой.

Поселившись в Москве, Мамонов сначала был доволен своей судьбой, но со временем стал тосковать по Петербургу и тому блестящему обществу, в котором он вращался, будучи фаворитом. Менее чем через год он уже горько сожалел о случившемся и стал писать императрице жалостливые письма, прося ее все забыть и разрешить ему вернуться в столицу. Но Екатерина отвергла эти просьбы, и Мамонову ничего не оставалось делать, как предаваться воспоминаниям о своем былом величии, которое он сам же и разрушил.

Император Павел I, к которому Мамонов в свое время относился благосклонно, в 1797 году пожаловал ему титул графа Российской империи, однако ко двору не позвал. Так Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов и прозябал в Москве, находясь в полном забвении, пока не умер в 1803 году. От брака с княжной Щербатовой у него остался сын Матвей. Вот такая история приключилась с фаворитом Мамоновым… Его постельная карьера продолжалась всего три года – с 1786-й по 1789-й.

И наконец, о последнем фаворите Екатерины II – Платоне Александровиче Зубове, хитром и коварном человеке. Платон Зубов родился в 1767 году, то есть был на целых 38 лет моложе императрицы! Он был третьим сыном графа Зубова, получил какое-никакое домашнее образование (то есть никакого), однако хорошо выучил французский язык и занимался музыкой. С восьмилетнего возраста Платоша был записан, по тогдашнему обычаю, в сержанты Семеновского полка. Потом был Конный полк – сначала корнет, а потом и поручик. Только в 1788 году началась настоящая военная карьера – он находился в армии, воевавшей в Финляндии со шведами, и в 1789 году получил чин секунд-ротмистра. Быстрое продвижение по службе 22-летнего Платона Зубова объясняется благорасположением к его семье фельдмаршала Салтыкова.

Хорошо осведомленный о перипетиях придворной жизни, Платон решил воспользоваться моментом, а именно – потерей Екатериной II фаворита Мамонова. Зубов решил сам стать ее фаворитом! Для обычного человека это задача недостижимая, но только не для такого отчаянного пройдохи, как Платон. Он был достаточно хорош собой – среднего роста, гибок, мускулист и строен, высокий лоб, красивые глаза; обладал живой речью и вполне мог рассчитывать на то, что его заметят при дворе. Но как туда пробраться – ведь Платон в Финляндии, а императрица в Царском Селе? И хитрый Платоша нашел выход – он попросил фельдмаршала Салтыкова назначить его командиром отряда Конной гвардии, отправлявшегося для несения караулов в… Царское Село! Салтыков не мог отказать сыну своего старинного друга, и Зубов получил это назначение. Так Платон попался на глаза Екатерине II. Расчет был верен – состарившаяся и удрученная изменой Мамонова императрица обратила внимание на красивого ротмистра.

До этого все фавориты Екатерины были ставленниками Потемкина, а Зубов прорвался к ней сам, воспользовавшись тем, что князь находился на Дунае. Однако за его спиной стояла целая коалиция сил, противостоявших Светлейшему, связанных между собой родственными и дружескими узами, – Вяземский, Анна Нарышкина, тот же фельдмаршал Салтыков и другие. В тот же вечер, когда Екатерина II распрощалась с Мамоновым, Зубов навестил фрейлину Анну Нарышкину, к которой на огонек заглянула и императрица. Здесь-то она и сделала окончательный выбор в пользу Платона, впрочем, отослав его прежде к доктору Роджерсону, а затем к «пробир-даме» Протасовой. Вечером 20 июня 1789 года, после того как она получила заверения от доктора и Протасовой об отличном здоровье и мужской силе Зубова, она как бы случайно встретила Платона в Царскосельском парке, отвела в мавританскую баню, где и убедилась в справедливости данного ей заключения. Так Зубов стал любовником Екатерины II и занял традиционные покои фаворитов в Зимнем дворце.

Придворные – приверженцы Потемкина удивились появлению Зубова при дворе и считали, что он ненадолго – так, любовник на час. Однако они ошибались. Существует такая легенда. В тот момент, когда Мамонов, нанеся прощальный визит Екатерине, спускался по ступенькам Зимнего дворца, навстречу ему поднимался Зубов. «Что нового?» – спросил Платон, поклонившись. «Да ничего, кроме того, что вы поднимаетесь, а я спускаюсь», – ответил бывший фаворит. Так оно и оказалось – Зубов поднялся на недосягаемую высоту.

На следующий день Платон стал гвардейским полковником и флигель-адъютантом, а вскоре нашел в ящике своего письменного стола 100 тысяч рублей золотом и 25 тысяч ассигнациями. Вечером Екатерина пригласила его играть в карты – так он был введен царицей в круг ее самых близких друзей. После игры она на глазах у всех взяла его под руку и направилась к дверям своей спальни. На ней было белое свободное платье с греческими рукавами; поверх платья – лиловая бархатная мантилья вроде доломана.

Все – представление Зубова придворным состоялось, а на следующее утро в его приемной уже толпилась масса посетителей – князья, графы, генералы, искавшие протекции у нового фаворита. Хитрец Зубов, набивая себе цену, заставил их ждать целый час, а потом вышел с надменной улыбкой на губах.