Здравствуй, племя младое, незнакомое! - Коллектив Авторов

С рынка никого не гнали: платишь оговоренную сумму – торгуй, никто тебя не тронет, не обидит, все будет по-честному. Но торговать ни Андрей, ни Надежда не умели. Для этого нужен то ли талант, то ли что-то еще, чего у них не было...

... а была просто зима.

Давеча договорились, что машина придет рано утром, под рассвет, но не получилось, гонец от племянника велел приходить на следующий день, а не вечером, как обычно... Мужики насупились – заработать не получилось, и все разбрелись кто куда, хотя сначала хотели было выпить. Андрей не был особым любителем, еще один парень, Саня, тоже не захотел, а товарищи их, не найдя поддержки, от идеи отказались. В общем, день начался как-то мутно.

Хотя погода стояла морозная, не располагала к прогулкам, Андрейка все ж сделал крюк по пути домой, выйдя к Волге.

Река была на месте, ее середина так и не поддавалась затяжке льдами – почти каждый день плотина, что была выше по реке, давала воду; ниже города, ближе к областному центру, природа все же брала свое, но здесь отступала. Зато редкое явление – зимние радуги – были делом обычным, имелись даже особые любители, что ходили на берег, фотографировали небо, надеясь, что за радугами может проявиться лик Бога... Странные люди, неужели Он так вот, запросто, является людям? Этой красоты и так довольно.

Видать, от мороза, радуга была слабенькой, еле различимой: огрызочек на краешке неба, но и от него, от этого цветастого мазочка, было приятно.

Андрей постоял недолго и пошел к дому. Вынужденный прогул не радовал, но кое-какие деньги были отложены на подобные провалы, и он не особо беспокоился... Завтра – так завтра. Это ему было куда идти – тысячи дорог, а у племянника выбора не было совсем, ибо замечено людьми, что за алчность человек платит больше, чем за подлость. Андрейка мог назавтра вообще не прийти, а племянник, повязанный словами и поступками, был обязан вывозить ворованный лес, прогонять его через пилораму, сбывать пиломатериалы куда ни попадя и ежесекундно бояться, что кто-то более сильный перехватит богатый бизнес, или государство все же опомнится и предъявит полный счет. Назавтра машина с лесом будет стоять на месте, кто-то будет ворочать бревна: все будет идти заведенным порядком. Только такие, как Андрейка, могли выйти из игры – остальных подстерегали нары или пуля.

Он так и не мог решить для себя: жалко ему работодателей или нет. Вроде бы и не жалко, но и люди же они, не звери.

Надежде ничего объяснять было не надо, она и так поняла, почему муж пришел рано.

– Ну и ладно... Сегодня пирогов напеку, винегрет сделаю.

Андрей напомнил: «С капустой не забудь...» Надя знала его слабость – сколько жила с Андреем, ни разу не забывала о пирогах с капустой, но муж всегда беспокоился... «Конечно, с капустой. Как без нее?» – заверила Надя, собирая на стол: надо было покормить мужа, чтоб дожил до пирогов сытно и тихо.

Андрей поел неторопливо, налил чаю и привычно включил телевизор...

... с экрана словно стрельнуло: «... обнаружен мертвым в собственном гараже с огнестрельным ранением головы. Главой администрации был избран на второй срок летом прошлого года на практически безальтернативной основе. Прокуратурой города Огнинска возбуждено уголовное дело по факту умышленного убийства...»

Слушая это, Андрей подсознательно почему-то был уверен, что это об ихнем мэре, а оказалось – с соседей области... Но совсем рядом! До Огнинска от них было минут сорок тряски на стареньком автобусе. Надя оторвалась от дел, взглянула на экран и прокомментировала:

– Рядом стреляют.

– Мужики от них с лесом приезжали, говорили – всех достал! – припомнил Андрей. – Половина района на заработки по России разбежалась... Вишь, как?... Примочили, и все! Теперь другого избирать будут.

Надя вернулась к плите, заметив:

– Толку-то? Новый придет голодный, без штанов, еще больше хапать будет. Людям еще тяжелей!

– Зато в историю вошел! – усмехнулся Андрей. – Помер на пенсии – быстро забыли, а так – знаменитый! На всю Россию передают.

Надежда пожала плечами.

– Да мало ли их стреляют? Не первый – не последний. Пока есть что воровать, так и будут колошматить друг дружку. От жадности.

Андрей не отозвался, поскольку был согласен с женой; пробежавшись по всем каналам, выключил телевизор: ничего интересного не передавали. Он засмотрелся в щелку замерзшего окна... Задумался.

Убийство времени в России – это навроде хитрого вида спорта. Например, заныриваешь в самого себя, блуждаешь в нутряных глубинах, словно на подводной лодке, но ни в коем случае не поднимаешь перископа, чтобы не увидеть в себе такого, что может сильно расстроить или задеть... Будут стоять сотни дел, рушиться города, пойдет зеленый снег, но... Вынырнуть и оказаться в своей жизни будет совсем непросто – кому ж охота из сказок и мечтаний возвращаться, к примеру, в холодный январь, пусть даже к теплой печке, в дом, пахнущий тушеной капустой!

Однако Андрей встряхнул головой и засобирался. Надя удивленно спросила:

– Ты куда это?

– Дрова в сарайку сложу. Сегодня идти некуда... В снегу поковыряюсь.

– Да ладно! Что им будет?... Лучше б отдохнул, – искренне пожалела Надежда.

Андрей покачал головой и вышел из дома... Конечно же, было лень, дрова лежали не на улице, украсть было невозможно, но сидеть просто так было еще тягостней.

Он управился довольно быстро и заметил для себя, что до конца зимы дров не хватит. Тут же решил, не откладывая заботу на потом, пополнить запасы.

Простому человеку все в своей жизни купить невозможно. Если за все платить, зарабатывать три жизни надо, кто ж столько времени отвалит?

Андрей поделился новостями с женой, взял три литра самогонки, пятьдесят рублей денег и отправился к дороге.

Через ближнюю автозаправку проходило немало машин с лесом, и местные жители дровами запасались просто: договаривались с шоферами, которые «теряли» у их домов пару-тройку бревен. Хоть времена стали другими, но не все подвергалось учету. Рабочего человека обсчитывали все кому не лень, и он платил тем же.

Андрею сразу попалась огнинская машина. Парень оказался сговорчивый, легко «потерял» у их дома пяток добрых бревен, да не отказался зайти чайком согреться.

За столом, само-собой, разговорились.

– Мэра-то вашего стрельнули, говорят.

– Ага! Ночью в гараже... Е-мое, он сам напрашивался! Все так и думали. Он с братом двоюродным почти весь город приватизировал! К нему в кабинет зайти, знаешь, сколько стоило? Тысячу рублей!

– Вот живут, а?

– Это че! Если коммерсант какое дело открывал, так по-любому должен был тысячу долларов прислать! Это если дело маленькое, а если что большое, так там вообще дурные деньги крутились!

– И как не боятся? – со вздохом спросила у шофера Надя. Парень грустно усмехнулся:

– А че им бояться? Хоть вчера, хоть сегодня – хозяева жизни. Месяц назад братан его в ресторане из пистолета стрелял... Чуть официанта не убил! И что?... Его даже не арестовали! Пистолета, говорят, не нашли. Ты бы из пистолета в ресторане пострелял, у тебя бы нашли?

Андрей задумался, но за него ответила Наежда:

– У него бы сразу два пистолета нашли и танк в кустах!

Они рассмеялись, и парень засобирался в дорогу.

В Огнинске покойный мэр передушил всех коммерсантов, там в районе хороших лесов было много, а вся деревообработка развалилась – никому не давали работать. Огнинский мэр считал, что только он должен жить, а другие – перебьются!

... пожил недолго.

Огнинские ребята, конечно, выкручивались, промышляли деревом на вывоз, по-партизански, благо, администрация придавила местную милицию, которая в отместку плюнула на все и смотрела сквозь пальцы на вереницы машин с лесом, разлетающиеся из области. Купцы совесть имели и по-тихой помогали ментам, подбрасывая то бензина для служебных машин, то продуктов семьям. Жили, как могли, но, видно, слюной плевать в спину кто-то устал и плюнул свинцом, да в лоб попал! Когда шофер ушел, Андрей неожиданно спросил жену:

– А как думаешь, наш долго продержится?

– Где?

– Ну, нашего мэра когда примочат? Он же как огнинский, не лучше! У нас вон какие коммерсанты есть! Может, скинутся да наймут убийцу.

Надька перекрестилась.

– Бог с тобой! Ты-то куда? Ты в их деньги не играешь – живи и не лезь!

Андрей отмахнулся:

– Да я так... Считай: у мэра два раза дачу жгли, у племянника машину прошлым летом спалили... Совсем новую! Сколько им осталось?

Надя махнула рукой:

– Типун тебе на язык! Судить не нам. Пусть живут, как живут. Все одно отвечать придется... Господь за все спросит.

Андрей оделся, чтобы идти к свежим дровам, но напоследок заметил:

– Он-то спросит, да мы не увидим. Огнинский людей колбасил – с него на глазах у людей спросили! Справедливо.

Надя не отозвалась, вспомнила двоюродного дядьку, про которого мать все говорила... Он с войны вернулся весь израненный, контуженный, слегка мозгами двинулся, стал за правду бороться, за что сидел два раза. Потом его в больницу психическую упрятали, где он от сердечной болезни умер. Хотел начальство заставить жить по-ленински! Так что? Заставил? Семью свою по миру пустил... Сам пропал.