Экземпляр номер тринадцать - Мира-Мария Куприянова

под луной, пикник на берегу горного озера и, конечно, романтический ужин при свечах и со скрипкой в дальней беседке сада, увитой редкими лиловыми розами, которые каждое полнолуние испускали в воздух сонмы мерцающей пыльцы, погружая тот уголок в чарующее волшебное зрелище.

Чего Дей совсем никак не предполагал, так это того, что тихая поездка, задуманная еще и как повод в дали от вероломной Верховной поухаживать за Истинной и ( чем чем черт не шутит) все-таки, возможно, найти в ее сердце взаимность, уже к вечеру того же дня обернется самым настоящим паломничеством со стороны соседей, приятелей и друзей семьи, которым прямо нестерпимо было необходимо именно здесь и сейчас засвидетельствовать свое почтение внезапно объявившемуся наследнику семьи Мигре. О том, что перед ними не Вермон, конечно, никто из гостей не догадывался. И оттого было еще неприятнее принимать бесчисленные уверения в искреннем расположении, приглашения на бесконечные ужины и приемы. А, так же, потоки восхищения его «новой женой». Да, чем провинциальная знать никогда не отличалась, так это корректностью. Хотя, кажется, Делия этого попросту не заметила. Захваченная вихрем всеобщего интереса, внимания и восхищения она, совершенно неожиданно для Дея вдруг… стала событием сезона. А на события провинция была ох как падка.

Новая свежая кровь, да еще и в образе красивой молодой женщины. Увлекшая наследника одного из богатейших семейств имперской области. С Искрой и Темным даром. Конечно, такая интригующая личность не могла не стать центром притяжения засыпающего в повседневных заботах городка. Добавить к этому точеную фигурку, симпатичное личико и таинственный флер, окутывающий историю ее знакомства с виром Мигре, и вот уже маленькая ведьмочка становится невольным объектом воздыхания каждого неженатого мужчины в округе. Хотя, почему только неженатого? Ее столичный лоск, отсутствие наигранного жеманства и поистине ведьмовская легкость в общении очень быстро сделали ее предметом вожделения и для куда более серьезных виров представленного высшего света.

Под ревнивый скрип зубов местных леди, их с Делией буквально завалили приглашениями на бесконечные ужины, суаре, приемы, чаепития и музыкальные вечера, коими, маясь от скуки, вовсю развлекалась знать. Первым желанием Дея было твердо дать отпор всему этому потоку дружелюбия, но тут вмешался отец.

— Ты что творишь, Деймон? — строго произнес он, с укором взирая на сына — Посмотри на свою жену. Она наслаждается общением. Неужели ты привез ее сюда, чтобы она сразу же возненавидела это место? Она городская девушка, сын. Такие как она привыкли находиться в толпе. Ей необходимо это, как воздух. Не пытайся запереть певчего щегла в клетке. Он может перестать петь.

И, проследив напряженным взглядом за собственной супругой, Деймон вынужден был признать его правоту.

Делия порхала от одного нового знакомого к другому. И для каждого у нее находилась теплая улыбка, веселая история и просто доброе слово. Словно маленький солнечный зайчик она скользила по бальной зале, одним своим присутствием умудряясь освещать самое скучное общество и разряжать обстановку в самых напряженных диалогах.

Она была мила с каждым. Со всеми. С любым. Кроме него.

Стоило ей заметить рядом с собой мужа, как ведьмочка ощутимо напрягалась, дергалась. Менялся ее голос, улыбка, жесты. Нет, она прекрасно справлялась с условленной ими ролью. Но неестественность, скользившая в каждом ее движении выводила Дея из себя не меньше, чем ревность, уже не первый час пожиравшая его изнутри. И для ревности определенно был повод!

Делия флиртовала. Отчаянно и на грани приличий. Причем флиртовала со всеми без разбору, не ориентируясь ни на статус объекта, ни на высоту его положения в обществе. Казалось, ее увлекал сам факт покорения мужчин, нежели ценность завоеванного трофея. И, хотя, общество единодушно признавало ее поведение не более, чем столичным изыском, сам Дей был близок к тому, чтобы воспользоваться служебным положением и собственноручно разорвать на куски и сжечь в пепелище кого-нибудь из особенно ретивых воздыхателей. Во благо Империи, само собой. И во славу Господа.

— Остынь, сынок — тепло улыбаясь, похлопывал его по плечу отец — Девочка просто пытается влиться в общество. Все-таки в столице манеры куда-как свободнее, согласись. Ничего предосудительного, по сути, она не делает. Это ничего не значащее общение. Смотри, соседи уже замечают твое недовольство и посмеиваются. Возьми себя в руки.

И Деймон, скрипя остатками эмали, очередной раз вынужден был признать родительскую правоту. А признав, занять совершенно неудобную для себя позицию — поскольку, по факту, предъявить Делии ему было нечего, оставалось только не навесить, случайно, на себя ярлык бешеного ревнивца, окончательно заклеймив этим свое доброе имя в обществе. И не столь важно, что сделать он это мог в лице старшего брата. Важно было в целом не опозорить фамилию Мигре. Так что мужчина нацепил на сведеные яростью губы снисходительную полуулыбку, с коей и продолжал следующие две недели наблюдать за тем, как вредная ведьма продолжает принимать знаки внимания от совершенно потерявших всякий страх и границы почти покойных виров провинциального света.

Именно поэтому, дабы не запятнать свое доброе имя статусом ревнивца, Деймон практически шантажом заставил Делию принять каждое из нескольких десятков приглашений. Ну, и еще ради того, чтобы как можно большее количество людей могло, в случае необходимости, клятвенно подтвердить, что все это время мира Мигре была здесь и ни коим образом не могла быть причастна ни к каким действиям, производимым за пределами этой удаленной имперской области.

Только вот Делия, кажется, поняла все не совсем правильно. Как именно, Деймон затруднялся ответить, но судя по следующим за его шантажом действиям, ее выводы оказались несколько неверны. И с той самой минуты, вынужденное пребывание на отчизне стало для Дея настоящим адом.

Теперь, не простившей его грязный шантаж ведьмочке мало было доводить его до черной злобы тем вниманием, которым она щедро одаривала полк своих воздыхателей. Покуда мужчина, подыхая от ярости и жажды крови, в сотый раз в нюансах тщательно планировал зверское убийство и последующее расчленение очередного особо наглого юнца, который утонул бесстыжим глазами в глубоком декольте его жены, ведьма открыла для себя безлимит фонтанов с шампанским, которые как раз успели войти в моду.

Без зазрения совести упиваясь шипучим напитком, девушка, казалось, окончательно потеряла всякий страх и чувство меры. Теперь ей мало было армии покоренных ею провинциалов. Ведьма решила, что играть с самим инквизитором куда как интереснее.

Подбодренная игристым и успокоения безопасностью многолюдного общества, его жена не пренебрегала ни единым случаем, чтобы проверить на прочность его самоконтроль. Чего только не изобретала несносная вира, чтобы довести его до безумства —