Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Необыкновенное лето - Константин Федин

Необыкновенное лето - Константин Федин

Читать онлайн Необыкновенное лето - Константин Федин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 153
Перейти на страницу:

Кирилл хотел придвинуть банку к себе, но рука его остановилась на ней, и он вопросительно поднял глаза на Ипата. Ипат выпятил нижнюю губу, важно вскидывая голову: мол, смотри сам, я говорю – не шутка!

Это была обыкновенная круглая банка с осетром на крышке, опоясанным надписью: «Астраханская малосольная». Однако вес жестянки оказался непомерно большим. Кирилл с одного края приподнял крышку и сразу опять закрыл.

– У кого обнаружено? – спросил он.

– В самом этом нутре, – возбуждённо сказал Никон, показывая распоротую подушку, – промежду самого пера.

– Это которого вы ещё не опрашивали, – разъяснил Ипат.

Кирилл повёл головой на Полотенцева.

– Ты, Ипат, его привёл, я с тебя за него и спрошу. Лично тебе приказываю: стой начеку и береги как зеницу ока.

– Я свою зеницу берегу вдвойне: она у меня одна…

Как только Полотенцева увели и оставшийся в избе Никон, с помощью другого красноармейца, взялся раскладывать на полу пожитки арестованных, Дибич шутливо мигнул на жестянку.

– Адская машина?

Кирилл подозвал красноармейцев. Все обступили его. Он открыл крышку, зажал ладонью банку и опрокинул.

На ладонь, покрыв всю её, увесисто высыпалась горка золотых, и верхние монеты маслено сползли на стол, как зачерпнутое сухое зерно с лопаты. Он тихо вытянул из-под золота руку. Чуть звонкий шелест металла мягко держался в воздухе, пока горка, оседая, будто растекалась по столу.

– Мамынька, родимая! Тыш-ша! – ошалело дохнул Никон.

– Приданое! – протянул другой красноармеец.

– Меркурий, вот он где, Меркурий, – бормотал Дибич.

Никто не отводил вдруг выросших очей от золота, только Кирилл рассеянно смотрел на всех по очереди. Он отошёл затем к окну, постоял, вернулся к столу. Вскользь, улыбнувшись, он сказал Дибичу:

– Вы не угадаете, о чём я сейчас вспоминаю. Это многое мне объясняет, очень многое…

И он дотронулся пальцами до золотых, и они с тонким звуком ещё шире распространились на столе.

– Мамынька! – безголосо, одними губами повторял Никон.

Третий арестованный, когда его привели, показался совсем убитым. Весь его стан как бы тонул в костюме, который его облачал, хотя было видно, что одежда не с чужого плеча, и владелец прежде хорошо знал, что шил. Давно не стриженные волосы и борода спутались, увеличивая смятенность убогого, словно просящего лица. Но в глазах, под растрёпанными крылами бровей, светился до странности тихий восторг, будто человек этот заслуженно торжествовал достигнутую справедливость, в которой не сомневался.

Глядя особенным этим взором на Извекова и вовсе не замечая золота, он сел на краешек скамьи.

– Мешков, Меркурий Авдеевич?

– Да.

– Вы давно из Саратова?

– Третью неделю.

– Погостить в эти места или на постоянное жительство?

– Полагал навсегда.

– Почему же оставили родной город?

– По своему желанию удалиться в обитель. Но прибыл, и не мог быть устроен. Келья, которую мне обещали в скиту, оказалась занятой, и я пока стоял на городской квартире.

– И, видно, не понравилась квартира?

– То есть, зачем я опять в дорогу тронулся? От беспокойства. Беспокойные вести пришли, что к Хвалынску фронт приближается. Я искал уединения старческим дням своим и забоялся, что мечтание моё нарушится.

– Кто же ваши мечтания должен оградить в Заволжье? Казаки?

– Почему казаки? – спросил Меркурий Авдеевич странным голосом, как будто сделавшим реверанс. – И в помыслах не было.

– Да ведь за Волгой-то казаки?

– Так далеко я не собирался. Меня Малым Иргизом прельщали – будто бы туда война не дойдёт, места спокойные. Хотя мне не очень по душе.

– Что ж так?

– Там люди больше старой веры. Квартирохозяин мой тоже кулугур. Вот и приходится раскаиваться, что дал себя смутить: это он меня уговорил идти.

Кирилл качнул головой, показывая на золото:

– Ваше собственное?

– Да, – сказал Меркурий Авдеевич, не только по-прежнему не глядя на деньги, а ещё больше отвернувшись и, однако, нисколько не сомневаясь, что спрашивают именно о золоте.

– Укрытое вами от Советской власти, да?

– Укрытое может быть то, что ищут. У меня никто не искал. Так что не укрытое, а сбережённое.

– Для спасения души?

– Я думал в дар принести обители.

Красноармеец, все время хмуро следивший за Меркурием Авдеевичем, неожиданно сказал:

– Что же раздумал? Кабы принёс, небось келья-то для тебя сразу бы нашлась.

Мешков смиренно оставил эти слова без внимания.

– Мы должны будем передать вас для следствия, – сказал Извеков.

– Воля ваша.

– А золото сейчас пересчитаем, составим акт, вы подпишете.

– И это в вашей воле, – бесстрастно сказал Мешков.

Он только прикрыл глаза и продолжал недвижимо сидеть на самом краю скамьи, будто присел на один миг и сейчас встанет и пойдёт. Невозможно было уловить, о чём он думал, но – конечно – он должен был думать и о деньгах, особенно когда в избе заворковал их однозвучный льстивый звон: Кирилл и Дибич принялись неуклюже отсчитывать и столбиками расставлять золотые. Он не мог не думать о деньгах, потому что мысль о них всегда то забегала перед прочими его размышлениями, то отставала от них, но была неотлучна, как тень, бегущая впереди или сзади. Он все время сравнивал прошлое с настоящим. В прошлом чем больше у человека накоплялось денег, тем больше к нему притекало новых. Они несли рост в себе. Было труднее всего когда-то раздобыть первый золотой. Каждый последующий давался легче и легче, как заметил ещё Руссо (которого Мешкову не надо было читать, чтобы с ним на этот счёт вполне согласиться). Теперь чем больше было у человека денег, тем меньше их оставалось, ибо тем больше у него отбирали.

И вот у Мешкова отобрали последние золотые. Это были на самом деле последние. Он припрятывал их исподволь, когда уже почти рухнуло все богатство. Он припрятал их ото всех. Было бы противно его естественным понятиям не припрятать сколько-нибудь ото всех, даже от святого духа. Он не сказал об этих золотых ни покойнице Валерии Ивановне, ни Лизе, ни своему духовнику, ни викарию, благословившему его в монашество. Он умолчал о них в финансовом отделе, хотя у него оледенела спина, когда Рагозин спросил, не осталось ли у него золота. Если бы человек был устроен так, что способен был бы утаивать свои поступки от самого себя, он и себе не сказал бы о своей банке из-под икры, чтобы в минуту слабости не посвятить в тайну кого-нибудь ещё. Он держал эту отяжелевшую от золотых банку под своим ложем и унёс её с собой в подушке. Он туго набил между монетами ваты, чтобы они, кой грех, не звякнули. Он клал во сне щеку на эту банку, и жесть была ему мягче пуха, и золотые словно бы шептали ему, когда он дремал: мы – твои, мы – твои, мы – твои. И вот тайны не стало! Счёт был кончен.

Да, счёт был кончен. Дибич начал составлять акт. Кирилл вывел цифры огрызком карандаша на липовой доске стола, сделал умножение, сказал:

– Всего пять тысяч шестьсот сорок рублей. Правильно, гражданин Мешков?

– Нет, – ответил тихо Меркурий Авдеевич, – неправильно. Обсчёт.

– Как обсчёт?

– Обсчитались. Не надо было и высыпать. По кругу в банке умещалось девятнадцать монет. В высоту по тридцать десятирублевых, то есть в столбике триста рублей. Триста на девятнадцать получается ровно пять тысяч семьсот рублей, а не пять шестьсот сорок. Коли, понятно, шесть золотых не… потерялись куда во время операции.

– А, к черту! Шесть золотых! Извольте пересчитать сами! – крикнул Кирилл, темнея от приступившей к лицу краски.

Меркурий Авдеевич подсел ближе. Окинув взглядом аккуратно выстроенные столбушки денег, он поперхнулся и долго не мог откашляться. Потом заговорил будто с самим собой:

– Ежели б стол гладкий, нет ничего легче проверить – во всяком ли столбике по сто рублей. А то на щелях неровность. Возвышение одних досок против опущения других. Вот столбик выдаётся, замечаете? Это он угодил на опущенную доску. А в нём между тем лишняя монетка. Вот ещё. Разрешите просчитать?

– Просчитайте.

Мешков подвинул к себе столбик золота, нажал пальцами, и монеты с послушной трелью развернулись перед ним в цепочку. Он подставил горсть левой руки под край стола. Захватывая средним и указательным пальцами правой руки враз по две монеты, он начал скидывать деньги в горсть с такой игривой быстротой, что все застыли от удивленья.

– Одиннадцать. – сказал он и со звоном откинул в сторону лишнюю десятирублевку.

Он безошибочно отыскивал неверно сосчитанные столбики, изымал их, пересчитывал, отбрасывал лишние золотые, пока не набралось шести штук, недостающих до круглой сотни. Пальцы его словно помолодели.

– Скажи на милость, – не утерпел Никон, заворожённый его виртуозной работой, – стрекочет, ровно кузнечик.

Точно очнувшись, Меркурий Авдеевич вскинул на Никона брови. Взгляд его совсем потерял свечение тихого восторга, с каким он вошёл в избу. Зрачки были мутны, трезвый смысл будто отлетел от них в одно мгновенье.

1 ... 98 99 100 101 102 103 104 105 106 ... 153
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Необыкновенное лето - Константин Федин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться