Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха - Роберт Кочарян

инвесторами мы обнаружили, что пропустили время ланча. Увидели неподалеку «Макдоналдс» и решили пройтись туда перекусить. Был солнечный морозный день. Здание «Макдоналдса» стояло на краю широкой поляны у подножия горы, где снизу вверх по склону тянулись черные тросы бугельных подъемников. Вокруг царило оживление: полно людей, много детворы – оказалось, что это специальная площадка для тех, кто только встает на горные лыжи. Веселая и праздничная атмосфера завела меня так, что я не удержался и после ланча решил тоже поучиться кататься. Тут же арендовал лыжи, нанял инструктора на час и смешался с детворой и другими «чайниками». В тот день я впервые попробовал еду в «Макдоналдсе» и горные лыжи.

Лыжи мне понравились больше.

Все увиденное в Давосе показалось мне настолько привлекательным, что я решил обязательно освоить горные лыжи и выяснить, что можно сделать в Армении для развития зимнего курорта в Цахкадзоре. Я знал, что там с советских времен осталась канатная дорога, построенная в 1970-х, но сам ее никогда не видел.

Через неделю, в воскресенье, я поехал туда вместе с Ишханом Закаряном, министром спорта и по делам молодежи. Хотелось посмотреть, можем ли мы превратить это место в курорт. Подъехали к канатке, и я опешил… Конечно, я ожидал, что она будет похуже той, что в Давосе, но и представить себе не мог такой убогой картины. Одноместная канатная дорога выглядела как самодельная любительская конструкция. Сварные опоры из угольника напоминали столбы для линии электропередач, а сама станция представляла собой электродвигатель и шкив с тросом. Ко всему прочему канатка не работала. Мороз был градусов десять. Лысый мужчина без шапки, со здоровой кувалдой в руках, молотил по шкиву – оказалось, что так он его ремонтирует. Я спросил встретившего нас директора местной спортшколы: что это у него человек без шапки работает, голову ведь застудит. «Не застудит, у Феликса там антифриз», – улыбаясь, ответил тот.

Минут через десять канатка проявила признаки жизни и медленно потащила нас в гору. Все тряслось, опоры шатались, но доехали мы без происшествий. На пустынном и унылом склоне я заметил всего человек двадцать пять, причем некоторые из них, похоже, пришли просто из любопытства – на меня посмотреть. Оборудованных лыжных трасс мы не обнаружили. Оказалось, что их нет: склон горы и является трассой. Прямо по склону люди спускались на лыжах, ловко объезжая скалистые участки и торчавшие из снега камни. Ратраки – машины, готовящие снежное полотно для катания на трассах, – тоже отсутствовали. Наверху, на склоне, мы зашли в мрачный холодный бар рядом с канаткой, где я за рюмкой коньяка медленно приходил в себя от потрясения увиденным.

Я-то думал, что в Цахкадзоре понадобится реконструкция уже имеющейся горнолыжной инфраструктуры, обновление работающей системы. А тут понял, что строить придется с нуля и проект потребует огромных средств, времени и усилий. Где все это взять? У нас и так полно проблем, нуждающихся в неотложном решении. Идею зимнего курорта, конечно, я не оставил, но после столкновения с реальностью решил повременить – с учетом масштаба предполагаемых работ.

Средства на проект мне удалось найти лишь к 2003 году, когда экономика стала набирать обороты и появились деньги как в бюджете, так и у бизнеса. В основном это были пожертвования от крупных предпринимателей, от состоятельных армян из России, а также доходы от успешной приватизации в Армении: я объявил строительство инфраструктуры лыжного курорта моей персональной задачей, и многие захотели принять в ней участие. Средства перечислялись в фонд «Армения», и все строительство финансировалось и осуществлялось этим же фондом. Общую ответственность за проект я возложил на Ишхана Закаряна, который впрягся в это дело всерьез. Проектировала канатные дороги фирма Leitner, она же поставляла и оборудование, а ее специалисты контролировали работу наших строителей. Я ездил туда по воскресеньям, обошел пешком все горы. Мы сами выбирали маршруты лыжных трасс, места станций и переходов. Сооружение первых двух канаток и нескольких горнолыжных трасс начали и закончили в 2004 году, третью канатку сдали в 2005-м, еще две добавили в 2007 и 2008 годах.

Параллельно с созданием горнолыжной инфраструктуры начались чудеса в самом Цахкадзоре. Бизнес сразу отреагировал на наши действия, и в городке начался настоящий строительный бум. Пока мы прокладывали горнолыжные трассы, в Цахкадзоре были возведены с нуля или полностью реконструированы около двадцати отелей, появилось множество новых особняков. Цена за землю выросла здесь в двадцать раз, сильно превысив сотню долларов за квадратный метр. Правительству пришлось потратиться на инфраструктуру городка: потребовалось увеличить мощности по водоснабжению и электроснабжению, возникла необходимость в строительстве объездной дороги к канаткам.

В результате Цахкадзор заметно изменил свой облик и стал популярным в Армении зимним курортом. Тысячи людей увлеклись горными лыжами и с удовольствием проводят там свои отпуска и воскресные дни. Я часто бываю там и радуюсь, когда вижу многочисленных лыжников на склонах горы Алибек.

А началось все с банальной прогулки на ланч в Давосе.

Строительство газопровода Иран – Армения

Иран – наш южный сосед, и отношения с ним всегда имели для Армении важное значение. Из четырех соседей лишь с двумя у нас были открытые границы, одна из которых – иранская. Эта своеобразная страна с трехтысячелетней историей непрерывающейся государственности и уникальной культурой, страна с семидесятимиллионным молодым населением представляла для нас потенциально очень интересный, но сложный рынок со множеством особенностей. Мы внимательно присматривались к нему, но задача осложнялась тем, что Иран находился под санкциями, и между ним и США сложились крайне напряженные отношения.

Наше сотрудничество с Ираном американцам не нравилось, но мы не собирались жертвовать из-за этого своими жизненными интересами. Длительное противостояние с Западом и пребывание под санкциями серьезно деформировали объективный взгляд Запада на Иран, равно как и объективный взгляд Ирана на Запад. У обеих сторон сформировались могущественные группы влияния, с чрезмерно искаженным представлением друг о друге, что приобрело очертания идеологической догматичности. Стена непонимания продолжала расти, захватывая новые области. (При этом иранская диаспора во всех западных странах проявляет блестящую способность к интеграции, гармонично вписывается в социальную среду стран проживания, не формирует этнические преступные группы, хорошо представлена как в бизнес-сообществе, так и в академических кругах.)

Мы очень надеялись приоткрыть для себя иранский рынок, чрезмерно регулируемый из-за сильной социальной направленности экономической политики, а отчасти – еще и из-за санкций и противостояния с США. Реализация крупных инфраструктурных программ связала бы наши экономики, подтолкнула с двух сторон интерес бизнеса к большей взаимной открытости. Еще в начале 1990-х совместно с Ираном был построен мост через реку Аракс, благодаря которому начался рост товарооборота, а со строительства первой ветки