Дикие карты - Говард Уолдроп

Оба кота сами были голодны, но сейчас шли добывать завтрак для своей хозяйки. По канализационному туннелю они выбрались в парк и вышли на улицу. Когда доставочный фургон «Нью-Йорк таймс» затормозил у светофора, черный кот взглянул на пятнистую кошку и мордой указал на фургон. Машина тронулась с места, и парочка запрыгнула внутрь. Усевшись в кузове, черный вообразил гору рыбы и передал этот образ пятнистой. Проезжая мимо городских кварталов, они ждали, когда появится характерный запах рыбы. Наконец, когда фургон уже начал тормозить, пятнистая учуяла рыбу и нетерпеливо выскочила из машины. Сердито мяукнув, черный побежал следом за ней по переулку. Оба замерли, когда запах странных людей заглушил запах еды. В конце переулка собралась толпа джокеров, оскорбительных пародий на нормальных людей. Одетые в лохмотья, они рылись в помойке в поисках еды.

Мостовую прорезал луч света: кто-то открыл дверь. Хорошо одетый мужчина, здоровый, как несколько сложенных вместе оборванцев, вынес в переулок какие-то коробки. Кошки учуяли запах свежей еды.

— Пожалуйста, — толстяк обратился к замершим от изумления джокерам негромким, полным боли голосом. — Я принес вам еду, возьмите.

Немая сцена завершилась: джокеры гурьбой бросились к коробкам и принялись рвать их. Они толкались и дрались друг с другом, пытаясь добраться до лучших кусков.

— Прекратите! — закричал высокий джокер. — Мы что, совсем потеряли человеческий облик?

Джокеры остановились и отступили от коробок, и толстяк принялся раздавать им еду. Высокий взял свою долю последним.

— Сэр, мы благодарим «Козырные тузы».

В темноте переулка коты жадно наблюдали за тем, как едят джокеры. Черный обернулся к пятнистой и вообразил рыбий скелет, и они побежали обратно к улице. На 6-й авеню черный послал пятнистой образ Вонищенки. Они бежали по тротуару до тех пор, пока им не подвернулся какой-то медленно едущий продуктовый фургон. Через несколько кварталов грузовик приблизился к Китайскому базару, и черный узнал знакомый запах. Грузовик притормозил, и оба кота выскочили на землю. Они крались по темноте, стараясь не попадать под фонари, пока не добрались до открытой продуктовой лавки.

До рассвета было еще далеко, и водители разгружали свежий товар. Черный кот учуял свежую курятину и издал короткий рык, призывая подругу к действию. Пестрая прыгнула на выставленные в витрине помидоры и принялась драть их когтями.

Хозяин завопил что-то по-китайски и запустил в хвостатую мошенницу блокнотом. Но промахнулся. Мужчины, разгружавшие машину, остановились и уставились на кошку, которая явно была не в себе.

— Хуже, чем в Джокертауне, — пробормотал один.

— Вот паршивка ушастая, — добавил другой.

Убедившись, что всеобщее внимание приковано к пестрой кошке, которая самозабвенно когтила томаты, сидевший в засаде черный прыгнул в кузов фургона и схватил в зубы цыпленка. Это был невероятно крупный кот, никак не меньше сорока фунтов весом, и поднять цыпленка ему не составило никакого труда. Потом соскочил с бортика и скрылся в темном переулке. В это мгновение пестрая ловко увернулась от метлы и помчалась следом за ним.

Черный кот поджидал подругу на полпути к следующему кварталу. Когда пестрая догнала его, оба взвыли хором. Охота оказалась удачной. Они побежали обратно в парк, а оттуда к своей хозяйке. Время от времени пестрая помогала товарищу затаскивать цыпленка с мостовой на тротуар.

Вонищенкой ее как-то раз в один из нечастых моментов относительной трезвости обозвал какой-то из таких же, как она сама, бродяг, и прозвище приклеилось намертво. Ее друзья, дикая городская живность, знала ее не по имени, а по ее образу, этого было достаточно. А она сама вспоминала свое имя лишь изредка.

Женщина накинула на себя отличное зеленое пальто, которое отыскала на свалке у какого-то многоквартирного дома. Потом осторожно села, чтобы не потревожить опоссума. Так, с опоссумом на коленях и с белкой на каждом плече, она поприветствовала гордых собой котов с добычей. Легким движением, которое изумило бы тех немногочисленных бездомных, которые имели с ней дело, женщина протянула руку и почесала своих верных друзей за ушами. Одновременно с этим она нарисовала в своем мозгу мысленную картину: эта парочка, вытаскивающая наполовину объеденного костлявого цыпленка из мусорного бачка у какого-то ресторана.

Черный задрал нос и негромко фыркнул, стирая этот образ из своего сознания и сознания Вонищенки. Пестрая в притворном возмущении не то мяукнула, не то зарычала и вытянула шею по направлению к женщине. Перехватив ее взгляд, она передала хозяйке свои воспоминания об охоте: кошка размером с льва, окруженная человеческими ногами, похожими скорее на ходячие деревья. Храбрая пестрая замечает добычу, цыпленка величиной с дом. Свирепая пестрая вцепляется в человеческое горло, обнажает клыки…

Сцена померкла: Вонищенка внезапно переключила внимание на что-то другое. Пестрая возмущенно мяукнула, но тяжелая черная лапа перевернула ее на спину и прижала к земле. Пестрая утихомирилась, изогнула шею так, чтобы видеть лицо женщины. Черный кот выжидательно замер.

В мозгу всех троих проявилась картина: мертвые крысы. Потом гнев Вонищенки заставил ее померкнуть. Она поднялась, стряхнула белок и переложила опоссума на землю. Потом решительно повернулась и зашагала по направлению к одному из боковых туннелей, уходящих вниз. Черный кот бесшумно пронесся мимо нее и побежал вперед на разведку. Пестрая побежала следом за женщиной.

— Кто-то поедает моих крыс.

В туннелях было темно, хоть глаз выколи; лишь редкие очаги биолюминесценции там и сям давали немного света. Вонищенка не видела в темноте так хорошо, как ее кошки, но она могла смотреть их глазами.

Когда все трое очутились уже довольно глубоко под парком, черный почуял какой-то странный запах. Единственное, с чем он смог связать этот запах, было изменчивое существо, полузмея-полуящерица.

Еще через сто ярдов они наткнулись на разоренное крысиное гнездо. В живых не осталось ни одной крысы. Некоторые трупики были объедены. Все тела кто-то искалечил.

Вонищенка со своими спутниками наткнулись на залитый водой туннель. Женщина сделала шаг и почти по пояс очутилась в зловонной воде. Шерсть на загривке у черного кота встала дыбом, и он передал ту же картинку, что и несколько минут назад, но на этот раз чудище было даже больше. Кот предлагал всем троим выбираться из туннеля обратно. Быстро. И тихо.

Держась за скользкую стену, Вонищенка подобралась к еще одному опустошенному гнезду. Здесь кое-кому из обитателей удалось остаться в живых. В маленьких умишках образ их губителя запечатлелся как смутный силуэт немыслимо огромной и уродливой змеи. Она погасила сознания тех, чьи ранения были смертельны, и двинулась дальше.