Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию - Дональд Калшед

Усыновить индейского мальчика, то есть свое подлинное духовное дитя, которое всю свою жизнь прозябало во внутренней «резервации» (психическое убежище), и «сделать это официально» казалось нам хорошей метафорой ее психотерапевтического процесса. В нем происходило медленное восстановление ее потерянной, дотравматической невинности и душевной жизненности.

К концу третьего года совместной работы Дебора стала заметно спокойнее, а ее тело – более расслабленным во время сессий. Наш диалог стал более насыщенным эмоционально, и она даже смогла признаться в сильных переносных чувствах потребности во мне и привязанности. Я также ощущал многое по отношению к ней и чувствовал глубокое уважение к ее стойкости и мужеству перед лицом гнета ее собственных демонов. Теплота между нами стала потенцированным полем, в котором Дебора могла ощущать некоторую зависимость и тоску по поддержке, то есть чувства, которые никогда не рисковала выражать в своей семье.

«Ребенок» внутри нее стал обозначать свое присутствие как в сновидениях, так и в нежности в наших разговорах. Иногда я мог заметить, как этот ребенок выглядывает из-за стены страха. Я предложил Деборе принести свои детские фотографии, и мы сделали обзор ее истории и воспоминаний, связанных с этими фотографиями. Появились сновидения о «маленькой девочке». Однажды я сказал ей, что мы можем думать о себе как о «родителях» ее маленькой девочки, и эта идея запала ей в душу. Она продолжала делать успехи. По собственной инициативе она начала регулярно ходить на занятия йогой и делать массаж у специалиста, который также проделал некоторую работу с телесной энергией.

Во время этой фазы анализа я услышал от Деборы кое-что о ее сакральном внутреннем мире детства. Она начала делиться со мной некоторыми фантазийными играми и мифопоэтическими историями, которые помогали мне понимать боль девочки латентного возраста. Поддерживающим ресурсом был для нее мир кукол «Джинни». Как я понял, речь шла о небольших, около 20 см ростом, куклах, чрезвычайно популярных в 1950-е и 1960-е годы. Эти куклы помогли Деборе создать воображаемый альтернативный мир, в котором жизнь была возможна. С ними она могла смеяться и плакать, придумывать истории со счастливым концом. «Я хотела быть куклой, всего 20 см ростом, втиснуться в их мир и быть в безопасности и в покое. Я думаю, что отчасти моя игра с ними спасла мой дух».

Но ненадолго. Когда Деборе было около 9 лет, все куклы внезапно исчезли. Ее мать их выбросила. Она решила, что Дебора была ими «слишком сильно увлечена»!

Когда ее куклы пропали, Дебора обратилась за утешением к природе. Когда ей было восемь лет, семья переехала в дом в лесу. В этих лесах, среди ручейков и лужаек, она нашла еще одно убежище и святилище для своего духа. Ее отношения с отцом были комфортными, хотя мать его презирала, и он не мог защитить девочку. Тем не менее он иногда читал ей истории и брал ее с собой в церковь. Ей нравились истории, и она стала ходить в местную библиотеку, чтобы читать рассказы о борьбе индейских народов. Истории помогали Деборе справляться с болью в ее теле, о которой еще не было создано истории. Она сказала: «Не думаю, что смогла бы выжить, если бы не было индейской культуры, которую я изучала. Их истории и отношение к красоте и тайне „матери-земли“ были как бальзам для моей души».

Среди этих историй были две любимых. Первая – «Злой волк» Вильгельмины Харпер (Harper, 1937): маленькая девочка живет с матерью в хижине на опушке леса, в котором водится страшный зверь – злой волк. Однажды девочка собирала цветы, напевая, и вдруг встретилась со страшным волком. Но волк слышал ее пение и стал ее просить спеть еще раз, что она сделала, несмотря на страх. Вскоре волк засыпает и девочка на цыпочках хочет уйти. Но волк просыпается и гонится за ней, она снова должна ему петь, пока он не уснет, и так далее, пока она не сумела на цыпочках добежать до дома и запереть дверь.

Эта история о цепочке «пробуждений» и затем, в конечном итоге, о контроле юной героини над пугающим психическим содержанием напоминает мне о словах Юнга по поводу травмы и диких животных:

Травматический комплекс приводит к диссоциации психики. Так как комплекс находится вне волевого контроля индивида, то он обладает качеством психической автономности… он тиранически навязывает себя сознательной части психики. Аффект со всей его взрывной мощностью полностью овладевает индивидуумом, набрасываясь на него, подобно врагу или дикому зверю. Мне часто доводилось наблюдать, что типичный травматический аффект представлен в сновидениях в образе дикого и опасного зверя, что является убедительной иллюстрацией его автономной природы, его отщепленности от сознания.

Рассказ о злом волке помог Деборе освоиться со своим страхом перед яростью матери, которая могла возникнуть в любой момент и атаковать ее изнутри и снаружи.

Вторую историю – индейскую легенду под названием «Малышка с обгоревшим лицом» – Дебора прочитала в школьной библиотеке в «Красной индейской книге сказок» Фрэнсис Олкотт (Olcott, 1917). Эта история еще больше походила на обстановку в семье Деборы. В ней приведено прекрасное описание того, как трансперсональный мир может прийти на помощь ребенку, Эго которого травмировано на личном уровне.

Эта история – ранняя легенда микмаков, отчасти напоминает сказку о Золушке. Она описывает младшую из трех сестер, которую мучает самая старшая сестра, полная зависти. Эта ревнивая старшая дочь обжигает лицо младшей горячими углями, а затем обвиняет ее перед отцом в небрежности, будто она сама упала в огонь. Малышка с обгоревшим лицом тяжело переживает эти мучения (как Дебора с матерью). Однако на краю деревни есть красивый вигвам, где живет Великий Дух – Вождь со своей сестрой – невидимые для всех, кроме Малышки с обгоревшим лицом.

Два старшие дочери надели свои лучшие наряды и отправились к Великому Духу в надежде завоевать его особое расположение, чтобы «увидеть» его. Малышке с обгоревшим лицом нечего надеть, так что она прикрылась берестой и поплелась за своими сестрами. Они издеваются над ней и позорят ее, тем не менее сестра Великого Духа приглашает в вигвам и ее тоже. Она сидит у костра вместе со своими сестрами.

Старшие сестры не видят Великого Духа, но Малышка с обгоревшим лицом не испытывает с этим никаких трудностей. Она «видит» Великого Духа, кроме того, постигает его красоту: вожжи его саней сделаны из прекрасной радуги, а его тетива – не что иное, как Млечный Путь!

Сестра Великого вождя радостно улыбается, берет Малышку с обгоревшим лицом за руку и ведет ее к вигваму Великого Вождя, где она умывается росой до тех пор, пока все ожоги и шрамы не исчезают с ее тела и лица. Затем ее приводят к месту Невесты, и она готова выйти замуж за Великого вождя. Входит Великий Вождь, больше не невидимый, он грозен и прекрасен. Он ласково улыбается Малышке с обгоревшим лицом и говорит: «Так, значит, мы нашли друг друга». А она отвечает: «Да». Свадебные торжества длятся несколько дней, а тем временем две плохие сестры возвращаются в свой вигвам с позором, заливаясь слезами от стыда.

В этой истории можно обнаружить много явных параллелей между бедствиями героини и моей пациентки Деборы, а также сказочной «девушки-безручки». Во-первых, есть преследование, мотивированное ненавистью из зависти (две старшие сестры как заместители матери Деборы). Эта ненависть становится причиной унизительного насилия, стремления опозорить, манипуляций и чувства безнадежности. Затем вмешиваются «невидимые силы», которые могут представлять собой потенциал целостности героини (Великий вождь в этой истории, ангельское присутствие, царская любовь и сострадание в сказке, мифопоэтические ресурсы коллективной психики в жизни Деборы).

Краткое изложение истории «Малышка с обгоревшим лицом» позволяет увидеть ее финал (брак с Великим вождем) как реализацию инцестуозного желания по отношению к отцу героини. Такая «классическая» трактовка может рассматривать поражение злых сестер как «Эдипову победу» Малышки с обгоревшим лицом над сестрами. На каком-то уровне, несомненно, это было бы справедливо. Однако, ограничив себя рамками этого толкования, мы пропустили бы самый важный момент в этой истории, заметный лишь для глубинной психологии, которая смотрит одним глазом «наружу», а другим «вовнутрь». Этот момент состоит в том, что Великий Дух невидим для всех остальных, но его смогла увидеть Малышка с обгоревшим лицом, и он сказал: «Так, значит, мы нашли друг друга», а она ответила ему: «Да».

Этот прекрасный момент напоминает о соединении двух миров, отношения которых мы исследуем на страницах этой книги с самого начала. В этот момент «прекрасный и ужасный» мир Великого Духа, у которого вожжи из радуги и тетива лука из Млечного пути, нашел себе скромного человека в партнеры. Он «женится» на ней, несмотря на все сопротивление, которое оказывает «система», в которой правит тираническая зависть. В этот момент соединяются божественное и человеческое, и от этого союза душа может возродиться к жизни на этой Земле. Наконец, нечто вечное вошло во временное и установлена связь (свадьба) между мирами.