Последний Завет - Алексей Пехов

— Они у меня на мушке. — Герда смотрела в оптический прицел, прищурив левый глаз.

Враги явно нацелились на груду камней, где они прятались Герман лихорадочно рылся в своем мешке. “Черт, да где же она?!” Выстрел заставил его вздрогнуть. Меганики заметались по берегу, один из них склонился над телом убитого товарища, другие побежали к машине, намереваясь укрыться за броней, прежде чем их настигнут пули.

— Сними управителей! — шепнул Дуго. Щелкнул кнут нового выстрела, один из заскочивших на броню Ангелов взмахнул руками и упал на землю. Дуго открыл огонь по метавшимся по берегу Меганикам. Герман достал из вещмешка бережно хранимый футляр и извлек тяжелый цилиндрик топийной гранаты. Одному из Ангелов все же удалось заскочить в машину, взревел двигатель. Герда перевела огонь на бегущих по мосту. Пуля угодила врагу в голову. Другой Ангел, не задумываясь, сиганул в реку. Девушка произвела несколько выстрелов по воде, но оставалось неясным, попала ли она в человека или нет. Пистолет Дуго сухо щелкнул — у Пилигрима кончились последние патроны. Несколько Мегаников запрыгнули в броневик, другие спряталась за броней. Пулемет стал быстро разворачиваться.

— Гори оно все огнем! — заорал Герман и, сорвав защитный колпачок с топийной гранаты, вскочил на ноги. Датчик самонаведения пискнул. Герман направил гранату на машину и, выждав четыре секунды (ровно столько требовалось датчику для захвата цели), швырнул гранату. Затем следопыт упал на землю, закрыв голову руками…

В учебнике по военной технике, который Герману как-то раз довелось пролистать, черным по белому было написано, что топийная граната называется гранатой только потому, что ее изобретатель не смог подобрать для нее какое-нибудь более приемлемое название. Одна из предвоенных разработок, топийная граната на самом деле являлась самонаводящейся микроракетой с дьявольски мощным зарядом. Топийная граната не нуждалась в громоздкой ракетной установке и потому была излюбленным оружием многих специальных военных подразделений. Обладателю гранаты нужно было лишь сорвать защитный колпачок, нажать кнопку активации наведения, направить гранату лазерным прицелом на цель, дождаться подтверждения захвата и бросить. После того как кнопка активации оказывалась отпущеной, срабатывал микроракетный двигатель, способный донести заряд на расстояние до ста метров…

С тихим хлопком включился двигатель, и топийная микроракета, оставляя за собой дымный след, устремилась к броневику. Прежде чем граната угодила в цель, пулемет успел рявкнуть. Тяжелые пули ударились неподалеку, и тут же раздался оглушительный взрыв. Огненный шар расколол машину на две части и подбросил в небо. Задняя половина броневика ухнула в воду, подняв целый фонтан брызг и волны, передняя, объятая пламенем, упала на многострадальные кусты.

— Вперед! — гаркнул Дуго и, выхватив автомат из рук оглохшего от взрыва Франца, бросился к мосту.

Герман, держа наготове маузер, последовал за ним и едва не налетел на воинственно орущего Густава.

Герда не двигалась, прикрывая их с берега на тот случай, если кто-нибудь из врагов все же выжил во время взрыва. Перед телом убитого Гердой охотника Герман задержался. Секунда ему потребовалась на то, чтобы подхватить с земли двуствольное ружье, и пять на то, чтобы завладеть вместительным патронташем. Оказавшись на берегу, Герман замедлил бег. Спешить больше незачем — после такого взрыва вряд ли кому-нибудь удалось выжить. Остатки броневика все еще пылали, из-за жара к нему невозможно было приблизиться. Черные клубы едкого дыма, от которого першило в горле и щекотало в носу, поднимались к небу. На обгоревшей земле лежало то, что раньше было людьми, — части тел и искореженные кибернетические имплантаты.

— Лихо! — крякнул Густав, зажимая нос от нестерпимой вони горелого мяса.

— Ты откуда топийную гранату взял, а? — поинтересовался у Германа Дуго, брезгливо разглядывая лежащую на земле металлическую руку.

— Еще в Убежище, — сказал Герман.

Густав вдруг яростно зарычал и кинулся в каким-то чудом уцелевший после града пуль и взрыва кустарник. Оттуда раздалось кряхтенье, непонятная возня, треск веток, затем приглушенные удары. Густав выбрался из кустов, крайне собой довольный, на его плече безвольно висел Меганик.

— Жив? — озабоченно спросил у великана Дуго.

— Ага. Я его только оглоушил немного, — осклабился Густав и поудобнее перехватил сползающее с плеча тело. — Скоро очухается, родненький!

— Молодец! Давай его к берегу, подальше от этой вони. Может, расскажет нам что-нибудь путное.

Дуго повернулся к реке и помахал Герде, мол, все в порядке. Девушка забросила карабин за спину и направилась к мосту.

— Фанатичный ублюдок! — Герман едва сдерживался, чтобы не всадить в пленного Меганика пулю. — Не хочет говорить!

— Я, собственно говоря, иного и не ожидал, — спокойно сказал Дуго. — Во всяком случае, за один-единственный час еще никому не удавалось выбить из Меганика хоть сколько-нибудь важные сведения. Тем более одними только разговорами…

Слова Пилигрима повисли в воздухе. Все напряженно молчали, глядя на угрюмого пленника.

“И повезло же гаду! — в раздражении подумал следопыт. — Можно сказать, у самого уха взорвалась топийная граната, а ему хоть бы что!”

Действительно, если не считать нескольких ожогов на лице, множества царапин и порванной одежды, Меганик совсем не пострадал. Этот парень был из низших — никаких имплантатов, зато совершеннейший фанатик. Все вопросы Дуго и Герды он упорно игнорировал или начинал цитировать Последний Завет.

— Может, я его стукну разок, а, Дуго? — предложил Густав.

— Не поможет. Побоями этого парня на откровение не вызовешь. Он посчитает себя мучеником в руках жестоких иноверцев и будет гордиться собственным подвигом молчания.

— Так, значит, он любит Последний Завет, да? — Герда усмехнулась. — Франц, уведи-ка Моргану к реке. У нас здесь сейчас будет небольшое дельце.

— Что вы хотите сделать? — с явным неодобрением спросил Госпитальер.

— Уведи девочку отсюда и оставайся с ней, пока я тебя не позову, — ответила Герда и посмотрела на Франца так, что он больше не решился возражать.

— Пойдем, Моргана, — поманил Франц малышку, — пойдем погуляем.

Девочка, до этого момента незаметно сидевшая возле моста, задумчиво посмотрела на Герду, на мгновение задержала взгляд на Германе, затем на пленнике… На секунду следопыту померещилось, что в глазах малышки, когда та изучала Меганика, промелькнула злорадная насмешка и удовлетворение. Промелькнула и тут же исчезла, сменившись обычным детским испугом. Или все это Герману просто почудилось? Игра воображения? Скорее всего…