Метаморф - Антон Медведев

В клинику ее доставили еще вчера. Элли удивилась, когда поняла, что скромное белое здание – всего лишь парадный фасад. Основные помещения находились глубоко под землей. Элли везли на каталке, и она сумела как следует все разглядеть. В лифте внимательно смотрела на табло, отмечая этажи. Минус шестой – значит, она на глубине нескольких десятков метров… Коридор, белые матовые стены… Двери – очень странные, с автоматическим приводом… Табличка с предупреждением о режиме «А» и красным треугольником… Интересно, что это за режим?

Ее поместили в маленькую отдельную палату. Измерили температуру, заставили принять несколько таблеток. Именно после них ей и стало плохо. Или чуть раньше?

Теперь это не имело никакого значения. Элли лежала, вслушиваясь в окутавший ее туман и понимая, что он приносит ей успокоение. Там, снаружи, голоса и раздражавшие прикосновения. А внутри – тихо и хорошо. Так хорошо, что совершенно не хотелось никуда возвращаться.

– Пульса нет…

Интересно, у кого нет пульса? Хотя какая разница…

В ушах зазвенело. На редкость мелодично… Элли собралась окунуться в звон, но тело пронзила острая боль. Даже не боль – что-то ужасно неприятное!.. Элли чувствовала, как дергается ее тело, и стонала. Или пыталась стонать, ошеломленная тем, что с нею сделали. Тьма перед глазами напряженно пульсировала, тоже возмущенная бесцеремонным вторжением в ее покой… Рядом опять раздались голоса. Затем Элли ощутила, как в горло ей протолкнули какую-то трубку, – ужасно!.. Мысли ворочались все медленнее, тьма подбиралась все ближе. Вот она коснулась лица, и все исчезло…

Когда она очнулась, трубки в горле уже не было. Повела глазами – в палате, но не в своей, в другой. С трудом пошевелилась, поднесла к глазам руку. Рука дрожала, ногти отливали неестественной синевой. Попыталась приподняться и увидела, что к носу тянется тонкая прозрачная трубочка. Сорвала крепившую липучку – на стойке с аппаратурой слева от кровати заморгала красная лампочка.

Бесшумно открылась дверь. В комнату вошло странное белое существо. Элли вздрогнула, потом облегченно вздохнула – человек в тонком белом скафандре. Чего он так вырядился?

– Не бойтесь, это я… – Человек подошел к кровати.-

Как себя чувствуете?

– Даже не знаю… – тихо отозвалась Элли, узнав врача, привезшего ее сюда. – Уже лучше.

– Вот и ладненько. Признаюсь, мы все слегка переволновались, Алла Викторовна.

– Что-то серьезное?

– Вероятно, какая-то аллергическая реакция. Но выдержались молодцом! Теперь поправитесь.

– Воды… – попросила Элли.

– Да, конечно…-Врач налил воды и поднес ей ста­кан. – Аккуратнее…

Руки все еще дрожали. Элли чувствовала, как стучат зубы о стеклянный край. Вода оказалась холодной – почти ледяной. Отпив пару глотков, вернула стакан.

– Холодная…

Врач с интересом посмотрел на Элли и отошел к столу. В его руках появился какой-то маленький прибор.

– Двадцать два градуса, – сказал он, поставив стакан и отложив в сторону прибор. Задумчиво взглянул на пациентку, слегка пожал плечами: – Ничего, все наладится.

– А почему вы в этом балахоне? – спросила Элли. – Я могу вас чем-то заразить?

– Пустая формальность! – махнул рукой врач. – Никакой патогенной микрофлоры мы не обнаружили, но по инструкции обязаны соблюдать карантин пару дней. Случай-то достаточно необычный…

Элли хорошо понимала, что он имеет в виду. Все правильно: они боятся, что она подхватила какую-то неземную заразу. Может, и правы – иначе она бы здесь не оказалась.

– А как насчет поесть? – Элли поудобнее села в кровати.

– О, вижу, мы действительно идем на поправку! – В голосе врача почувствовалось облегчение. – Сейчас вас покормят, я распоряжусь.

– Спасибо… Можно перевести меня в другую палату? – Элли обвела взглядом комнату. – В которой нет всего этого… – Она указала на стойку с аппаратурой.

– Давайте сделаем так: до утра побудете здесь, а завтра все сделаем. Договорились?

– Хорошо… – Элли снова оглядела палату. Окон не было. Ну да, они же под землей… – Сколько времени?

– Два часа ночи. Отдыхайте, Алла Викторовна. Сейчас вам принесут поесть…

Врач вышел, Элли осталась одна. Глянула на руку – дрожь заметно утихла. Наверное, врач прав – какая-то аллергия…

* * *

Чувство было очень необычное. Я ничего не видел, не слышал ни единого звука – и все же знал, что Кэрол скрывается за дверью. Знал без тени сомнения, что мне угрожает опасность.

Вступать с Кэрол в бой я не хотел – слишком мизерны шансы на победу. Увы, Кэрол прожила гораздо дольше, она опытнее и сильнее. К тому же женские особи нашего вида от природы сильнее мужчин. Схватка с Кэрол означала для меня верную гибель. Точнее, нечто гораздо худшее – вечный плен.

Нельзя было медлить ни секунды. Я быстро поднялся, стараясь не шуметь, подхватил висевший на спинке стула костюм с документами, сунул ноги в башмаки, одновременно открывая окно. Когда через крохотную щель к дверному замку проскользнул тонкий гибкий усик, я влез на подоконник и прыгнул вниз.

Разумеется, желания растечься лужей по асфальту я не испытывал, поэтому быстро сформировал крылья и стремительно полетел прочь, придерживая костюм. Обогнув ближайшую высотку, повернул налево, затем в течение пяти минут еще пару раз сменил курс. Впрочем, меры предосторожности были излишними: за мной никто не гнался – я чувствовал это. Очень непривычное чувство, которому я пока не находил объяснения. Может, присутствие Кэрол пробудило во мне какие-то дремавшие инстинкты?

До западной окраины города добрался за десять минут. Выбрав улочку потемнее, мягко опустился на землю, огляделся – вроде бы тихо. Приняв ставшую привычной человеческую форму, надел костюм и спокойно пошел по тротуару, надеясь, что никто не заметил моего эффектного появления.

Следовало позвонить Рудакову… Увы, линкома в кармане не оказалось. Сначала я подумал, что выронил его по пути, потом вспомнил, что оставил в комнате на столе. Что ж, придется искать таксофон.

Таксофон нашелся через пару минут. Кредитной карточкой я не запасся, но она явно имелась у высокого плечистого человека, контуры которого отчетливо просвечивали сквозь матовые стекла кабинки.

Подождал, пока незнакомец закончит разговор. Когда он вышел, я протянул ему стокредовую купюру и доброжелательно улыбнулся.

– Земляк, не одолжишь карточку? Срочно позвонить нужно.

Человек явно был представителем какого-то криминального сообщества. Об этом говорил весь его вид – солидный костюм, кожаный плащ, галстук с изящной серебряной заколкой в форме скорпиона и перстень с черным камнем на пальце. Серебряный скорпион указывал статус в криминальном мире – смотрящий района; перстень свидетельствовал о близости к главе преступного клана. – Все перечисленное и многое другое услужливо подсказала память Эрихмана – кто-кто, а уж он-то в подобных делах разбирался! Настороженный взгляд незнакомца скользнул по моему лицу, затем стал мягче.