Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

– И что же вам нужно?

– Хочу сообщить, что вы низложены.

– Кто же это меня низложил? – обольстительно улыбнулась Мораг. – Впервые слышу…

– Я, – сказал Сварог. – Простите, но пришлось…

– Любезный незнакомец, вы мне нравитесь. Обожаю наглецов. В постели они обычно великолепны, но с вами, боюсь, придется расстаться слишком быстро, чтобы мы успели…

Конечно, она полагалась на свое мертвое войско. И все равно не должно бы ей оставаться столь спокойной. Пока ворвется стража, ее десять раз успеют убить. И все же она совершенно спокойна. Что-то тут не так…

– Ладно, хватит, – сказал Сварог. – Урак-Омтар, начинай.

– Выполняю, – раздался рокочущий голос. – И прощайте.

Алая лента огня рванулась из наколенного кармана Сварога, ширясь и разбухая, стрелой мелькнула к окну. Со звоном посыпались наружу осколки витража. Все обернулись туда, даже Мораг и ее красавчик. Вдали, над деревьями, взметнулись к небу ало-золотые языки пламени, сопровождаемые раскатистым грохотом и гулом, а мигом позже жаркий вихрь встряхнул зеленые кроны так, что листья брызнули во все стороны, ливнем посыпались на чистенькие аллеи и газоны.

– Вот и нет у вас больше навьев, – сказал Сварог. – Сейчас тут будут две сотни конников. Вопросы есть?

Пламя, взлетевшее едва ли не к облакам и продолжавшее бушевать, было весьма наглядным аргументом. И Сварог с любопытством ждал, что же она теперь предпримет.

Она с исказившимся лицом дернула одно из золотых украшений подлокотника. И еще раз. И еще. Нет, эта штуковина, явно не сработавшая, служила не для вызова стражи – двое серолицых влетели в зал, застыли у двери, а Мораг все еще дергала золотую шишечку.

– Что там такое? – спросил Сварог, стоя вполоборота к двери и краем глаза наблюдая за навьями. – Мы должны были провалиться под пол или она вместе с троном?

– Она, – сказал Карах. – Там, под троном, колодец, а под вами ничего такого нет…

– Назад! – отчаянно завопила Мораг. – Заприте дверь снаружи!

Навьи выскользнули в дверь и захлопнули ее за собой. Раздался грохот засова. Сварогу это не понравилось – тем более что Мораг вновь исполнилась уверенности в себе. И злобно, торжествующе расхохоталась:

– Даже если ты – Серый Рыцарь, ты дурак. Сейчас придет Он и сыграет по своим правилам…

Она обернулась к гигантской черной портьере. И почти сразу же произошло невероятное: Акбар поджал хвост, прижал уши и с диким воем бросился в угол, сжался там, пытаясь прикрыть голову лапами. По полу прокатился серый клубок – кубарем скатившийся с плеча Сварога Карах помчался к запертой двери, в слепом ужасе колотясь о дубовые панели.

Словно бы горсть ледяного крошева соскользнула по телу Сварога от шеи к животу. Амулет рассыпался?!

Что-то сверкающее, длинное, заостренное вылетело прямо из портьеры, словно из стены черного тумана, пробило Мораг насквозь. Запрокидываясь, оседая, она оказалась лицом к Сварогу, и он увидел на прекрасном, злобном, гаснущем лице лишь безграничное удивление. Окровавленное острие, торчавшее из ее груди, больше всего напоминало кусок льда. Так и есть – когда Мораг рухнула ничком, разбросав руки, острие сломалось с глухим хрустом.

Красавчик бросился к ней, опустился на колени. Из-за разбитого окна донесся грохот множества копыт и азартный посвист, крики и лязг стали.

Сварог оглянулся через плечо – Акбар осторожно выходил из угла, ставя лапы так, словно шагал по тонкому льду. Карах перестал биться о дверь. Что бы там ни таилось за портьерой, ОНО ушло.

– Ну вот и все, а я-то думал… – сказал Сварог.

И тогда упала портьера.

И за ней открылся другой зал, вполовину меньше этого: весь черный, без окон, с кучей пепла посередине, огороженной кругом из обломков неотесанных камней.

И там стояли навьи, штук пятьдесят.

Они приближались, надвигались беззвучно мягким кошачьим шагом, чуть пошевеливая клинками, их лица ничего не выражали, и они до ужаса походили друг на друга.

«Хартог ошибся, – оторопело подумал Сварог. – Не знал всего. Они еще и в доме, и в парке несомненно, иначе почему там до сих пор продолжается сеча? Будь охранников всего двадцать, как говорил Хартог, две сотни конников стоптали бы их, едва заметив…»

Навьи надвигались, обтекая двумя потоками тело Мораг и застывшего над ней красавчика, вновь смыкая строй. Отступая к двери, Сварог вырвал из кармана шаур, выстрелил в ближайшего. Попал. Но тот, с глубоким разрезом на груди, все так же надвигался, и из раны не показалось ни капли крови.

Бесполезно, понял Сварог. Правы те, кто их описывал. Их нужно разрубить в куски, иначе не остановишь… Рубить двери бессмысленно, не успеешь, не дадут…

Черная полоса, едва напоминавшая очертаниями исполинскую собаку, ворвалась на правый фланг навьев и ополоумевшей молнией замелькала среди них, сбивая с ног, расшвыривая, во мгновение ока произведя среди стройных рядов жуткий беспорядок. Началась свалка – но отвлекла она лишь половину наступавших.

Сварог, держа древко обеими руками, бросился вперед. Он рычал, как зверь, и в самом деле перестав быть человеком, молотил направо и налево, рассекая, рубил, уворачивался, окраиной сознания отмечая сыпавшиеся на него удары, по в горячке не чувствовал боли. Старался не ослепнуть от ярости, дрался расчетливо, насколько мог, в первую очередь обрубая руки с мечами и снося головы.

Навьи отхлынули вдруг, оставив меж собой и Сварогом широкое пространство, усеянное жутко изрубленными телами, – и все эти обрубки шевелились… Безголовая фигура, лишившаяся правой руки, левой, шаря неуверенно, слепо, пыталась вцепиться Сварогу в горло. Доран-ан-Тег, свистя, рассек ее пополам, и она рухнула. Акбар еще дрался, с ним ничего не могли поделать даже эти верткие дьяволы – мечи рассекали пустоту, мешая друг другу. Сварог, обнаружив, что с него сбили рокантон, отер лоб тыльной стороной ладони, глянул на руку – кровь… Леверлин стоял рядом, они обменялись быстрыми взглядами. Студент тоже был окровавлен, но крепко стоял на ногах.

Навьи вновь двинулись на них.

– Отойдите от двери, – услышал Сварог сзади четкий, громкий, спокойный голос. Леверлин вздрогнул – он тоже слышал.

– Отойдите от двери, живо! В стороны!

Сварог, не рассуждая, отпрыгнул. Леверлин сделал то же самое.

С дверью произошло нечто странное – цельные створки вдруг превратились в ряды висящих в воздухе резных квадратиков, в просветы меж ними виднелся коридор и непонятные синие силуэты. Потом исчезли и эти висевшие без опоры кусочки, остатки резных панелей. В зал хлынули синие фигуры – комбинезоны в обтяжку из отливающей металлом ткани, головы и лица закрыты глухими капюшонами, в руках странные ружья.

Синие вытянулись густой цепочкой от стены до стены, встали