Елизавета Тюдор - Ольга Дмитриева

И спрашивала королевна Григорья о здоровье про великого государя, царя и великого князя, Бориса Федоровича всеа Русии самодержца, и про великие государыни царицы и великие княгини Марьи Григорьевны, и про великого государя, царевича, князя Федора Борисовича всеа Русии и про великие государыни царевны и великие княжны Оксиньи Борисовны. И Григорей говорил: «Как есмя поехали от великого государя, царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца и многих государств государя и обладателя, и великий государь наш, царское величество, и великая наша государыня, царица, и великая княгиня Марья Григорьевна, и великий государь наш, царевич, князь Федор Борисович всеа Русии, и великая государыня наша, царевна, и великая княжна Ксенья Борисовна, дал Бог, в добром здоровье».

И королевна, слышав царского величества имя и про их государьское здоровье, обрадовалась с великою сердечною любовью и учела быти весела.

И после того Григорей подал королевне от царского величества грамоту. И королевна царскую грамоту принела сама с великою радостию. И после того говорил Григорей королевне речь по наказу, а королевна в то время сидела. А как Григорей речь изговорил по наказу сполна, и королевна, с места своего встав, говорила:

«Слышала деи есми прежь сего от подданных своих от гостей, которые в Московском государстве, про великого государя вашего, что он, великий государь ваш, мой любезный брат, Богом избран учинился в великом Московском государьстве великим государем, царем и великим князем, всеа Русии самодержцем: и яз деи тогды ж его царскому величеству с великою сердечною желательною братцкою любовью обрадовалася, помня его великого государя к себе прежнюю братцкую любовь и к подданным моим великое его жалованье, как еще он, великий государь, был во властодержавном правительстве при великом государе, царе и великом князе Федоре Ивановиче всеа Русии, славные памяти. А ныне деи слышу и вижу подлинно про его царское имя и про его царское здоровье, и к себе братцкую любительную ссылку; и яз деи ноипаче того с великим сердечным доброхотеньем добре радуюся, и молю Бога, чтоб ему, великому государю, а моему любительному брату, в своем царском величестве и с своею царицею и великою княгинею Марьею Григорьевною и з своим царским сыном, с наследником царствия своего, с царевичем со князем Федором Борисовичем, и с своею царевною и великой княжною Ксеньею Борисовною многолетно здравствовати. А на том ему, великому государю вашему, на его царской великой братцкой любви, много челом бью, что он великий государь не забвенную мя учинил, прислал ко мне тебя, посланника своего, государство свое обестити, и про свое царское здоровье сказать, и мое, сестры своей, здоровье видеть. Со многими деи у меня с великими крестьянскоми государи братцкая любовь и ссылка, а ни с которым государем у меня такие братцкие любви и ссылки и крепкие дружбы нет, что с ним, с великим государем вашим; и надежду держу во всем на его царского величества брацкую любовь; и против деи его братцкие любви рада есми всею душею, и доброхотеньем и дружелюбством воздавати, как его царскому величеству годно».

И изговоря, позвала Григорья к руке, а после позвала к руке Ивашка.

И после того Григорей явил королевне от себя поминки сорок соболей да две пары. И королевна, похваля поминки, и велела их принята трезерю[25] своему; и велела Григорью сести и говорила: «Как деи вас Бог морским путем нес? А слышела деи есми, что вам морской путь добре был нужен и болезнень».

И Григорий говорил: «Божию милостию и великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца, его царским величеством и жалованьем, дал Бог, ехали здорово; а которая нам на море нужа была, и мы ныне, как увидели твои очи и великое твое к себе жалованье, тое нужу всее забыли».

И после того королевна встала с места своего, и велела к себе Григорью приступить, и говорила: «Грамоту де есми любительного своего брата великого государя вашего, у тобя принела и речь слушала с великою сердечною любовью; и мне деи наизусть не вспомнити — дай де мне тем речем, что еси от царского величества мне говорил, письмо». И Григорей поднес королевне речем письмо.

И королевна, взяв письмо, говорила Григорью: «Яз деи великого государя вашего, любительного своего брата, любительную грамоту и речи, что еси мне от его царского величества говорил, перевести велю на аглинский язык и, те все дела выслушав и выразумев подлинно, против того о всем с тобою к великому государю вашему отпишу. А что тебе от великого Государя вашего сверх тех речей наказано о иных делех мне говорити, и яз деи о тех делех прикажу с вами говорити ближним своим бояром иным временем». А изговоря, отдала государеву грамоту и письмо речем ближнему своему секретарю Робору Сыселю и отпустила королевна Григорья и Ивашка, а велела ехати на подворье.

И Григорей и Ивашко, королевне ударя челом, пошли от королевны ис полаты; и провожали их те же королевнины бояре и дворяне, которые встречали. А как Григорей и Ивашко от королевны вышли ис палаты в сени, и говорил Григорью от королевны королевнин боярин и дворетцкой лорд чамберлин: «Государыня де наша, Елисавет-королевна, велела мне вас подчивати овощи и вины в столовой своей полате». Да лорд чамберлин же говорил: «Великая де государыня наша, Елисавет-королевна, любя брата своего, великого государя вашего, царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, а вас жалуя, приказала мне о вас; а велела вас чтити, и беречи, и всем покоити, чтоб были честны, и всем довольны, и нужи чтоб вам никакие не было. А в приставех велено у вас быти ближнему своему дворянину князю Еремею Боусу, да лутчему алдраману сер Джан Гарту, да гостям Фрянчику Иванову[26], да Ивану Ульянову. И Григорей и Ивашко на королевнине жалованье челом били, и в столовой полате были, и вин и овощей прикушав, пошли х кочам. А провожали Григорья боярин и дворетцкой лорд чамберлин до крыльца, а лорд Кумарлан провожал с лесницы, а лорд Гре и лорд Ипенга провожали до ворот; а пристав князь Еремей и дворяне и алдраманы и гости провожали Григорья до подворья. […]

Ноября в пятый день приехал от королевны к Григорью пристав князь Еремей Боус, и говорил Григорью и Ивашку: «Государыня деи наша, Елизавет-королевна, велела вам говорити, что сего дни из села своего Речманта в Лунду приезд ее будет[27], и вам де ее королевнина приезду и чинов посмотрети, как ее учнут встречати князи, и бояре, и дворяне, и лундский лордмер, и алдраманы, и гости и все посадцкие люди; а двор деи вам изготовлен будет на той улице, куда королевне на свой двор ехати; а из того де двора будет вам видети ее королевнин приезд; а королевне деи от вас то будет за честь, а только деи не поедете, и королевне на вас будет кручинно».