Записки средневековой домохозяйки - Елена Ковалевская

— Тебе ни в чем нет отказа, — витиевато согласился Хольгрим, когда женщина прервала жаркие лобзания. — Я получу приглашение у леди Мейнмор. Еще до обеда!

Впервые в жизни Себастьян не знал, как быть. В том, что случилось позавчера, он винил только себя и если бы возможно было прожить тот день заново, то… то он все равно повторил бы произошедшее. Это было выше его: выше чести, выше слова и разумения! Аннель была такой беззащитной, нежной, но такой страстной, что при одном воспоминании он чувствовал жар в груди, а голова кружилась от упоения. И что теперь делать, как выпутаться из ситуации, в которую угодили, он не знал.

А вчера вечером, король усложнил все еще больше. Слушая бравурный доклад, о том, как в государстве хорошо, как успешно поднята промышленность, сколького они побочно достигли, развивая всего лишь производство оружия, государь невпопад заметил:

— А все ж таки было бы хорошо, если бы ты умудрился сделать так, чтобы, в конечном счете, маркиза Мейнмор стала маркизой и будущей герцогиней Коненталь.

От неожиданности Себастьян поперхнулся, а потом, обретя дар речи, осторожно спросил:

— И каким образом вы предлагаете мне этого добиться? Я со смиренным нетерпением ожидаю вашей подсказки вашего величества.

— Да уж не знаю! — сварливо ответил король. — Но все же лучшего варианта бы не было, если бы ты умудрился каким-нибудь образом разрешить вопрос в свою пользу. Тогда все бы было ладно: и государству удобство, и тебе счастье. А то не дело, когда один из верных моих людей так и не станет опорой государства в будущих поколениях. Только сразу тебя предупреждаю — никаких дуэлей, и убийств под покровом ночи. Не хватало, чтобы противники возвели тебя на эшафот. Мне и так хватает проблем с архиепископом Темелином и с верховным королевским прокурором лордом Брогерстом. Они мне знаешь уже где со своей оппозицией?! Вот они мне уже где! — и король чиркнул ребром ладони себе по горлу. — И ведь спелись два мерзавца! И не сковырнешь! За одного церковь заступается, другой родовитостью в двадцатом колене давит. Почитай один из самых первых родов со времен Анри Завоевателя. Так что решай проблему, и желательно спешно. А то тут с утра вдовствующая маркиза Мейнмор на штурм пошла, Аннель для своего сына — твоего кузена — добивается. А мне ей отказать очень трудно. С учетом того, как идут переговоры в Рейвеле, где верный нам Тумбони никак не может добиться согласия от Пацция Бардаса — ее папаши, то сам понимаешь, что я вынужден буду выбрать. Так что сроку даю тебе пару месяцев, но не дольше.

И утром в подтверждение слов короля, его тетка — вдовствующая маркиза Мейнмор — приглашала его с парой, если таковая имеется, на званный обед по поводу ее возвращения с вод. К приглашению прилагалось недлинное письмо, в котором она просила Себастьяна поговорить с братом, и как сугубо положительного джентльмена подать пример и направить того на путь истинный, а именно задуматься о семье и отпрысках. После этих известий Себастьяну захотелось просто кого-нибудь убить, однако он понимал, что это не выход.

На ужин в дом герцога я ехала как на закланье. Наверное, даже бы на эшафот с большим энтузиазмом пошла, нежели чем на встречу с муженьком. Особо принаряжаться я для такого случая не стала, надела самое скромное из творений Патереэна. Жемчужно серое платье, узенькое колье с дымчатыми опалами и мелким жемчугом, и прическу собрала не особо пышную. Оглядев себя перед выходом, я бы, пожалуй, и не узнала себя. За то время что прибывала здесь, я уже полностью освоилась с этикетом, с одеждой и корсетам — не путалась больше в длинных юбках, даже вела себя как местные девушки. Я уже отвыкла смотреть на собеседника прямо: если это был мужчина, наблюдая лишь боковым зрением, отвыкла смеяться, улыбаться, при этом не прикрыв губы веером, отставлять локти в стороны, сутулится, закидывать ногу на ногу, и сидеть в креслах и на диванах полностью, а лишь присаживаться на самый краешек. Так незаметно для себя я превратилась в местную леди. И все это меня не радовало. Совсем не радовало.

Карета остановилась перед крыльцом, лакей подал руку, и я, опершись, спустилась. Особняк за это время ничуть не изменился. Он был прежним, что и тогда зимой, когда я впервые оказалась тут.

Поправив на плечах меховую накидку, отороченную песцом, я уверенным шагом, не выдающим моего состояния, направилась к парадному входу. У дверей в жаровнях полыхал огонь, разгоняя сгущающиеся сумерки, двое лакеев в парадных ливреях замерли по стойке смирно. Лишь когда я приблизилась, один распахнул дверь, и я очутилась в холле. Все было по-прежнему и тут, однако я уже не была прежней. Кто-то из прислуги торопливо принял у меня накидку, а я лишь бросив беглый взгляд в зеркало, двинулась вперед. Дворецкий поспешил мне на встречу.

— Добрый вечер, Бейкбор, — поприветствовала я. Имя вылетело как чертик из табакерки.

Мужчина согнулся в почтительном поклоне.

— Прошу за мной миледи, — указал он на распахнутые в зал двери.

Там уже раздавались веселые голоса, кто-то из дам позволил себе легкий смех, выдававший непринужденную атмосферу в общении. Все шло своим чередом.

Когда я появилась на пороге, все на мгновение стихло, позволив Бейкбору провозгласить, кто предстал перед собравшимися, а мне произнести:

— Добрый вечер господа, — и как ни в чем не бывало направиться к герцогу Коненталю. Его как главу дома следовало поприветствовать первым.

Однако глазами я искала другого человека. И как бы внешне я была невозмутима, от осознания, что сейчас вновь увижу его, что посмотрю в глаза, в груди все трепетало. Из головы вылетело, что здесь и сейчас присутствует мой ненавистный супруг, и его деспотичная мать ждет ответа на свое предложение. Я забыла обо всех. Главное встреча с ним!

Себастьян находился подле отца, и вел непринужденную беседу с каким-то напыщенным индюком. Я приблизилась и поздоровалась. Надеюсь, с виду я казалась спокойной, потому как внутри… Сердце стучало как сумасшедшее, пальцы дрожали, а атмосфера, казалось, наэлектризовалась так, что еще минута и меж нами искры проскакивать начнут! Я не видела ничего вокруг, лишь его глаза, которые так же, не отрываясь, смотрели на меня. И в них чудилось ответное чувство. А воздух, казалось, был наэлектризован до невозможности, еще немного и…

Но нет, молния не проскочила меж нами. Плавно, словно так всегда и делала, я завела светский, ничего незначащий разговор. Герцог подключился мгновенно и начал выпытывать, как мне живется во дворце. Я вымученно улыбнулась и вынужденно переключила внимание на него, однако, время от времени, поглядывала на Себастьяна, перехватывая точно такие же горящие взгляды.