Великосветский прием - Джулия Фэнтон

Ведь это он организовал облаву, в которой был убит Джанкарло Феррари, а она попала под пули и осталась увечной. Наверно, он возомнил, что может запросто позвонить, кому следует, и сломать человеку судьбу. Вся ее жизнь превратилась в пытку... Кто же еще отомстит ему, если не она сама?

Битси дошла до раздела «Стиль». Ей бросился в глаза заголовок: «Бриллианты Фитцджеральдов и драгоценности королевской семьи».

Сгорая от зависти, она изучала фотографию Александры Уинтроп, помещенную рядом со статьей. Лицо Александры было похоже на прекрасную камею.

Да еще эти драгоценности. Даже газетная фотография не могла исказить их великолепия; как же хороши они должны быть в действительности, эти знаменитые розовые бриллианты?

Тут Битси застыла. Он – брат Александры. Он непременно должен быть на приеме.

Придется пуститься во все тяжкие, лишь бы оказаться там же в нужный час. Ее мысли бешено закрутились. Один ее знакомый работает помощником повара в чикагском отеле «Фитцджеральд». По крайней мере, три года назад он точно там работал. Хорхе Арринда как-то встретился ей на вечеринке в Майами. Он тогда запомнил ее... у Битси были все основания на это надеяться.

Ее охватило лихорадочное возбуждение. Она схватила свою потертую сумку и кинулась в вестибюль, к телефонам-автоматам.

Выяснить номер отеля «Фитцджеральд» не составило никакого труда. Через минуту Битси уже дозвонилась до кухни.

– Хорхе, – с облегчением выдохнула она, – давненько мы с тобой не виделись.

У него был голос добродушного толстяка – низкий и густой:

– А кто это?

– Это Битси. Помнишь меня? Битси Ланком. Только теперь моя фамилия Думбартон. Я вышла замуж.

Ей показалось, что лучше представиться ему под вымышленной фамилией, и она по наитию выбрала название улицы, где жил Дерек Уинтроп.

Голос Хорхе выразил всю меру его удовольствия.

– Битси! Вот так сюрприз! Откуда ты звонишь?

– Сейчас я в Джорджтауне, но скоро уезжаю. Мы с мужем разбежались. Поеду в Чикаго. Скажи, есть какая-нибудь возможность получить работу у вас в «Фитце»? Опыт у меня есть: я была и буфетчицей, и официанткой.

– Наверняка что-нибудь найдется. У нас есть пара вакансий – нужны помощницы барменов.

Вот она, расплата, думала Битси. У нее кружилась голова в предвкушении возмездия. Сенатор Дерек Уинтроп получит за все сполна.

– Еще одна проблема! – объявила Долли, влетев в кабинет Александры.

– Что на этот раз? – спросила Александра, закончив междугородный разговор с Туайлой Тарп.

– Цветы, – сообщила Долли. – Помнишь, в понедельник бушевала ужасная гроза? Из-за нее в оранжерее у наших поставщиков отключилось электричество. Надо же было такому случиться! Холодильная установка до сих пор не работает. Электрики говорят, что в первую очередь обязаны обслужить жилые дома.

– Я всегда думала, что цветам нужен свет, а не электричество.

– Электричество нужно холодильным установкам, – наставительно произнесла Долли, опускаясь на стул. – Розы приходится держать при температуре не выше десяти градусов, иначе они будут слишком быстро раскрываться. А у нас еще заказаны горы белых орхидей. Кончится все тем, что наши цветы опадут.

– Не опадут. Мы позвоним в Нью-Йорк и закажем все, что нужно, в фирме «Луччи».

Шла последняя неделя перед приемом. Уже были поставлены строительные леса. Десятки монтажников и драпировщиков приступили к выполнению трудоемких работ по возведению подмостков и оформлению трех огромных бальных залов.

Переговоры с профсоюзом так и не вышли из тупика, однако адвокаты Ричарда установили контакт с федеральным судьей. Они добивались трехмесячной отсрочки выступлений. Ричард уверял Александру, что дело завершится к концу недели и никак не отразится на проведении торжественного приема.

Сейчас уже было поздно что-либо менять. Оставалось слишком мало времени.

– Уф, – вздохнула Долли, скинув итальянские лакированные туфли. На ней был зеленый льняной костюм с брюками-бермудами. – Ноги меня просто убивают. Да, насчет корзинок, Александра. Я договорилась с двумя девушками, что они помогут мне упаковывать сувениры для гостей, и завтра мы весь день будем заняты. Раз уж мы это затеяли, надо проследить, чтобы не было накладок.

Александра кивнула и добавила:

– И еще: завтра ближе к вечеру прилетает балетная труппа – нужно организовать репетицию. Завтра же надо проверить, как работают фонтаны. Сантехник клянется, что они все отлажены. И, благодарение Богу, электронная система подсветки работает безотказно. Осталось только установить прожекторы и сфокусировать их на...

– Если не случится никаких новых неурядиц... – перебила ее Долли, шевеля затекшими пальцами ног.

– Слушай, когда ты перестанешь пророчить нам неприятности? Ничего такого не случится.

– Знаю. Это уж так... Да, между прочим! – воскликнула Долли, вскочив со стула и направляясь к небольшому холодильнику. – Я, кажется, видела тут бутылочку «шабли». Давай выпьем по бокалу. Чуть-чуть развеемся.

Александра приняла у нее из рук бокал вина.

– За успех нашего вечера! – провозгласила Долли. Александра молча улыбнулась.

Рэмбо прохаживался взад-вперед перед небоскребом «Фитцджеральд тауэр», толкая перед собой тележку с букетами цветов. Вокруг него не утихала толчея, обычная для торговой части Мичиган-авеню.

Он передвигался медленно и лениво. Жарища. А ведь уже наступила первая неделя сентября. Любой нормальный человек прохлаждается сейчас в каком-нибудь баре, а он должен таскаться по улице, пока мозги не расплавятся.

Однако инструкции надо выполнять. Ему дали фотографии всех Коксов и их домашней прислуги. От него требовалось только наблюдать за входом в здание и примечать, кто когда приходит и уходит.

Мимо него прошли две дамы почтенного возраста. Одна замедлила было шаги, чтобы приглядеться к цветам. В тележке лежали георгины, гвоздики и лилии, но почти все они на жаре изрядно подвяли, и старушка быстро утратила к ним всякий интерес.

Рэмбо со вздохом развернул тележку, гадая, долго ли ему еще предстоит здесь жариться. И тут он увидел няню-англичанку и старшего парнишку Коксов – они выходили из парадного подъезда.

К высотному зданию подкатил длинный, дымчато-серый лимузин Коксов. Няня взяла Трипа за руку и повела к машине. Женщина была недурна собой; ей шло строгое синее платье безо всяких побрякушек. А пацан, подумал Рэмбо, настоящий симпатяга. Бежал вприпрыжку рядом с няней и взахлеб рассказывал что-то про школу.

На глазах у Рэмбо няня заторопилась к лимузину, открыла дверцу, подняла на руки мальчика и усадила его на заднее сиденье, а потом сама села рядом и захлопнула дверцу. Так повторялось изо дня в день.