Молчаливая роза - Кейси Марс

— По крайней мере, на сегодняшний вечер, — поправил он.

Девон устало вздохнула.

— По крайней мере, на сегодняшний вечер…

Глава 21

— Ты сегодня ужасно задумчивая. — Голова Девон покоилась на груди Джонатана, а он играл прядью ее шелковистых светлых волос. Оба лежали на диване напротив камина, в котором теплился огонь. Они любили друг друга, потом вместе приняли душ, облачились в халаты — для его халата в дверь ванной был вделан свой крючок — и перешли в гостиную почитать и отдохнуть.

— Правда?

Он кивнул, хотя Девон не могла видеть этого.

— Не хочешь рассказать, в чем дело? — Даже сквозь пушистый желтый плед чувствовалось, как напряглось ее тело.

— Не очень…

— А если я попробую догадаться?

Она подняла голову и посмотрела на Джонатана, рассеянно гладившего ее бедро. Стаффорду нравилось ее стройное сильное тело, нравились ее высокий рост и грациозные движения. Нравилось, что они подходят друг к другу, как соседние части головоломки, как два зубца смежных шестеренок.

— Да ничего особенного…

— В самом деле? — Он провел пальцем по щеке Девон, вспоминая, что еще нравилось ему в этой женщине. Забота о людях; участие, с которым она смотрела на его сына; умение не унывать, забывать о трудностях и радоваться каждому новому дню. Девон заставила и его вернуться к той жизни, вкус которой он забыл много лет назад.

— А это «ничего» случайно не сродни тому «ничего», о котором ты не захотела говорить с Линдерманом? По-моему, ты вспоминаешь о сексуальном приключении в гостинице.

Ее бровь удивленно изогнулась. Девон не ожидала от Джонатана подобной проницательности.

— Но ведь это мне только почудилось.

— Кажется, доктор Линдерман так не считает.

— Но мне действительно не хочется говорить об этом… Особенно с тобой.

— Почему? Боишься, что я тебе не поверю?

— Нет. Потому что… в это время я была в постели с Майклом.

Джонатан наклонился и поцеловал ее за ухом.

— Я знаю, что до встречи со мной у тебя были другие мужчины, и меня не волнует, что ты спала с Галвестоном. Все это осталось в прошлом. Но мне бы хотелось знать, как это случилось.

Девон вздохнула, села и повернулась к нему лицом.

— Может, там действительно ничего не было. На самом деле я ни в чем не уверена. — Избегая ненужных подробностей, она рассказала о прикасавшихся к ней чужих руках. Больших, грубых, но нежных. — Когда все кончилось, я представила себе этого человека… призрака… в общем, неважно. Почему-то он показался мне иностранцем с оливковой кожей, и на мгновение я представила себе, что он мой любовник.

— Я тебя понимаю, — поддразнил Джонатан, пытаясь шуткой разрядить атмосферу. — Все лучше, чем какой-то Галвестон.

Девон тихо засмеялась, и он почувствовал, что напряжение спало.

— Джонатан, это было очень… сладострастно. Я чувствовала, что мной восхищаются. Любят. Конечно, в то время я считала, что это всего лишь эротическая фантазия. Затем я что-то заподозрила и огляделась, но никаких следов присутствия второго мужчины в комнате не было, и я решила, что была права: все это мне только почудилось.

— А это не мог быть Флориан? Линдерман говорил, что дух может принимать любую материальную форму.

— Нет, не Флориан. Кто бы — или что бы — это ни было, я ощущала его нежность и ласку. От Флориана же всегда исходило только зло.

Мурашки пробежали по спине Джонатана. Вся эта история по-прежнему казалась бредом сумасшедшего. Чем-то страшным, нереальным и абсолютно невозможным. Но отмахнуться от нее было нельзя. Раз он согласился помогать Девон, то должен был принять ее главную посылку: в доме поселилась нечистая сила. Должен был верить и в то, что произошло между Флорианом и Энни, и в трагическую гибель сына Флориана. А уж коли он поверил, то обязан был поверить и в то, что случившееся в гостинице произошло на самом деле.

— Было что-нибудь или не было, — в конце концов сказал Джонатан, — я не хочу, чтобы ты переживала из-за ерунды. Это не меняет наших с тобой отношений и не имеет ничего общего с тем, что тебе предстоит. Так что нет смысла ломать голову еще и над этим.

Девон вновь опустилась на диван.

— Пожалуй, ты прав. При желании тому найдется множество объяснений. Может быть, в этом была виновата напряженная атмосфера дома. Или действовало сразу несколько причин.

— Может быть. — Он не стал напоминать, что до сих пор все ее ощущения так или иначе подтверждались. Она ни разу не ошиблась.

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Она приподняла голову, лежавшую на груди Джонатана, и посмотрела на него сквозь золотистые ресницы. Высокие скулы и нежные коралловые губы делали ее очень красивой. Мучительно, душераздирающе красивой.

— Каком?

— До Рождества осталось чуть больше недели. Обоим нам надо закончить эпопею с подарками и купить украшения для дома. Ты не могла бы взять это на себя? Тогда я мог бы не уезжать от тебя до самого Рождества. — Лучше бы до Нового года, но надо и честь знать… — Ты бы немножко работала над «Следами», а все остальное время мы проводили бы вдвоем. И рождественские каникулы тоже.

— Ты хочешь украсить свою квартиру?

— Я собираюсь нанять декоратора. Это важно для Алекса, да и какое Рождество без елки, по правде говоря? Могу попросить его украсить и твой дом.

Девон резко повернулась и уперлась локтями ему в грудь.

— А почему бы нам самим не заняться этим? Алекс будет помогать нам во время уик-эндов. Я уверена, это доставит ему радость.

Джонатан задумался. Он много лет не занимался домашними делами, за исключением готовки по особым праздникам. Эта мысль показалась ему заманчивой. Он улыбнулся.

— Ладно. Тогда завтра после работы едем за покупками. В цветочном магазине для меня оставили елку. Я попрошу хозяина подыскать тебе деревце поменьше. Мы купим гирлянды цветных лампочек…

— Лучше маленьких беленьких, — перебила Девон. — Они такие уютные, такие старомодные… Похожи на мигающие свечи.

— Пусть будет «маленьких беленьких». А разноцветные шары подойдут?

Она кивнула.

— И мишуру…

— Конечно. — Джонатан улыбнулся ее энтузиазму. — Какая уважающая себя рождественская елка обойдется без мишуры?

Девон закинула руки ему на шею.

— Чудесно звучит, — сказала она, целуя его.

Это действительно звучало чудесно. Романтично. Очень по-домашнему. И намекало на долгую связь так же, как крючок для халата на двери ванной.

В первый раз он серьезно подумал об этом. В первый раз принялся размышлять о том, к чему приведет его растущее чувство. Неужели он действительно хотел постоянной связи? А как же его работа, обязанности перед Алексом и все увеличивающаяся ответственность?