Черный ветер - Клайв Касслер

56

Капитан Кристиано на мостике «Одиссея» побледнел и молча покачал головой при виде развороченных пулями компьютерных терминалов и пола, усыпанного битым стеклом. Он приблизился к навигационному компьютеру и с каким-то отстраненным любопытством посмотрел на одинокую компьютерную мышку, болтавшуюся на проводе. Клавиатуры не было. Олрог отметил, что жесткий диск компьютера уцелел.

— У меня внизу сколько угодно лэптопов. Мы можем подключить один из них и активировать систему управления, — предложил он.

— Они наверняка переключили систему на автоматическое управление, — сказал Кристиано, с презрительной миной тыча большим пальцем через плечо назад, в окно рубки. Питт посмотрел туда, куда он показывал, и увидел вдали неподвижный «Когурё». Оборачиваясь обратно к капитану, Питт уловил краем глаза ярко-рыжую точку «Баджера» в воде у носовой опоры правого борта. Подводный аппарат по-прежнему был там.

— Нет времени. На все это может потребоваться несколько часов, — продолжал тем временем Кристиано. Он подошел к центральному пульту управления и беспомощно застыл там с выражением отчаяния на лице.

— Вы сказали, на мостике можно переключиться на ручное управление? — спросил Питт.

Кристиано догадался о том, что увидит, даже раньше, чем его взгляд добежал до нужной консоли. Они знали все. Как управлять платформой на ходу, как сориентировать и притопить ее, как заправить «Зенит», как переключить управление пуском и ракетой на собственное вспомогательное судно. У них явно были внутренние источники информации. Они знали слишком много, чтобы оставить без внимания и не испортить резервную систему ручного управления. С обескураживающей уверенностью в том, что он сейчас увидит, Кристиано опустил глаза на спутанную массу перерезанных проводов и разбитых кнопок — последнюю надежду остановить пуск.

— Вот вам резервная система ручного управления! — сердито выкрикнул он и швырнул отрезанный клубок проводов и переключателей на пол. Три человека молча стояли и смотрели, как спутанная масса электронных деталей катилась, подскакивая, по палубе, пока не остановилась у переборки. В этот момент дверь рубки открылась и в ней появилась голова Дирка. По выражениям на лицах остальных он понял, что попытка предотвратить пуск потерпела неудачу.

— Весь экипаж на борту дирижабля. Почтительно предлагаю нам всем покинуть платформу, и побыстрее.

Последние четверо человек на платформе уже начали карабкаться по лестнице наверх, к ожидающему их дирижаблю, как вдруг Питт остановился и положил руку сыну на плечо.

— Проводи капитана на борт дирижабля и скажи Алу, чтобы взлетал без меня. И чтобы он ушел от платформы подальше, прежде чем ракета взлетит.

— Но они говорят, что обойти автоматическую систему управления стартом невозможно, — запротестовал Питт-младший.

— Может быть, я и не смогу отменить старт ракеты, но, чем черт не шутит, может быть, я смогу изменить направление ее полета.

— Отец, ты не можешь остаться на платформе, это слишком опасно!

— Не беспокойся обо мне, я не собираюсь здесь торчать, — ответил Питт и мягко подтолкнул сына вперед, — А теперь иди.

Дирк поймал взгляд отца и посмотрел ему прямо в глаза. Ему не раз приходилось слышать рассказы о том, что отец ставит безопасность других людей выше собственной, и вот теперь он сам стал тому свидетелем. Но в глазах отца Дирк заметил и еще кое-что — спокойную уверенность. Он шагнул к лестнице и обернулся, чтобы пожелать отцу удачи, но лифт уже ушел вниз и на площадке никого не было.

Питт-младший взлетел по лестнице через ступеньку и выскочил на вертолетную площадку. Вид ожидающего дирижабля поразил его. Гондола выглядела как банка сардин, в которой зачем-то прорезали окна, а рыбу заменили живыми людьми. Весь экипаж платформы ухитрился втиснуться в пассажирский салон, так что занят оказался каждый квадратный дюйм площади. Самых слабых усадили в три кресла, которые не выкинул Далгрен, а остальные встали плечом к плечу на оставшемся пространстве. Все, кто мог, высунули головы в боковые окна гондолы, а одному или двоим пришлось даже влезть в крохотный санузел в задней части гондолы. По сравнению с гондолой вагон нью-йоркской подземки в час пик показался бы свободным.

Дирк подбежал и тоже вжался в дверной проем. Донесшийся откуда-то голос Далгрена сообщил ему, что место второго пилота свободно. Неизвестно как, он протиснулся все же в кокпит и занял свободное место рядом с Джордино — тот переместился в левое пилотское кресло.

— А где твой отец? Нам надо убираться с этой решетки для гриля, и быстро.

— Он остается. Похоже, у него еще есть последний козырь в рукаве. Он велел увести дирижабль вверх и подальше и сказал, что встретится с тобой после представления, чтобы выпить по стаканчику текилы со льдом.

— Надеюсь, за его счет, — отозвался Джордино. Он наклонил винты на сорок пять градусов и прибавил газу. Гондола двинулась вперед, таща за собой наполненную гелием оболочку. Вместо того чтобы грациозно устремиться ввысь, она, глухо скрежеща, поползла по вертолетной площадке.

— Слишком большой вес, — констатировал Дирк.

— Поднимайся, малышка, поднимайся, — уговаривал Джордино огромный дирижабль.

Гондола продолжала скользить по площадке к переднему краю, который обрывался прямо в море на высоте двухсот футов. На самом краю Джордино увеличил угол наклона винтов и подал рычаги газа вперед до упора, но гондола продолжала тащиться по площадке. В пассажирском салоне воцарилась зловещая тишина, все затаили дыхание, когда гондола соскользнула с ее края.

В первую секунду всем в гондоле показалось, что они падают вниз. Гондола пролетела десять футов и рывком остановилась. Людей бросило вперед — хвостовая часть оболочки дирижабля легла на край площадки, и все воздушное судно получило резкий дифферент на нос. Но дирижабль продолжал ползти вперед, и наконец хвост тоже соскользнул с края. Дирижабль носом вперед понесся к поверхности воды.

Чтобы спасти судно, Джордино должен был за долю секунды принять верное решение. Он мог либо развернуть винты на все девяносто градусов и надеяться, что тяга двигателей окажется больше, чем излишек веса, и сможет удержать дирижабль в воздухе. Либо он мог поступить наоборот — направить винты по ходу дирижабля и увеличить его поступательную скорость. Если скорость увеличится достаточно, появится дополнительная подъемная сила. Он посмотрел вперед, на приближающуюся водную поверхность, и решил, что разгон дирижабля — достаточное основание, чтобы предпочесть второй вариант. Джордино уверенно двинул рукоятку управления вперед. Дирижабль пошел вниз еще быстрее.

Сзади послышались испуганные крики — людям в салоне показалось, что Джордино намеренно пытается погубить дирижабль. Не обращая внимания на громкие мольбы, он обернулся к Дирку:

— У тебя над головой кнопка сброса водяного балласта. По моей команде, сброс.

Пока Дирк искал на верхней панели управления нужную кнопку, Джордино сосредоточил свое внимание на альтиметре. Стрелка на циферблате быстро шла назад от начальной высоты в двести футов. Скорость снижения росла. Джордино молчал, пока прибор не показал шестьдесят футов, а затем резко скомандовал:

— Сброс!

Дальше они действовали синхронно. Джордино рванул на себя ручку управления, а Дирк активировал систему сброса водяного балласта — тысячи фунтов воды — из специальной цистерны под гондолой. Несмотря на внезапное и резкое воздействие, дирижабль отреагировал не сразу. Массивное воздушное судно двигалось с собственной, одному ему известной скоростью, и несколько мгновений Джордино думал, что опоздал. Океан уже полностью заслонил собой лобовое стекло кокпита и продолжал стремительно приближаться, когда нос дирижабля наконец медленно пополз вверх. Дирижабль пошел по широкой дуге. Джордино немного отвел ручку управления назад, чтобы выровнять судно, но гондола опускалась все ниже. Нос дирижабля поднимался ужасающе медленно. Когда он окончательно выровнялся после пикирования, люди в гондоле почувствовали резкий рывок — гондола задела за воду, однако тут же отскочила и снова закачалась в воздухе. Люди на борту затаили дыхание. Дирижабль, казалось, некоторое время раздумывал, как поступить, но затем все же поднялся на несколько футов и стабилизировался. Шли секунды, «Икар» держался в воздухе. Стало ясно, что затея Джордино удалась. Он рисковал столкновением с водой на большой скорости, зато полученное ускорение и сброс балласта в последнюю секунду помогли удержать дирижабль в воздухе.

Люди в пассажирском салоне испытали огромное облегчение. Пока Джордино осторожно уговаривал «Икар» подняться футов хотя бы на сто, сзади раздавались громкие радостные крики. Наконец дирижабль стабилизировался окончательно и пошел ровно.