Дом неистовых клятв - Оливия Вильденштейн

Что если я убью принцессу?

— Росси и Бронвен будут там. Они проследят за тем, чтобы ты нарисовала правильные руны.

Чувство облегчения снимает часть моего напряжения.

— Разве кража не будет стоить тебе союза с Глэйсом?

Я стараюсь не думать об убийстве Алёны, но мысль об этом никак не покидает мою голову.

Лор закрывает дверь своей комнаты.

— Если благодаря этому магический барьер падёт, оно того стоит.

Я разворачиваюсь и оказываюсь нос к носу со своей парой. Точнее мой нос находится сейчас в районе его подбородка благодаря высоким каблукам. Когда я вспоминаю о них, моя пара опускает взгляд на пол. Он хватает мою юбку и задирает её так, чтобы были видны мои прекрасные атласные туфли, которые выбрала Сибилла, настаивая на том, что они способны поднять даже самые вялые члены.

— Какая проницательная женщина эта Сибилла.

Я выдвигаю ногу, чтобы он мог лучше разглядеть мою обувь.

— Ну и как? Удалось ли им поднять твой член, Морргот?

Он берёт мою руку и кладет её себе между ног. Я улыбаюсь и начинаю медленно поглаживать его сквозь кожаные штаны. Низкое рычание наполняет его грудь. Я продолжаю двигать рукой, а он прикрывает веки и запрокидывает голову.

Я целую его в шею, и мне нравится, как его кадык задевает мои губы. Продолжая массировать его, я нахожу шнурки своего корсета и тяну за них. Узел легко развязывается. Я снова целую и поглаживаю его, не переставая развязывать шнурки.

Ослабив шнурки в достаточной степени, я отрываю губы от шеи Лоркана и опускаю руку с его пульсирующего члена. Эта неожиданная остановка заставляет мою пару разочарованно зарычать, но затем его рык превращается в сладострастный стон, когда я подцепляю корсет руками, опускаю его на бедра, а затем высвобождаюсь из него.

— Трахни меня, — бормочет он.

«Твоё желание для меня закон».

Его взгляд отрывается от моей голой груди, медленно скользит вверх, касается моего лица, и в его глазах загорается озорной огонёк. Он бросается на меня, оставляет дорожку жадных поцелуев вдоль моей шеи, а затем перемещается на округлые груди. Его тяжелое дыхание обдаёт мои соски, но он не касается их. Вместо этого он выпрямляется, обхватывает меня рукой за шею, притягивает к себе моё лицо, и наши губы врезаются друг в друга.

Я, должно быть, выпустила на свободу его внутреннего зверя, потому что сегодня он совсем не нежен. Его хватка оставляет синяки на моей коже, поцелуй требовательный.

Я опускаю руки на его штаны в поисках завязок, и когда нахожу, то тяну за них, чтобы ослабить. Удовлетворённо вздохнув, я обхватываю его горячий бархатистый член.

Лор содрогается от моего прикосновения, а потом содрогается ещё раз, когда я медленно провожу по нему рукой. А затем он произносит что-то нечленораздельное на языке воронов вперемешку с люсинскими словами. Он превращается в дым, отрывает мою руку от своего прекрасного пульсирующего органа, и снова предстаёт передо мной, но уже без обуви и штанов. На Лоре всё ещё надета его футболка, поэтому я снимаю её с него. Однако я даже не успеваю полюбоваться его широкой грудью, потому что он хватает меня за попу и поднимает с пола.

Слегка взвизгнув, я обхватываю его руками за шею и ногами за талию. Он начинает идти в сторону кровати, но затем изменяет направление. Я решаю, что он решил отнести меня в ванную, но это оказывается не так.

Он поворачивает ручку двери, ведущей в библиотеку, и открывает её. Лунный свет подсвечивает края чёрных деревянных полок и заставляет позолоченные корешки книг сиять, точно звёзды. Пока я восхищённо осматриваюсь вокруг, он подносит меня к тому огромному столу, накрытому пожелтевшей картой его королевства, и кладёт меня на него. Моё плечо врезается в небольшой стеклянный сосуд, отчего тот отлетает в сторону. Чернила выплескиваются наружу, забрызгав мою кожу и бумагу цвета охры.

Когда я протягиваю руку, чтобы поднять чернильницу, Лор хватает меня за запястья и заводит мои руки за голову. Он прижимает их к бумаге, после чего склоняется надо мной и проводит по одному из моих сосков зубами.

Я напрочь забываю о чернилах и выгибаю спину, скармливая ему себя. Он накрывает ртом весь мой сосок и с такой силой целует его, что боль и удовольствие сливаются вместе. Эти противоречивые ощущения прокатываются по моей спине, охватывают всё моё нутро, и заставляют тепло разлиться у меня между ног.

Он начинает подвергать такой же сладостной пытке мою вторую грудь, после чего отпускает её и прокладывает дорожку поцелуев в сторону моего пупка. Он отпускает мои запястья и проводит тупыми ногтями по внутренней стороне моих рук, заставляя всё моё существо покрыться мурашками.

Он скользит руками вниз по моей грудной клетке и далее, вдоль всего моего тела, до самых бёдер, где захватывает моё кружевное белье и стягивает его с меня. А затем он обхватывает мои узкие каблуки, сгибает мою ногу и целует щиколотку. Он медленно проводит языком вверх до самого колена, и тогда я узнаю, что колени это удивительное место, потому что, когда он касается их своими губами, все мои мышцы изо всех сил сжимаются.

Он закидывает мою ногу на своё широкое плечо и начинает заниматься моей второй щиколоткой, икрой и коленом, после чего закидывает и эту ногу себе за спину. Затем он разводит мои бёдра, опускается на корточки и погружает своё лицо в мою промежность.

Я вздрагиваю, когда его язык касается того волшебного бугорка, и запускаю пальцы, перепачканные чернилами, в его чёрные, как ночь, волосы. Не для того, чтобы удержать его на месте — не думаю, что его нужно удерживать — а для того, чтобы удержать на месте саму себя.

Когда он начинает водить по мне своим языком, мне кажется, что золотые буквы спрыгнули с кожаных корешков книг и теперь кружатся над нами в тёмном воздухе. Я смотрю на вздымающуюся голову Лора, а затем откидываюсь назад и устремляю взгляд на сверкающий циклон, который начинает кружиться всё быстрее и…

— ЛОР! — его имя вырывается из моего горла, когда оргазм взрывает мою промежность.

И прежде, чем я успеваю прийти в себя, он выпрямляется, направляет свой набухший конец меж моих ног и погружается внутрь меня.

Я снова вижу звёзды. Они сияют и потрескивают, точно бенгальские огни, и пересекают каменные небеса, словно кометы.

Когда он погружается в меня до самого основания, хриплый стон вырывается из его груди и прокатывается по моему телу. Он